Галя (через плечо с укором.) Что ты такое говоришь? А как долги отдавать? У нас здесь работы нет для мужиков. Не на трассе же ему вместе со старухами торговать . . . или белье строчить. В деревне осталось то полтора мужика и те от водки не просыхают, вроде твоего Баранова. Нет уж, не надо такого счастья. Хорошо хоть Тишка помог, на работу в такси пристроил в городе.
Люда (возмущенно). Скажите, пожалуйста, ни дать ни взять, Тишку записала в благодетели. Нашла ангелочка! Сам Тишка редкостный бабник. Что забыла? Как он здесь девок обхаживал? Сегодня с одной гуляет, завтра с другой, потом с третьей. Короткая у тебя, дорогая моя подруженька, память. Уж не девка давно, а память все девичья. Этот трепло – Тишка потому в город и подался, что вся округа его разгульный характер знает, все его кобелиные замашки. А там что? Поле нетронутое из баб, знай, окучивай!
(Галина стопками выносит из комнаты ткань. Люда, скинув пальто, поднимается с дивана и подходит к окошку.)
Ой, смотри, смотри в оба глаза, подруга. Как бы не пожалеть потом.
Галя (на ходу с усмешкой). Что-то ты сегодня уже с утра злее сторожевой собаки. Одно хорошо: только лаешь, не ровен час, цапнешь кого . . .
Люда (заглядывая в окно, примирительно). И то правда твоя. Злая, ох, злая с утра. Давно можно было бы привыкнуть, да, поверь, не привыкается . . . Муж – этот кровосос, опять нажрался до полной несознанки. Вот ведь удивительное дело, как бы не упился, а домой все равно хоть на четвереньках, да приползет. Ничего гад не видит, не слышит и не помнит, а мимо калитки ни разу не промахнулся, в чужой двор не заполз. Это как? Не пройму. Вот ведь загадка всех времен и народов!
Галя. И впрямь для него дело обычное. У тебя же каждое утро такое.
Люда (скрестив руки на груди, поворачивается лицом в комнату, спиной опирается о косяк окна). Приволокся ночью без куртки, то ли пропил, то ли потерял. Штаны грязные, драные, видимо свалился где-то . . . Свекровь с утра подскочила и ну его барахло стирать . . . супчик свеженький варить . . . за рассольчиком сыночку любимому не поленилась в погреб слазать . . . А я бы, Галь, эту пьяную скотину своими руками удавила. Веришь?
Галя (с укором). Ты что, Людка, несешь? Ты прошлое вспомни! Каким он завидным парнем был? Как за тобой по пятам ходил? Как красиво добивался?
Люда (со смехом). Будет тебе. Прям уж, добивался. Чего ему было добиваться? У нас парней на ту пору раз два и обчелся. За кого было замуж идти? Он и рот не успел открыть, когда я его за шкирку и в ЗАГС затащила . . . И смех, и грех! (С сарказмом). Мне доселе свекровушка родная укоряет, что сыночка ее распутством да хитростью отняла. Это же я, по ее словам, ушлая потаскушка, а сынок у нее чистый ангел. Уж такой хороший! Уж такой хороший!(причмокивая).
(Галина относит пустую сумку к порогу, продолжает вытирать посуду в серванте.)
Галя. Вот, вот, сама мучаешься с пьяницей мужем и мне того же желаешь. А Бараниху можно понять: он же ей сын родной, единственная родная душа в целом свете. Ты ведь тоже своего Мишку любишь.
Люда. Ну, ты даешь, подруга. Сравнила. Мишка ребенок, ему всего-то десять лет. Что с него возьмешь?
Галя. Для Баранихи ее сын тоже ребенок. Непослушный, непутевый, но ребенок . . .
Люда. Да я, честно говоря, ничего не имею против ее материнских чувств. Речь идет совсем о другом. Она же видит как я с ним мучаюсь, видит какой пример он подает сыну . . . Работать не хочет, по дому помогать не хочет, хозяйство ему не нужно . . . Только жрать, спать и пить . . . Она же на него не надышится, во всем потакает. (Тяжело вздыхает). Денег сам не зарабатывает, всю ее пенсию пропивает. Та на огороде спины не разгибает, за курами, козами ходит, по дому старается. Все излишки на трассу несет продавать. Мороз ли, жара ли, только бы заработать. Так он и этот заработок пропивает . . .
Галя. Поговорила бы с ней.
