"Что делать? Что делать?"
Не сказать - расстреляют. Как пить дать, расстреляют! А сказать... Брат ведь. Сказать - не сказать...
"Но я же большевик! Всегда выполнял свой долг перед страной и партией, выполню и сейчас, - решил он с облегчением. - Пионер Павлик Морозов родного отца не побоялся выдать. Надо было, и выдал. А я чем хуже?"
"Пепел Клааса стучится о мое сердце", - припомнились вдруг слова из той книжки.
"Какой, к черту, пепел, того и гляди, самого в прах..."
Он подбежал к двери, забарабанил кулаками:
- Откройте! К следователю мне! Я дам показания! Да-ам!!!
Капельницу еще не сняли, но стимулятор уже отключили. Вадим чувствовал себя вполне сносно и обрадовался, увидев Воронина.
- Как вы решились на этот ужасный эксперимент? - спросил старик, отдышавшись. - Ввели в компьютер программу пыток - и присоединили к нему собственный беззащитный мозг!..
- Почему беззащитный? - одними глазами улыбнулся Вадим. - Человек не всегда слаб. Надеюсь, мне удалось доказать это.
- У вас трижды останавливалось сердце!
- Однако я жив. И получил научно обоснованные факты. Вы согласны?
- Я видел компьютерную запись кругов ада, ее не оспоришь. Пепел Клааса... вот что я не принял во внимание! Ваша диссертация...
- Знаете, в чем были правы вы, а не я? Помните ваши слова...
- О бескомпромиссном выборе?
- Тогда я не согласился с вами, и зря. Прежде бескомпромиссность я отождествлял с принципиальностью. Теперь увидел, сколько она причинила зла. Попытки установить монополию на правду всегда заканчиваются трагедией.
- Вот видите, а вам эта мысль сначала показалась крамольной.
- К счастью, я поумнел.
- И поседели, - добавил академик, внимательно посмотрев на Вадима. Не беда, это все равно бы случилось. Да, чуть не забыл! В вашей трагической эпопее меня поразила одна параллель...
- Виктор и Михаил? Ничего удивительного. Ваш рассказ о братьях-врагах показался мне символичным. Компьютеру - тоже.
Воронин с сомнением тряхнул серебряными прядями.
- Но я ведь не рассказывал, как они погибли... Кстати, "Легенда об Уленшпигеле" была любимой книгой обоих. Только каждый прочитал ее по-своему...
