Ответа не было, но, однако, следовало что-то предпринимать.

Она откашлялась, прочистив горло, и процедила:

– Кто вы такой и что вам нужно?

Получилось жалко, как мяуканье новорожденного котенка.

– Мисс пока необязательно знать, кто я. Важно то, чего я от вас хочу.

– Только посмейте причинить мне вред, – силы быстро возвращались, и Бьянка даже огрызнулась, – поутру вернутся мои родители, и тогда – о, тогда вы ответите за все!

Мужчина смерил ее задумчивым взглядом, и взгляд этот Бьянке очень не понравился. Как будто этот… медведь именно сейчас и прикидывал, а что бы такого интересного сделать с распростертой на кушетке хрупкой девушкой. Она посмотрела на его широкие плечи, на мощные руки и с тоской признала, что незнакомец может с ней сделать что угодно. Свернет шею, как цыпленку.

А еще у мужчины были темные глаза, и они-то Бьянку и пугали. Суровый, тяжелый взгляд.

– Ваши родители не вернутся утром, – совершенно спокойно сказал мужчина, склонившись к ней.

– Что?!! Вы… вы лжете!

– Вовсе нет, – снова этот ужасающе спокойный, холодный тон. – Ваши родители вернутся домой только тогда, когда мои люди их отпустят. А мои люди их отпустят тогда, когда я прикажу.

В горле вдруг запершило, и Бьянка поняла, что сейчас расплачется от злости и бессилия что-либо изменить. Она изо всех сил сжала кулаки и прикусила губу. Боль немного отрезвила.

– Это… это низко. – Девушка села на кушетке. – Вы грязный мужлан, вы отродье…

Боль, обжегшая губы, оказалась настолько острой и обидной, что слезы так и брызнули из глаз.

– Хорошие девочки не разговаривают так, – зло процедил мужчина, – а если разговаривают, то получают по губам. Полагаю, мы поняли друг друга?

Она всхлипнула. Все это было… настолько ужасно, настолько унизительно, что стало невозможно сдерживаться. По щекам покатились слезы, горячие, соленые.

– Что… вам нужно? – наконец спросила Бьянка. – Что вы хотите, чтобы отпустить родителей? Денег? Но у нас их не так уж и много…

И вздохнула. Денег и вправду было совсем немного, и если этот медведь потребует большую сумму… что тогда?

Просить у короля?

Или броситься к нему с мольбой поймать опасного преступника, который пленил ее папеньку и маменьку?

Сердце трепыхалось в груди и болело. А вдруг эти люди убьют родителей?… Нет-нет. Как же она тогда? Без них?!! И без того обманула все ожидания, родилась вместо мальчика…

Медведь нагло ухмыльнулся, смерил Бьянку взглядом, полным холодного презрения.

– Мне нужно, чтобы вы, мисс, залезли в постель его величества. А потом, воспользовавшись ситуацией, поменяли амулеты, которые он носит на шее, вот на эти.

И продемонстрировал плоскую коробочку размером с ладонь.

– Но… – пискнула огорошенная Бьянка.

– Мне говорили, что вы неглупая женщина. – Мужчина снова гадко ухмыльнулся. Бьянке захотелось вскочить и вцепиться ему в лицо ногтями, исполосовать в кровь, стереть гадкую высокомерную усмешку. – И еще я знаю, что вы крутитесь вокруг нашего узурпатора, а ваши почтенные родители не упускают ни одной возможности, чтобы продемонстрировать ему ваши достоинства. Полагаю, вы понимаете, что нынешний король не имеет прав на престол, м? Впрочем, неважно. Так вот, вам придется… помочь нам. Чтобы было все правильно, и чтобы королем стал наследный принц Шедар Фаблур, а не этот выскочка. Надеюсь, что в вашей голове мозгов чуть больше, чем у курицы. Вам понятно, что от вас требуется?

– Но как я это сделаю?!! Как?!! – она сорвалась на крик. – Я… вы хотите, чтоб я его соблазнила… Но клянусь, я не умею! Я еще никогда…

И поняла, что сболтнула явно лишнего. Кровь прилила к щекам, и Бьянка со стоном спрятала лицо в ладонях.

– Что-то мне начинает казаться, что меня обманули, когда говорили о вас как о неглупой, – с притворным сочувствием вздохнул медведь. – Но раз уж вы сами не догадываетесь, что нужно делать, то я подскажу. Перед тем как отправляться в постель, дайте королю качественного снотворного. Что-нибудь из того, что продают маги. А потом делайте то, что мне нужно. Я не думаю, что все будет настолько сложно. Вы все равно нарезаете круги вокруг его величества, как акула вокруг утопающего. Еще один крошечный шажок – и можете смело стягивать штаны с королевской задницы.

– Да вы просто… – она задохнулась, растеряв способность говорить.

