– Мне в музыкальную школу нужно, – ответил он.

– В этом случае, выбирайте из этих, – сказал я и показал на классические гитары.

Выбор был небольшой, если быть точнее, не разнообразный. Цвета почти одни и те же, разными были только фирма и цена.

Он указал на среднюю по цене гитару. Я снял ее и начал проверять: звук, чтобы был без дребезгов; колки, чтобы держали строй; порожки, чтобы были не наклонены; гриф, чтобы был не изогнут; лады, чтобы не мешали при игре. Обычно музыканты выбирают инструмент сами и подстраивают его под себя, как им удобно. Но в таких случаях, когда человек не разбирался, ему можно просто показать, что гитара без дефектов и этого было вполне достаточно.

Подойдя к кассе оформлять покупку, Лунэсс мне улыбнулась и сказала: «Поздравляю тебя с первой успешной продажей».

– Спасибо, – ответил я с довольным выражением лица.

Когда Рэм вернулся, того парня уже не было, и я смог с гордостью рассказать ему о первой выполненной мною работе.

– Молодец. Быстро делаешь успехи, – похвалил он.

До конца вечера было еще три покупателя. Двое из них купили себе по микрофону со стойкой и звуковой картой, а третий присмотрел себе клавиши и обещал зайти за ними на следующей неделе.

Как я и предполагал, пошел дождь, можно было бы даже сказать, что ливень. Капли так сильно ударялись об асфальт, что даже отскакивали от него в разные стороны.

Рэм предложил нам закрываться, поскольку была очень маленькая вероятность, что кто-то придет покупать себе инструмент в такую погоду.

– Ребята, надеюсь, у вас есть зонты, а то промокните и простудитесь, – сказал Рэм.

– У меня есть, – ответил я.

– У меня нет, – тихо ответила Лунэсс.

– Это плохо, я пока без машины, так как она в ремонте, не смогу подвезти тебя. Может Джон тебя проводит? – сказал Рэм.

Вот это шанс мне выпал. Сама судьба хочет, чтобы я с ней пообщался. Заодно и выясню, может у нее не так все серьезно с тем парнем.

– Да, без проблем, – ответил я.

Попрощавшись с Рэмом, я раскрыл зонт, и Лунэсс встала под ним вместе со мной.

– Тебе снова к тете? – спросил я ее.

– Нет, домой к себе. Я к ней ходила, чтобы отпраздновать ее день рождения со своим двоюродным братом, который сюда ради этого приехал, – ответила она.

– То есть, тот парень, с которым ты вчера разговаривала, твой брат?

– Двоюродный брат. У меня нет родных братьев и сестер, – ответила она, улыбаясь.

Сказать, что я вчера, чуть не испортил наши отношения своими домыслами и догадками, ничего не сказать.

– Хорошо, куда тогда направимся? – спросил я ее с легкой радостью в голосе.

– Я живу на сорок пятой улице.

– О, так это же через две улицы от общежития. Пошли.

Для удобства она взяла меня под руку, и мы пошли по дороге, где никого не было, кроме нас и дождя.

– Расскажи о себе, – сказала она, посмотрев на меня с интересом.

– Я учусь в университете на направлении «Юриспруденция», а именно, на адвоката…

Я рассказал ей все, что думал, в особенности, что адвокатом быть не хочу, а также про соседа Мэта, который мешает заснуть каждый вечер. Также про то, что мне нравится общаться с человеком наедине. Именно в такой обстановке с большей вероятностью человек может по-настоящему открыться перед собеседником. Про то, что люблю слушать музыку и изредка напевать отрывки из песен. А еще, обожаю дождь. Он, словно, мне лучший друг, которому я всегда рад. Никто не хочет мокнуть под ним, никто не хочет касаться его кроме меня. Все испытывают меланхолию, когда он идет, я же становлюсь счастливым. Мне иногда кажется, что он поет, точнее, настукивает ритм, при этом каждый раз разный. То медленный и тихий, то сильный и громкий со страстью, а иной раз с опаской и грустью, или с весельем и торжеством. Я все это слышу, когда он стучит об асфальт, землю, крыши домов, деревья, цветы, да хоть вот сейчас об мой зонт. Под него хочется петь или танцевать.

