Упрекать губернаторов в наличии амбиций - занятие малопродуктивное, потому как властные амбиции губернаторов, глав республик - составная часть их управленческого профессионализма
Инициатива Константина Титова - главы Самарской области по поводу создания нового избирательного блока, с которой он выступил от лица двадцати губернаторов, - есть подтверждение этой естественной амбициозности.
Случившееся следует считать немедленной реакцией федеральной власти под девизом: "Хватит играть в кошки-мышки. Пора остановить мэра Москвы. Кто ему сказал, что он первый?!"
Не лишено интересности политическое кредо нового губернаторского блока, озвученное тем же Константином Титовым: "Мы решили не идеологизированно, нормально строить Россию, противопоставляя губернаторский блок тем, кто в преддверии выборов сделал ставку на политический ажиотаж". Звучит здраво и даже трогательно, особенно из уст заместителя движения "Наш дом Россия", поддержавшего тремя неделями ранее политический бунт в руководстве движения против Виктора Черномырдина. Того самого движения, лидером которого в собственных раздумьях Титов, конечно же, хотел бы стать. И основания для того были немалые. Профессиональный экономист - авторитетный губернатор. Но не сейчас, когда движение на излете, а раньше, много раньше.
Вообще, понятия - "блок губернаторов" или "предвыборный блок глав национальных республик (как утверждают авторитетные источники, на эту затею пытаются взбодрить умного и влиятельного Минтимера Шаймиева). Так вот от всех этих блоков, движений, объединений экс-премьеров вкупе с экс-вице-премьерами, губернаторов или президентов, а может, глав законодательных собраний отдает чем-то суетным и барственным. Мол, главное дело бояр объединить. А холопов, тех, что будут таскать транспаранты, найдем. Вон их сколько по улицам "шастает" без работы.
Лиса Алиса и Кот Базилио
Вернемся на несколько лет назад. Автором идеи о создании двух центристских партий накануне выборов 1995 года был Сергей Шахрай. Именно он эту идею двух блоков предложил президенту. Один, по договоренности с тем же президентом, возглавил Виктор Черномырдин, другой Иван Рыбкин. То, что идея продуктивна и была обусловлена политической ситуацией, ни у кого сомнений не вызывало. Воплощенный замысел должен был обеспечивать удержание власти и поставить в трудное положение оппонентов, заставить их вести предвыборную борьбу на два фронта. Замысел был действительно изысканным, но воплощение оказалось хуже замысла. Лидеры подвели.
Можно предположить, что в силу нынешнего политического расклада и наличия умного и работоспособного Сергея Шахрая в аппарате премьера идее суждено повториться.
Борьба за "тело" Примакова приобретает небывалую остроту. Не исключено, что Евгению Максимовичу придется проводить конкурс между губернаторами-энтузиастами, НДР и блуждающими олигархами за право называться партией Примакова. Губернаторам особенно тяжело. Менять так часто партийные билеты неудобно.
Что же касается противостояния между Лужковым и Примаковым, то оно было бы и ошибочным и нежелательным.
В атмосфере разбуженных губернаторских инициатив, так активно поддержанных президентской администрацией, и антилужковских наседаний прессы, как ни странно, выиграл мэр Москвы. Опасность угодить со своим движением под сокрушительный транспарант "Партия власти" становится менее вероятной.
Политическая история, тем более в России, ничему и никого не учит. Мы уже имели возможность проследить судьбу двух партий власти. Одна из них была коронована в 1993 году и называлась "Демократический выбор России", другая - в 1995-м с позывными "Наш дом Россия". Партии разные, а судьба одинакова.
У Лужкова есть шанс не наступить на те же самые грабли, но при одном условии: если его движение станет движением массовым, движением сограждан. По своей натурной сути Лужков ближе других к воплощению этой идеи. Лидер продуцирует среду партии. Лужков социально ориентированный лидер не в силу политической конъюнктуры, а по причине должностного исполнения - он мэр. Социальная естественность у Лужкова не имиджевая, не наигранная, в этом его козырь. Кстати сказать, его "кепочность", лазание по стройплощадкам, неумение держать паузу бесит современных имиджмейкеров.
