– Наверно обрыв ссыплется, – заметил Саша.

Мы снова шли по узкой тропинке, но теперь уже намного ближе друг к другу. Я посветила в сторону и увидела довольно старое надгробье с деревянной табличкой, надпись на которой было не разобрать. Рядом стояла миска. Так хоронили животных. Немного ещё пройдя мы наткнулись на площадь, которая вся была в надгробьях, на каждом были клички. Из света – лишь тусклый свет от наших фонариков. Отдаленно прозвучал приглушенный лай, в кустах послышался шорох.

– Идём быстрее, – уже с нотой нервозности произнесла Настя.

Я уже ничего не говорила, глаза будто в два раза стали больше, чтобы охватывать больший обзор, сердце начало биться сильнее. Мы отчетливо услышали лай. Обернулись и увидели в начале площади, откуда мы пришли, стаю собак. Меня начало трясти, руки словно онемели, дыхание перехватило. Саша взял меня за руку. Я сжала её.

– Главное не бояться, – говорила Настя. – Собаки чуют страх. Они побегут за нами если мы побежим.

Мы медленно передвигались вперед, и когда увидели, что собаки двинулись обратно, побежали, что были силы. Бежали мы быстро и не оглядываясь назад. Мы остановились возле таблички «Посторонним вход запрещен. Частная территория».

– Нам сюда, – отдышавшись сказал Саша.

Мы прошли электронные вышки и начали спускаться вниз через кусты. Саша привел нас на небольшое открытое поле, с одной стороны была дамба, с другой в полукруг сложились кустарники. Нас нельзя было увидеть, но нам было видно всё.

Особым умиротворением отдавало от этого места. От воды несло прохладой, земля была тёплой, лёгкий ветер качал кусты. Небо было чистым, хорошо были видны звезды. Ребята достали плед, положили на траву, рядом с водой, и мы легли.

– Большая медведица, воон там, – сказала я, показывая на одно из самых больших созвездий.

– Не вижу, – сказал Саша.

Я подвинулась к нему ближе, и снова указала на большую медведицу.

– Все равно не вижу.

Я направила его за подбородок прямо к медведице. Увидел.

– Алис, когда? – спросила Настя, указав взглядом на сумку, в которой лежал «запретный плод».

– Что вы взяли с собой? – Саша перевел взгляд с неба на нас.

– Я расскажу, Алис, будет хоть знать, что за нами лучше присмотреть, – сказала Настя и начала доставать таблетки. – Знакомься, триган-Д, таблетки, стимулирующее состояние человека к расслаблению и вызывающее галлюцинации. Назначаются как сильное обезболивающее.

– Вы совсем с ума сошли? Почему сразу не сказали?! Ненормальные! – Саша встал, начал активно жестикулировать, пытаясь нас отговорить.

– Это наша жизнь, – строго сказала я. – Мы знаем, что делаем.

Мне не нравилось, когда начинают указывать.

Саша успокоился и снова сел на плед.

Мы выпили немного пива. Напряженная обстановка сошла. Настя снова взяла пачку таблеток:

– Сколько, Алис?

– Пять. И чтобы эффект был достигнут быстрее, не глотай, а рассасывай под языком.

Она взяла первую таблетку и положила под язык. Я сделала тоже самое. Как только верхняя оболочка таблетки сошла, во рту появился противный горький привкус, рот стал неметь, как во время анестезии, начал появляться рвотный рефлекс, резко захотелось пить, я не могла ничего говорить, отвратительная таблетка свела язык. Когда первая закончилась, мы сразу взяли по второй. Вторую я не выдержала и уже на середине проглотила. Настя продолжала рас сасывать. Затем пошла третья, четвертая, пятая.

Начались лёгкие головокружения, разум начал туманиться.

– Ну как? – спросил Саша, смотря на меня с призрением.

– Невкусно, – ответила я, приглушая вкус таблетки пивом.

Настя стояла рядом с пледом, на котором мы лежали и смотрела на небо уже минут 10, не двигаясь.

– Всё в порядке, Насть? – забеспокоилась я за неё.

– Всё шикарно, – ответила она, и рот её расплылся в широкой улыбке. Она продолжала смотреть на небо. – А где маленькая медведица?

– Где полярная звезда, Насть, – ответила я и тоже резко заинтересовалась маленькой медведицей. Теперь мы уже вдвоём стояли и смотрели в одну точку на небе.

