— Черт возьми! — выругался Дин себе под нос, взбираясь на колени у кровати.

— ВЕРНИСЬ В МЕНЯ, Дин! — велел Кас, тоже вскарабкиваясь на четвереньки. — Хочу ЕЩЕ обнимашки!

Дин прыснул бы от смеха, если бы Кас не занес руку за спину, не схватил его член и просто не сдал назад прямо на него. «Я думал, тот, кто снизу, должен быть пассивным?» — мимолетно подумал Дин, а Кас тем временем пихнул Дина к боковине кровати и снова буквально насадился на него.

— ОХ, КАС, ТВОЮ МАТЬ! — простонал Дин, согнувшись над ним. Он наклонился вперед, попытавшись возобновить толчки, но снова начал соскальзывать на подушках и простынях.

Послышался раскат грома, волна статики, чертовы крылья вдруг образовались под Дином, и он ухватился за них почти с отчаянием, прямо там, где они соединялись со спиной Каса, как за пару появившихся рукоятей. Дин потянул за крылья с силой и вошел до конца. По яйца.

— ВОТ ТАМ! ДА! — выкрикнул Кас, изогнув спину.

— Нравятся тебе обнимашки, да, Кас? — выговорил Дин, перехватив крылья поудобнее. — Хочешь еще ОБНИМАШЕК?

— Да… — простонал Кас. — Сильнее обнимашки, Дин, сильнее! Глубже!

— Я сейчас тебя так заобнимаю! — зашептал Дин между толчками, — Да… да… НРАВЯТСЯ тебе обнимашки, да, ангел! — Он уже перестал улавливать юмор в шутке про обнимашки — каким-то образом все это стало чрезвычайно возбуждающе, и Дин начал бормотать: — НРАВЯТСЯ тебе обнимашки, ПРАВДА ЖЕ, ангел, тебе НРАВИТСЯ, я тебя заобнимаю, ангел, заобнимаю до потери сознания, ты, горячий ангел, я тебя до оргазма заобнимаю, Кас!

Где-то посреди этой нелепой болтовни про обнимашки Кас вдруг схватил Дина за руку, обвил ее вокруг своих бедер и прижал к собственному члену, ладонью к головке. Дин не был уверен, чего Кас хотел, но, когда Дин сделал очередной глубокий толчок, Кас застонал и — боже правый — Дин почувствовал капли предсемени, засочившиеся в его ладонь из члена Каса. О. Господи. Дин что, как-то… выдавил предсемя Каса собственным толчком? Он сделал так снова: повторил глубокий толчок — еще один стон от Каса, еще один наплыв теплой влаги в ладони. Боже правый.

— А, КАС! — вскрикнул Дин. Он чувствовал, как член отвердел, знал, что он на грани. Кас выдохнул:

— Ты собираешься… эякулировать?

Ровно тот же вопрос, который он задал больше месяца назад, понял Дин. Тогда Кас в замешательстве стоял у его кровати, а Дин чуть не умер от стыда. Теперь же…

Теперь. Невозможно. Невероятно.

— Да, ДА! — вскрикнул Дин в перья Каса. Он чувствовал жар, все тело вибрировало, гудело. Еще один глубокий толчок: он почувствовал, как член Каса отреагировал, и сразу же еще одну каплю жидкости, растекающуюся в ладони. Дин простонал: — ДА, ДА, ДА, в ТЕБЯ, в ТЕБЯ, КАС, ах, Кас, ДА, ДА! — Он укусил Каса в шею сзади, и у Каса вырвалось: «А! АХХ!» — и горячие липкие залпы из его члена вдруг залили пальцы Дина. Кас стонал с каждым залпом, и его крылья снова делали мелкие резкие хлопки. Задний проход Каса тоже начал ритмично сжиматься — прямо на члене Дина. Кас кончал, пока член Дина был внутри него, и это оказалось самым возбуждающим, что когда-либо случалось в истории вселенной. Дин охнул, его бедра невольно с силой дернулись вперед — таким рывком, что Кас проскользил вперед на несколько дюймов. Дин замер так, прижавшись яйцами к его заднице, держась за его трепыхавшиеся крылья, пытаясь погрузиться еще дальше, еще глубже. Мышцы Каса еще раз сомкнулись плотно вокруг члена Дина, и Дин почувствовал, как семя изверглось из его члена. Прямо в Каса. Дин чувствовал, как вырывается струя, толчок за толчком. Все его тело свело судорогой, вплоть до пальцев ног, а ритмично сокращавшийся член все выбрасывал сперму прямо в задницу Каса! (Невозможно! Невероятно!) Дин застонал глубокими, долгими стонами, вцепившись в крыло одной рукой, другой по-прежнему держа изливающийся член Каса, ловя его сперму. Лицом он уткнулся в перья, чувствуя, как Кас содрогается под ним, как дрожат крылья.