"Не солидно, - говорят, - малореспектабельно, слишком улично".
Так это и хорошо. Ему же не родниться с испанским королем. А вот потеряй Лужков родственность с московскими дворами, которые мало чем отличаются от дворов пермских или тамбовских, как и заводские цеха в Воронеже от зиловских цехов, и никакое имиджмейкерское выкаблучивание эту родственность ему уже не вернет.
Лужков не умеет держать паузу, что верно, то верно. Умение держать паузу - это искусство дипломата-политика.
Умение сокращать паузу, сводить ее на нет - это искусство рачительного хозяина. Промедлишь, значит, не достроишь, недополучишь, не выплатишь. И нам еще предстоит задать себе вопрос: какое из этих двух умений для России предпочтительнее в ее разлаженном, бедственном бытии?
А может, то и другое необходимо и нет смысла спорить. Потому как в стратегическом рисунке многих, очень многих политических сил, оказавшихся на старте президентских гонок, будет угадываться некая одинаковость - как поссорить Евгения Максимовича с Юрием Михайловичем?
И льстивые ключевые фразы рядом стоящих будут очень схожи.
"Евгений Максимович, вы же умный человек. Разве вы не видите, что Лужков действует против вас?"
А на другой стороне, в другом стане эхом отдается: "Юрий Михайлович, вы же неглупый человек. Разве не ясно - Примаков работает против вас".
Не станем отворачиваться, ссылаться на глухоту. Тем более что нам повезло - в России не перевелись умные люди.
Свой среди чужих
Почему возникла кандидатура Никиты Михалкова?
Во-первых, потому что это совпадало с желанием самого Никиты Сергеевича. Когда Михалков затеял операцию "Съезд кинематографистов" и блистательно, с точки зрения актерского исполнения и режиссуры, ее провел по принципу восхождения на престол Рюриковичей: "Приди княже и правь нами", - стало совершенно очевидно, что главная цель где-то впереди и она еще в тумане. На Олимпе очередной кувырок совершало правительство, в третий раз отлучали Чубайса, Борис Федоров грозил налогоплательщикам плетьми, и всем было как бы не до того. А зря. Проглядели братцы Никиту, проглядели. Вожделенная мечта не могла быть скрыта даже сверхталантливой игрой отрицания. Да и не было смысла что-либо отрицать. Подобных вопросов в ту пору, когда вызревал этот замысел, ему никто не задавал.
С Михалковым все ясно, - скажет читатель, но почему Березовский? Действительно, почему? Немедленная реакция Бориса Абрамовича на непроясненный слух, что такой вариант возможен (да и сам Михалков не говорит ни да, ни нет), по меньшей мере озадачила.
Предположительный ответ прост. Закачался Александр Лебедь, которого Березовский поддерживает. Внутренние красноярские конфликты сделали президентские перспективы Александра Ивановича более проблематичными. А такой олигарх, как Березовский, прославившийся своим рационализмом, никогда не кладет яйца в одну корзину. Да и потом выбора, по существу, нет.
Хорошо бы с Примаковым, но, судя по всему, к нему дверь закрыта. Лужков неприемлем. К коммунистам нельзя. К Черномырдину можно, но незачем. На Явлинского поставил Гусинский. Лужков предрасположен к Явлинскому, Явлинский не скупится на похвалы в адрес мэра. Похоже, и здесь ситуация не ласковая.
Свое решение Борис Березовский обосновал как истый патриот, заметив, что, в отличие от других кандидатов, Никита Михалков думает о судьбе России, поэтому он, Березовский, его поддержит.
Бросается в глаза одна деталь: как только на световом табло вспыхнула фамилия Михалкова, политологи хором заговорили о здравости идеи восстановлении поста вице-президента. А если учесть, что об этом уже не единожды говорил Юрий Лужков, немедленно возникла политическая комбинация, в которой обаятельный Никита Михалков мог бы выполнить роль вице-президента. Не скупились на варианты. А чего скупиться - их, по сути, два: либо с Примаковым, либо с Лужковым. В качестве вице-президента рядом с Зюгановым я Михалкова представляю с трудом. Хотя все может быть.