– Не вижу, – в недоумении сказала Настя и глаза её сделались как у британского кота: круглые, грустные и обиженные.

– Полярная звезда – самая яркая из всех, что может быть. Просто присмотрись и найди самую яркую. – говорила я в поисках этой звезды.

Я смотрела наверх и уже ничего не понимала, и тут мой взгляд резко остановился на вершине обрыва, откуда мы пришли. Там была стая собак. По крайней мере, я их видела.

Мне часто говорили, что надо столкнуться со своим страхом прямым контактом, иначе, не перестанешь бояться. И тут я решила, что это именно тот момент. Непременно надо было действовать. Пока ребята смотрели в небо и искали маленькую медведицу, я побежала наверх. Когда я поднялась, собак нигде не оказалось. Я подошла к электрической вышке, высотой этажей в 5 и начала на неё забираться.

Высота была моей страстью. Я любила летать на самолёте, прыгала, привязанная тросом, с моста в обрыв и часто сидела на крышах многоэтажек и смотрела на город. Я любила высоту. Только на высоте я ощущала себя в полной безопасности.

«Алиса! Ты где?» – услышала я, когда была уже достаточно высоко.

–Алиса! – я посмотрела вниз, там стоял Саша. – Спускайся!

–Нет, – твёрдо настояла я. – Либо я сейчас залезу до конца, либо уже никогда.

Саша начал подниматься за мной. Он боялся высоты, но несмотря на мои просьбы, всё равно пытался до меня добраться. Холодало. Чем выше он находился, тем больше качалась в стороны лестница и становилась уже её ширина. Я стояла на месте.

Мы оказались на одном уровне, когда оставалось всего два яруса до конца.

– Ну и зачем? – спросил он в недоумении, руки его слегка тряслись. Вниз он не смотрел. Он смотрел только в мои глаза.

– Такой же вопрос, – я не понимала, зачем он поднимается, если знает, что и с ним я вниз не пойду. – Просто посмотри вокруг. Весь город как на ладони. Там, внизу, проблемы, заботы, обязанности. Здесь же только ты и я. Мне надо долезть, подожди меня немного здесь.

– Стой, – он взял меня за руку и потянул к себе. Моё лицо находилось слишком близко к его, настолько близко, чтобы почувствовать его частое прерывистое дыхание. – Давай лучше останемся.

У меня закружилась голова, дурманящее действие триган-Д стало в разы ощутимее, я непроизвольно потянулась к нему и наши губы слегка соприкоснулись. Он обнял меня за талию, прижал крепко к себе и поцеловал. Спустя минуту, я отошла от него.

– Это было головокружительно! Я никогда не испытывал таких эмоций! – глаза Саши блестели, говорил он громким шепотом, словно боясь, что кто-то услышит его восторг, заберет это мгновение счастья. – Мне нравится это чувство влюбленности к тебе. Внутри такое тепло… – он отвёл взгляд от моих глаз и потянулся к моему уху. – Я знаю, что не будет ответа, но кто сказал, что будет легко?

– То, что было – уже не вернуть, а то, что будет – никому не известно. Поэтому у нас есть только здесь и сейчас. Время для счастья. Я скоро вернусь. – сказала я спокойно, слегка улыбнулась и начала взбираться дальше. Саша стоял, облокотившись на железную отгородку и лишь смотрел мне вслед, уже нежным, непринужденным, добрым взглядом.

Шум ветра приглушал треск электропроводов. Птицы летали ниже, чем стояла я. По коже шли мурашки. Тело пронизали касания ветра. За горизонтом начало подниматься солнце, заливая небо розовыми красками. Оттуда было видно всё: суетливый город, обстроенный однотипными серыми прямоугольниками, называемыми домами, пробки машин с работягами, собирающимися на работу раньше, чем птицы запоют, рыбаков, готовившихся к ловле; и красоту пригорода из его кустарников, речушек, полей и старых, ветхих, давно забытых домишек. Я смотрела с восторгом, пытаясь вглядеться в каждую мелочь, что была снизу, хотела запечатлеть каждую деталь в свою память. Вот они, настоящие чувства. Вот она, настоящая жизнь.

– Алис! – крикнул Саша и указал взглядом на место рядом с вышкой, там уже ждала Настя.