Подмигиваю ей и выразительно облизываюсь – медленно и чувственно. Опытные дамы обычно все понимают мгновенно, а те, кто были со мной, и вовсе готовы раньше времени содрогаться в бурном оргазме. Ничего, скоро и тебе будет достаточно одного моего взгляда, чтобы взойти на вершину наслаждения.

Алиса вдруг смотрит на меня особенно внимательно, медленно закусывает губу… У меня кажется подпрыгнуло то, что уже давно стояло, а она неспешно подалась ко мне, положила руку на мое бедро и, проведя ею выше, томно прошептала на ушко:

– Отчего же много… просто я предпочитаю сначала узнать человека получше. А что еще может сказать о человеке больше, чем его собственный язык…

От ее голоса меня пробирает до костей. Вот те на! Этой маньячке что – надо было сразу предложить хороший куни?! Или лучше было вылизать ее прямо на праздничном столе у ее родителей?

Я смотрю на нее пораженно и вдруг вижу в ее глазах насмешку…

Она что смеется надо мной!

Я так обалдел, что даже разозлиться не смог.

– В себя приди уже! – вдруг прикрикнула она на меня, заставив подпрыгнуть на месте.

Сама разыграла меня, посмеялась, а теперь еще и злится…

– Вот же идиот…

Я все еще смотрю на нее растерянно, а она глаза закатывает, вздыхает устало.

И снова по мне проходит та волна, такая… ох, снова я ничего не понял, и голод пропал всего на миг. Но она же человек! Просто человек, что ж тогда не так?

– Ты вообще о чем-то еще кроме секса думать можешь? – ворчит она, пока я тщетно собираюсь с мыслями. – Скажи еще, что мы не просто так сейчас метро проехали.

Странно слышать такие вопросы, когда ты о сексе и не думаешь вовсе. А вот метро мы действительно проехали. Я посмотрел на знак, мелькнувший в зеркале заднего вида и только нахмурился.

Где это видано, чтобы моя жертва не только слюни не пускала, но и издевалась надо мной? Впрочем, ладно черт бы с ней! Я-то чего? Я!

Я невольно фыркнул, вышло зло и обиженно. Да, пусть думает, что я из-за нее в печали! Может, совесть проснется, а то мучает такое сокровище и не морщится…

– Зачем мне о чем-то кроме секса думать? – спрашиваю я прямо. – Секс правит миром, а значит миром правлю я, потому что я и есть чистый секс, разве нет?

Я смотрю на нее и медленно расстегиваю пуговицу рубашки. Она следит за моей рукой, губки свои чувственные приоткрывает. Залюбовалась, крошка.

– И да, я специально проехал мимо, – говорю я и резко отворачиваюсь, – думал побыть с тобой подольше, но ты, бесчувственная эгоистка, только о себе и думаешь!

Вот, пусть теперь знает, что потеряла! Таких, как она, надо воспитывать. Начнем с режима осознания моего величия!

Главное теперь сделать строгий равнодушный вид и смотреть перед собой.

– Да, вези мой бесчувственный эгоизм по адресу, – в тон мне ответила она. – Вот тут поверни.

Буду я еще ее слушаться. Держу руль, как она и хотела… и проезжаю мимо.

Как тебе такое?!

Только в ответ никаких эмоций не улавливаю. Плевать ей, что ли? Не верю!

– Ты не знаешь, что такое повернуть? – только и спросила она.

– А ты не знаешь, что такое секс? 1:1? – спрашиваю я и почему-то смеюсь.

Сам злюсь на себя, ведь хочу быть строгим. Со мной вообще черти что творится, а я смеюсь.

Раз уж так, то надо и о важном поговорить.

– Привезу я тебя домой, не нервничай, но сначала ты должна, как минимум, удовлетворить мое любопытство… ну или можешь немного приласкать пока едем, что время даром терять? Ммм… не могу забыть твои пальчики на моем бедре, может повторим? Обещаю не распускать руки, можешь приласкать меня как тебе нравится…

Если выберет ласку – точно с ангелами связана, на ходу тогда из машины выкину. Она ведь даже не заметила, что я двери сразу заблокировал, а вот открыть их и выкинуть ее под колеса… и чего это я так бешусь? Ни одного ангела не обидел, а то девушка…

– Мне не нравится как звучит слово «удовлетворить», – отвечает она строго, но я чую ее интерес. – Хотя из твоих уст наверно даже формула гудрона будет звучать как приглашение к сексу, но спрашивай. По-другому же ты все равно не отстанешь? И быстрее, мне домой надо.