Люда. Миллион раз говорила. Бесполезно. (Вглядывается в окно). Ой, смотри! Надюха с баулом чешет. Похоже к тебе бежит. Я, когда уходила, она еще с Маргаритой оставалась. На себя брала работу и на Таньку Манину.
(Галина оставляет работу и тоже вглядывается в окно).
Галя. Что это она торопится шибко? Поспешает как на пожар . . . Баул у нее больно тяжелый . . . Вишь, кочергой согнулась . . .
Люда. Ой, не нравится мне этот забег с препятствиями . . . Чувствует мое сердце: тянет она в том бауле нам еще работенки . . . Смотри, смотри . . . Чешет без пересадок . . .
Галя. В калитку ураганом влетела. Не распласталась бы на крыльце . . .
(Подруги оборачиваются к двери, замирают в ожидании. Громко хлопает дверь. На пороге появляется Надежда с такой же сумкой, что и у Людмилы).
Надя (недовольно выговаривая). Чуть тебе крыльцо не разнесла. Пришлось сплясать, наледь, понимаешь ли. Чего имущество запустила, не катушка ведь. Так и убиться можно . . .
Люда (в тон подруге). Я тоже там чуток не сковырнулась. Сумка тяжела оказалась тем и спаслась.
Надя (расстегивая куртку). Фу, уморилась, употела. Дай воды испить.
(Галина молча выходит из комнаты и здесь же появляется с ковшом воды. Надя жадно пьет .Людмила садится на стул около стола и заинтересованно наблюдает за происходящим).
Надя (возвращая ковш хозяйке). Я так и знала, что ты Людка непременно здесь торчишь . . .
Люда (огрызается). Я то здесь, а ты чего вдруг примотала да еще с сумкой? Вроде как домой торопилась.
(Надежда тянет сумку к дивану. Усаживается на него, но открывать сумку не торопится).
Надя. Ты свою долю забрала и свалила со спокойной совестью. Я, если помнишь, за Натахой была. Уже когда стала получать белье на себя и на Таньку Манину, у Маргариты телефон зазвонил. Она прямо при нас в трубку: «Да, да, нет, нет, хорошо, сколько?»
Люда (нетерпеливо). Не тяни уже . . . дополнительная работа?
Надя. Ну а что еще? Или ты на шоколад рассчитывала? Конечно! Куда мы без работы дорогой! (Торжественно).
Галя. Еще белье?
Надя. Полотенца вафельные и салфетки.
Галя. Для кого заказ?
Надя (пожимает плечами). А я знаю? Сказала нам на троих разделить . . .
Люда (вскакивает со стула, упирает руки в бока и с возмущением). Очень, ну очень, хорошо. Всем, понимаешь ли, только постель строчить, а нам, как стахановкам, еще и салфетки подвесили. Это, понимаешь ли, нам за боевые заслуги честь оказана с полотенцами шарохаться! Лихо!
Надя (строго). Чего блажишь? Не хочешь – не надо. Я твою долю себе заберу. (Просительно обращается к Гале). Галь, ты не против? Ты все же не одна детей подымаешь, а мне деньжата ой как нужны. (Опускает глаза, теребит край куртки). Да чего я . . . сама все знаешь.
Люда (растерянно опускается на стул, разводит руками, с недоумением обращается к подругам). Очень хорошо. Даже интересно. Я, понимаешь ли, оказывается, в золоте купаюсь, на Канарских островах задницу грею, в соболях на Мерседесах разъезжаю. Нет у меня мужа – пьяни подзаборной, нет свекрухи больной, старой, которая все деньги до копеечки спускает на сыночка – алкаша проклятого и сына Мишки малолетнего у меня тоже нет. Здорово живу, бабоньки!
Галя (примирительно). Ладно тебе, Людка, истерики закатывать. Всем деньги нужны. Чего теперь собачиться? (Ставит посуду в сервант, убирает из комнаты ведро). Я сегодня своих ребят – Дашку с Гришкой на каникулы к родителям проводила. Дед утром рано за ними на машине приехал, забрал внуков. Я, почитай всю ночь пекла, гостинцы с собой собирала, а дед наотрез отказался стряпню мою брать. Говорит, что бабушка основательно подготовилась к приезду внуков. Наготовила на роту. А мне одной куда столько?
Надя (переглянулась с Людой, та жестом показала, что подруга ничего не знает). Так Андрюха, поди, к вечеру припожалует. Будет чем мужа угощать.
