Он двинулся дальше.

В туалетах не оказалось ничего полезного, за исключением нескольких рулонов туалетной бумаги. В вестибюле мелькало множество туристических флайеров и не более того. На одной из стен висела полноцветная карта автодорог, и Бейкер остановился перед ней. Червь встал рядом и, тихо напевая, принялся играть в свой мячик.

Бейкеру не верилось, что пришел конец всему. Кто-то, несомненно, должен был остаться в живых и работать над тем, чтобы вернуть контроль над миром и обратить катастрофу вспять. Глупо было полагать, что все человечество разом вымерло.

Но где их теперь было искать, этих людей?

Оттуда, где он находился, было недалеко до многих восточнобережных центров. Филадельфия, Питтсбург, Балтимор, Нью-Йорк и сама столица лежали в пределах пяти-шести часов на автомобиле. Но все эти крупные города были так густо населены, что, несомненно, превратились в смертельные ловушки.

Бейкер, сдвинув брови, провел грязным пальцем по карте. Лучшим вариантом ему представлялось двигаться дальше на юг, в Пенсильванию, откуда, возможно, уехать в Мэриленд или Виргинию. Он проследил вдоль голубой линии, обозначавшей трассу. Гаррисберг был хоть и невелик, но имел приличное городское население, а значит, представлял ту же опасность. С Йорком и Хановером то же самое. Хотя они были густо заселены, эти города на многие мили окружали сельские общины, необитаемые угодья и леса. Тамошние власти могли забаррикадироваться и продолжать отбиваться.

Следуя пальцем дальше на юг, он остановился сразу за Хановером — рядом с Геттисбергом. Это было не просто поле битвы Гражданской войны и ее мемориал — Геттисберг находился рядом с Кэмп-Дэвидом[14] и, по слухам, здесь располагалось нечто, известное как «подземный Пентагон». Бейкер много лет дружил с конгрессменами и военными, да и сам имел довольно высокий уровень допуска к государственной тайне. Он знал вещи, о которых не было широко известно. Как, например, то, что в случае войны или сокрушительного теракта нескольких человек из руководства страны полагалось перевезти на защищенный подземный объект в Геттисберге, где они могли заниматься всем, что необходимо, чтобы страна снова встала на ноги.

Если еще сохранялось хоть какое-то подобие порядка, то ближайшим местом, где существовал шанс его найти, был Геттисберг. Они могли поехать по магистрали на юг, обогнув предместья Гаррисберга, а потом в Йорк, где можно было затеряться в глубинке и добраться до Геттисберга по менее загруженным проселочным дорогам.

Конечно, в любой момент пути их могли убить. Бейкер задумался о том, как и на чем туда добраться. При нормальных обстоятельствах до Геттисберга было примерно три-четыре часа езды. Сколько времени путешествие займет сейчас и в каком состоянии находились дороги — оставалось только гадать.

И стоит ли им вообще ехать на машине, думал он, или это только привлечет к ним лишнее внимание? Он вспомнил молодую пару, за которой охотились зомби. Твари умели водить и стрелять. Порой они были медлительны, но все равно оставались хитрыми и смертельно опасными. Но если они будут ехать быстро или даже медленно, не сделает ли это их более явной целью, чем в том случае, если они с Червем просто пойдут пешком, держась полей и лесов?

Он раздраженно вздохнул. Идти пешком было так же опасно — а то и опаснее. Так они становились уязвимыми не только для зомби-людей, но и для остального воскресшего бестиария. А еще и расстояние... Если идти пешком, трех-четырехчасовая поездка превращалась в стодвадцатимильный поход. Бейкер, несомненно, пребывал в плохой форме. В Хейвенбруке он каждый день посещал продвинутый фитнес-центр, который там имелся. Тем не менее в свои пятьдесят пять он был уже немолод, и два часа на велотренажере три раза в неделю не шли ни в какое сравнение с изнурительным походом, особенно по такой опасной местности.

И еще ведь был Червь. Он не мог просто его бросить. До сих пор мальчик, похоже, и сам неплохо справлялся, но теперь, когда Бейкер нашел его (или наоборот?), ученый чувствовал на себе ответственность за нового подопечного. Вероятно, понимал Бейкер, он пытался загладить свою вину за то, что натворил, вернуть Божью милость.