Постепенно спазмы утихли. Но Дин не отпускал Каса так долго, как мог. Держался за крыло, за его член. Держался за Каса везде, где мог. До самого конца, до последних отголосков. Наконец задний проход Каса сжался в последний раз, вытолкнув обмякающий член Дина — это оказалось остро приятно, так что Дин снова застонал. Он выпустил член Каса, и Кас осел на пол, прямо на кучу простыней и полосатых подушек. Дин упал сверху, держась за крыло рукой. Другая его рука оказалась распластана у Каса под животом, полная его горячей липкой спермы.

Они лежали, тяжело дыша.

Несколько мгновений спустя Кас сказал:

— Я и понятия не имел, что обнимашки — это так приятно, Дин.

Дин слабо засмеялся.

— Это были углубленные обнимашки.

— Обнимашки — гораздо более энергичны, чем я представлял, — признал Кас.

Дин понимал, что надо бы прояснить терминологию, но это было уж слишком мило. Если Кас думал, что обнимашки заключаются именно в этом, то Дин готов был это принять, и черт возьми, если впредь у них не будет обнимашек при каждом удобном случае!

— Мне очень понравились обнимашки с тобой, Дин, — сказал Кас.

— Мне тоже они нравится, Кас, — ответил Дин. Он поцеловал Каса в шею. И попытался прикусить его там. Раз, другой.

Он почувствовал, как Кас выпустил длинный, медленный вздох. Дин повторил.

Кас произнес медленно:

— Дин… я знаю, ты сказал, что прочел книгу Шмидт-Нильсена, но… я должен спросить. Ты… правда знаешь, что это означает? — Он сделал паузу. Дин почувствовал, как пошевелилась голова Каса, и посмотрел на него. Кас повернул голову на бок, чтобы видеть Дина краем глаза. Он спросил: — Дин… когда ангелы ухаживают за затылком друг друга… что, по-твоему, это значит?

— Доверие. Уважение. Глубокая привязанность, — ответил Дин. — Так написано в книге. Это правильно?

— Да, — ответил Кас после мимолетной паузы. — И ты… правда это подразумеваешь?

— Правда подразумеваю, — ответил Дин. Он снова повернулся к шее Каса и прикусил ее.

— Я чувствую то же самое, — сказал Кас тихо.

Дин прикусил еще. Потом поднял голову и сказал Касу на ухо — так, чтобы тот уж точно услышал:

— И еще это означает любовь. Правда же.

Пауза.

— Да, — прошептал Кас.

— Да, я подразумеваю это, — сказал Дин, и прикусил его в шею снова, и снова. Он обнял Каса за голову одной рукой, и провел другой по крылу. Он обнаружил, что все мелкие перышки на верхнем краю крыла приподнялись, распушившись больше, чем, он думал, было возможно. Включая и крылышки. Дин пробрался пальцами под крылышки и почувствовал, как они сомкнулись на его руке.

— Я чувствую то же самое, — прошептал Кас.

Они лежали вдвоем какое-то время.

— Кас… — произнес Дин. Он сделал паузу, затем выпалил: — Я совсем не знаю физики!

— Что? — Кас вывернул голову дальше назад и посмотрел на Дина.

— Я совсем не знаю физики, — повторил Дин, крепко держась за крылышки. Он опустил лоб на спину Каса, говоря прямо в пушистые перышки у основания крыльев. — Я не умный, Кас, не как вы с Сэмом. То есть… я мало знаю. Все, что у меня есть, это эта дурацкая комната, и машина, и мои дурацкие фильмы, и оружие, и дурацкая музыка. Кас, я попытался сегодня посмотреть книги по физике, разобраться в длинах волн, в измерениях и так далее, чтобы мне было о чем с тобой поговорить, но я даже первой страницы не осилил!

Кас странно пожал плечами, и Дин почувствовал, что вся липкая сперма исчезла. Потом Кас приподнял одно крыло, вывернулся из-под Дина, и поднялся на колени, держа крыло у него над головой, пока не оказался к нему лицом. Он очутился на коленях перед Дином со своими огроменными крыльями, распластанными по полу: одним — неловко полусложенным, и другим — протянутым почти до самой дальней стены. Дин тоже сел, глядя на него. Кас спросил:

— Дин, с чего ты взял, что я захочу разговаривать о физике?

— Ну, не знаю, просто… я не хочу, чтобы тебе было со мной скучно!

На лице Каса появилось странное выражение.

— Но это тебе будет скучно со мной, — сказал он через мгновение.