Кажется, ее спокойствие сломалось. Говорит она стала бегло, насупилась, смотрит куда-то вперед напряженно. Приятные волны вокруг распускает. Ох, конфетка!

– А ты начинаешь меня понимать, ласточка, – шепчу я с искренним удовольствием и смеюсь. – Я ведь говорил, что я и есть секс и ничего кроме секса неважно, разве что мое имя, но оно, как ты понимаешь…

Я поднимаю бровь и смотрю на нее. Должна же она оценить шутку, а она на меня даже не взглянула. Что ж, тогда поговорим серьезно.

– Так зачем тебе мое имя на самом деле? – спросил я прямо.

– Не хочу звать тебя Ильей… у меня с ним хорошие воспоминания связаны. Так моего первого парня звали.

Я был готов к любому ответу… хотя нет, я был готов к любой лжи, а она не соврала. Правда, что ли? Парня так звали?

Я не смог не рассмеяться. Мне-то в голову чего только не лезло, а тут «парень»… это у моей-то великовозрастной девы?

– Это тот, который в садике был? – не удержался я. – Почему же вы расстались? Ты не дала ему подержать тебя за ручку, когда вы шли на обед или подрались за горшок?

Она зыркнула на меня зло, раскраснелась, надулась, подбоченилась, как куропаточка и отвернулась, а я никак не мог остановиться. От сердце отлегло и я от души хохотал:

– Не хочешь звать меня Ильей, зови господином! Чем тебе такое обращение не нравится? Ну или мистер Секс.

Я отсмеялся, а она так и не отозвалась. Сидит, смотрит в окно, а губы дрожат. Обидой меня колет и вот-вот заплачет… Это она что, серьезно? Только не это!

Ненавижу женские слезы. От них потом долго все горчит, а вот такие обиды и печали всерьез… Неразделенная у нее там любовь, что ли, была в детском саду?

Ой ну, блин, я могу его убить, если хочешь… Хотя кому я вру! Не могу. Надо ее отвлечь.

– Ладно, ну чего ты? – спрашиваю я и начинаю вдохновенно нести всякую чушь, только бы она перестала так дуться. – У меня тоже, знаешь, каких только пассий не было. Монашки там всякие… даже ангел был! Правда парень, возможно сам Люцифер… там сложно было разобрать. Ну, понимаешь, все это ангельское сияние, глаза слепящее… – Это конечно полная чушь. Но смешная же! Только ей вот совсем не смешно. Это все времена – ничего люди не понимают в ангелах! Только не время ей нотации читать, когда всего слово отделяет меня от водопада ее слез и прогорклых эмоций. – У нас с ним что-то как-то не склеилось, – продолжил я уже без особого энтузиазма, только чтоб не молчать. – Не сошлись во взглядах на доминирование.

Понимаю, что все. Мой треп ее, кажется, совсем добил. Чуть руль опять не бросил от досады. Вот же оно – могущество слез. Она еще не рыдает, а я готов ее заранее утешать, по головке гладить, только бы она мне горечью своих моральных страданий весь день не испортила.

– Эй, ну ласточка, ну золотая моя. Не порти мне…. эм салон… своими соплями… Хорошо! – решаюсь я. – Скажу я тебе имя! Айтварис я – Красный Змей. В сети ты легко еще с полсотни имен найдешь, но это истинное!

Вот тут она отреагировала. Посмотрела строго, прищурилась недоверчиво. Носом хлюпнула и полезла в телефон гуглить. Ну давай, ищи, читай всякую чушь, которую про меня пишут.

– Имя-то какое у тебя говорящее… Ай-тварис… Будто новая разработка Apple… похабник с функцией Дон Жуана.

Прошептала себе под нос и давай противно хихикать. Вот же. С древним существом говорит, а все равно никакого уважения!

– Много ты в именах понимаешь, – ворчу я. – Я может легендарный странник древности, мое имя рождено во времена латыни, а я и того раньше, а ты… дитя железяк и ненастоящих денег. О, времена. О, нравы!

Устал я от нее. Сделал маневр, развернулся и остановился у станции метро, которую мы проехали ранее – пусть теперь гадает, как так вышло!

Молча разблокировал дверь. Пусть идет. Она же хотела метро, вот… пожалуйста.

– Иди, невежа! – поторопил ее я, а то сидит, глазками хлопает.