– Теперь ты расскажи про себя.

– Ты хочешь сейчас потанцевать? – спросила меня Лунэсс, не обратив внимания на мой вопрос.

– Я? Я не умею, – ответил я не сразу от удивления.

– Это просто. Подстройся под ритм дождя и все. Ты же хорошо его слышишь.

– А как же ты? Промокнешь ведь вся!

– Не переживай, приду домой выпью чашку горячего чая.

Я сложил зонт и положил его на бордюр. В это время дождь чуть замедлился. Это можно было заметить по меньшим брызгам об асфальт, по которому уже кое-где бежали ручьи. Лунэсс положила свои руки мне на шею, а я на ее талию. Мы приблизились друг к другу и начали первое неумелое движение. Возможно, это был самый нелепый по технике танец, но я точно уверен, что он был самым искренним и неповторимым. В этот момент, мне казалось, что существуем только мы с ней и наш, в этот вечер, дождь. Мы кружились вдоль дороги, то быстро, то медленно, ловя ритм, под наш смех и нашу радость, посредине пустой улицы, под его каплями. Я только тогда увидел, какой она была красивой. Длинные русые волосы, добрый и чистый взгляд под пушистыми ресницами, большие карие глаза, которые я мог лучше рассмотреть, сияющая улыбка, способная поднять любому настроение, аккуратно-острые скулы, такие, что можно было порезаться. На ней не было косметики, что было необычно, поскольку в этом возрасте все девушки с помощью ее подчеркивают свои черты лица, но только не она, ей это было не нужно. А ее аромат духов сказочно переплетался с запахом дождя так, что это было похоже на волшебство. Я видел ее четвертый раз в своей жизни и не знал ничего о ней, кроме одного. Как звезды и луна не могут существовать без неба, как книга без страниц и слов, как человек без кислорода, так и мы в этот вечер друг без друга. Это был наш танец под дождем.

После я проводил ее до дома и напомнил, чтобы она выпила чашку горячего чая, чтобы не простудиться. К тому времени дождь прекратился, и я шел один по одинокой улице, наслаждаясь петрикором. Путь мне освещали фонари, на которых сидели капли и дрожали от легких порывов ветра. В редких домах еще горел свет, в остальных же, скорее всего, уже все легли спать. Время было примерно около десяти вечера, отчего можно было не беспокоиться, насчет того, что охранник меня не пустит «домой», поэтому я не спеша брел и наслаждался этим прожитым днем. А внутри меня что-то покалывало, горело, жило, что-то тихо нашептывало мне: «Этот день еще сыграет главную роль в твоей жизни».

***

На следующее утро ужасно сильно не хотелось вставать с постели. Во-первых, я не выспался, а, во-вторых, сегодня по расписанию стояло четыре пары. Занятия невозможно скучные. Преподаватели, словно роботы, говорят без остановки целую пару, отчего в сон клонить начинает только сильнее. Это не то, что у мистера Капсона, где интересно. У него идет больше общение, лирические отступления, какие-либо умные мысли, например, как эта: «Страха не нужно бояться, наоборот, надо идти к нему навстречу. Только со страхом можно стать лучше» или эта: «Цель жизни – жить с целью. А если бояться всего, что будет на твоем пути, то никогда не найдешь своего предназначения».

Вот это важно знать, понимать и применять, а не бесполезные лекции по экономике, где и так понятно, что с ней все плохо.

Я все-таки смог отсидеть четыре пары и пойти на работу в ожидании снова кому-то что-то продать и увидеться с Лунэсс.

Придя в магазин, я обнаружил, что Рэм меня уже ждал. Ему нужно было срочно отъехать на пару часов, и он попросил меня побыть за главного. Что-ж, побольше практики мне не помешает, а если никого не будет, то пообщаюсь с Лунэсс. Она вчера так и не рассказала про себя ничего.

– Привет, Лунэсс.

– Привет, Джон.

– Как ты себя чувствуешь?

– Спасибо, все хорошо. Как и обещала, я выпила чашку горячего чая, – ответила она с улыбкой.

– Я рад. Слушай, ты мне не рассказала вчера про себя, может сейчас? Все равно пока нет покупателей.