– Оставим высокие слова для светских раутов, леди Эверси.

Он повернулся, оглядел комнату. Затем взял ее руку в свою и с силой вложил металлическую коробочку.

– Запомните, Бьянка. Вы увидите ваших родителей только тогда, когда отдадите мне артефакты, снятые с шеи короля. Не раньше.

– А если у меня не получится? – Она непроизвольно сжала пальцы на теплой шершавой поверхности.

Во взгляде мужчины что-то полыхнуло. Ненависть? Злость?

«Но почему? Что я такого ему сделала?»

– Тогда я убью их, – сказал он медленно, – и они будут умирать долго. Я буду резать их на куски и эти куски присылать вам. Так что, Бьянка, в ваших интересах очаровать короля настолько, чтобы он вам доверился. И побыстрее. У вас три дня.

– Что это за амулеты на нем? – просипела она. – Почему они так важны?

– Слишком много пищи для вашей пустой головы. Но в целом… они делают узурпатора Ксеона почти неуязвимым. А остальное уже не ваша забота, Бьянка. Сделаете то, что от вас требуется, – получите ваших драгоценных родителей обратно.

И снова кривая усмешка, от которой хочется кричать, царапаться, исполосовать в лапшу эту наглую рожу.

Бьянка прикрыла глаза. И все же… Сейчас она скажет ему, а он пусть выслушает, хоть и разобьет ей губы в кровь.

– Вы чудовище. Это настолько низко… недостойно человека… угрожать…

– Времена такие, мисс. – Теперь он стал совершенно серьезен, а в глазах появился опасный металлический отблеск. – Уверяю вас, дальше все будет еще интереснее. Вам понравится.

– Откуда я могу знать, что мои родители действительно у вас? – спросила она.

Не говоря ни слова, мужчина полез в карман сюртука и достал оттуда перстень-печатку с вензелем Эверси. Это был особый перстень, матушкин, и Бьянка знала, что вечером она уезжала с ним.

– Полагаю, этого довольно?

Она проглотила вязкую слюну и кивнула.

Тутта вернулась под утро, когда Бьянка, наревевшись всласть, доедала штрудель. Пончики к тому времени тоже закончились.

– Госпожа! Хвала Всеблагому, с вами ничего не случилось! – Рыдая, девушка упала на колени, обнимая ноги Бьянки. – Я так боялась, так боялась!

– С тобой-то что приключилось? – только и спросила Бьянка. – Где всю ночь была?

– На меня напали. По дороге в пекарню, миледи. Отвратительные, грязные городские крысы… Я уж думала, что не вернусь.

– Понятно. – Бьянка вздохнула и поинтересовалась на всякий случай: – Они тебе ничего… гм… не сделали?

Тутта покраснела и сникла.

– Нет, мисс. Их главарь сказал, чтоб ни один волос… с моей головы…

– Понятно, – повторила Бьянка. – Свари мне кофе и приготовь платье… знаешь, то, слоновой кости, с ависийским кружевом. Да передай, чтоб заложили карету. Поеду во дворец.

Заплаканное лицо служанки вытянулось в удивлении.

– Прошу прощения, мисс, а как же ваши родители? Скоро ведь вернутся.

– Боюсь, они задержатся. Ну, все, все. Займись делом…

Бьянка остановилась перед большим, в полный рост, зеркалом. Оттуда на нее жалобно глядела тоненькая блондинка с покрасневшими глазами и распухшим носом. Бьянка хмыкнула. Тот еще вид, как раз чтобы короля соблазнять.

– Тутта! Тут-та! Принеси ромашковую воду и лед! Да побыстрее, не спи на ходу!

Потом она долго приводила в порядок лицо. Успокоительные примочки и кубики льда на кожу сделали свое дело: покраснения ушли, и из зеркала на Бьянку снова высокомерно взирала светлокожая холеная аристократка с яркими, словно зимнее небо в солнечный день, глазами. Вот такой она привыкла быть, ловить восхищенные взгляды придворных, слышать завистливые шепотки за спиной. Ей казалось, что именно такая – холодная, неприступная и острая на язык – она будет достойна если не любви, то хотя бы родительской гордости. И, может быть, забудется тот неприятный случай, когда у Бьянки из-под носа увели очень интересного жениха, верховного инквизитора королевства, а ее это так взбесило, что она не погнушалась на женушку этого инквизитора потом натравить карманного механоида. Нехорошо, конечно, вышло. И механоида потеряла, от маленького дракона остались лишь обломки, и с инквизитором разругалась, и даже в тюрьме побывала. Папенька устроил выволочку и попенял на отсутствие мозгов. А Бьянка плакала у себя в спальне и все думала, думала о том, что ей очень хотелось, чтоб верховный инквизитор любил именно ее. Чем она хуже той, которую он выбрал в жены? Лучше ведь, в самом деле…