Значит, нужно ехать. Приняв решение, он принялся думать насчет транспорта. На парковке стояло несколько машин и грузовиков и казалось логичным выбрать что-то оттуда. Бейкер привлек внимание Червя и положил руку ему на плечо.

— Побудь здесь, — приказал Бейкер. — Мне нужно выйти.

— Анеша Бейхар! — Мальчик улыбнулся, изобразив пальцами жест, который говорил: «О’кей».

Удостоверившись, что в пистолете полная обойма, Бейкер вышел под дождь. Его терзали сомнения. Что он делает? Он был ученым, а не угонщиком. Он не имел ни малейшего понятия, ни как завести машину без ключа, ни даже как разбить окно, избежав включения назойливой сигнализации, которую услышал бы каждый зомби в пределах ближайших трех штатов.

Первые три машины — старенький «Сатурн», пикап «додж» и «хонда» — оказались заперты. Четвертая — ржавый, допотопный «крайслер» — закрыт не был, но в нем не нашлось ключей. Бейкер без особого энтузиазма порылся в бардачке, пошарил под сиденьями, но был вынужден бросить эту машину и перейти к следующей.

Пятое авто — серый компактный «хёндэ» — оказался не только заперт, но и занят. Ключи лежали на земле прямо возле двери со стороны водителя, все еще зажатые в отрубленной руке. Остального тела не было — съели его или оно разгуливало где-нибудь поблизости, Бейкер определить не мог, потому что от него осталось лишь засохшее красновато-коричневое пятно на асфальте. На заднем сиденье «хёндэ» сидел ребенок-китаец лет пяти-шести. Он пристально смотрел на Бейкера через окно, оскалив зубы с нескрываемой свирепостью и отвращением.

Сперва испугавшись, Бейкер быстро понял, что зомби заперт внутри и не может открыть дверцу. Он изучил ситуацию, оценил обстоятельства и заключил, что ребенок и его родитель, очевидно, стали жертвами нападения тварей. Родитель сперва позаботился о том, чтобы ребенок благополучно сел в машину, но сам не успел. Каким-то образом — будь то по вине родителя или из-за ошибки ребенка — сработал детский блокиратор. Когда ребенок умер (голод, ранее полученные раны, шок — Бейкер перечислил в уме возможные причины), сущность, захватившая его тело, не сумела отпереть замок, потому что в памяти ребенка не хранилось ничего о том, как это сделать. Физической силы ему тоже не хватало, поэтому попытки разбить окно, как Об в Хейвенбруке, были тщетны.

И сколько он здесь так просидел, в этой клетке, объединившей в себе детройтскую сталь и японскую инженерную мысль? На вид он был очень голоден. Просто изнемогал.

Бейкер постучал пальцем по стеклу, и тварь ощерилась; ее яростный вой заглушали лишь стекло и шум дождя.

Сделав выпад к мертвой руке, ученый выхватил из нее ключи. Зомби насторожился.

Бейкер вставил ключ в замок и повернул. Зомби прыгнул вперед и оказался на переднем сиденье. С быстротой, удивившей его самого, Бейкер распахнул водительскую дверцу и прицелился. Зомби замер, уставившись на него. Пухлый серый язык облизал потрескавшиеся губы.

Он заговорил по-китайски. Когда Бейкер не ответил — перешел на шумерский, тот же язык, который ученому уже доводилось слышать от Оба.

— А английским ты не владеешь, — заметил ученый со спокойной отрешенностью. — Потому что твое тело тоже им не владело.

Существо крепко вцепилось в сиденье пятнистыми пальцами и брызнуло слюной.

— Но что у меня в руке, ты знаешь, так ведь? — Бейкер слегка встряхнул пистолетом. — Очень жаль. Ребенок узнал, что такое пистолет, раньше, чем научился говорить на языке страны, в которой начал жить.

Существо набросилось на него, но Бейкер оказался быстрее. В небе прогремел гром — и в следующий миг ему ответил выстрел. Мозги мертвого ребенка брызнули на приборную доску. Бейкер убедился, что тварь уничтожена, после чего схватил труп за тощие лодыжки и бесцеремонно бросил на тротуар. В желудке противно забурлило.