Она села за компьютер, а я сломя голову выбежала сначала в коридор, а оттуда в просторный холл дома с окнами, выходящими на яхт-клуб "Марина".

К моему приходу водопроводчик уже ретировался. Я спросила у дочери, как он выглядел, и она ответила, что парень был высоким, рослым брюнетом и говорил по-русски. Наверное, он ошибся квартирой, но хорошо, что дочь сообразила и не открыла дверь. Мало ли что...

А через два часа за мной пришли.

x x x

- Откройте, полиция! -- произнесли за дверью.

На пороге стояли два полицейских в голубых форменных рубашках с аксельбантами.

- Проходите, - пропустила я их.

- Вы госпожа Вишневская? -- осведомился один из них.

- Да, - кивнула я, - а что произошло?

- Мы просим вас проехать с нами в полицию. Следователь хочет задать вам несколько вопросов.

- Это по поводу смерти Вадима Воловика?

- Нет.

Я заволновалась и всю дорогу в полицейской машине ломала себе голову.

В кабинете сидел следователь Михаэль Борнштейн.

- Садитесь, Валерия, - сказал он мне без улыбки.

- Что случилось, Михаэль?

- Это вас надо спрашивать, Валерия! Вы были сегодня утром у Ципоры Миллер?

- Да, была.

- Миллер найдена сегодня мертвой. Она упала вниз из окна, либо ее выбросили.

- Боже мой! -- я прижала руку ко рту.

- Вас опознала консьержка. Вы выбежали из гостинице и умчались на машине "Сузуки". Время смерти Миллер примерно совпадает со временем вашего ухода, -- Михаэль говорил холодно и сухо, словно мы не были знакомы несколько лет.

- Я побежала домой, так как мне позвонила дочь и сказала, что в дом ломится какой-то водопроводчик. Мы не вызывали никакого водопроводчика, поэтому я испугалась за дочь и выбежала от Ципи. Уверяю вас, Михаэль, она была к тому времени жива и здорова.

- Зачем вы к ней пошли?

- Меня попросил профессор Розенталь. Ципи заказывала для него грузовую машину для перевозки мебели. И он хотел выяснить, почему она обратилась именно в эту фирму.

- И как? Узнали, почему?

- Не успела. Позвонила дочка, и я побежала домой.

- По рассказу консьержки вы находились у Миллер около двух часов. Чем вы там занимались? Чтобы задать вопрос и получить ответ достаточно двух минут.

- Верно. Просто мы заговорились.

- О чем?

- Ципи мне рассказывала историю пропавшего светильника. Оказалось, что это не светильник, а фаллос Осириса.

- Какой фаллос? Какой Осирис?! Что вы мне морочите голову?

Пришлось рассказать ему историю из жизни богов, а также о том, как профессор Розенталь, будучи помощником бурильщика, наткнулся на ценную находку.

- Кстати, если вам интересно, я не убивала Ципи. Перед уходом я посоветовала ей позвонить профессору и самой выяснить, что он от нее хочет. Я видела, как она разговаривала с ним. И если телефонная станция зафиксировала звонок, то это доказательство того, что после моего ухода Ципи была жива. Не хотите проверить?

- Она могла позвонить и при вас, а потом бы осталось время на убийство, - возразил Михаэль. -- Поймите, Валерия, пока вас никто не обвиняет, но вы почему-то оказываетесь в гуще событий и всячески препятствуете следствию. Уймитесь и сидите дома!

- Честное слово, Михаэль, я не виновата. Это как-то само получается.

- Ладно, идите, - вздохнул он. -- Вот вам пропуск и подпишитесь тут, на подписке о невыезде, что вы предупреждены. Вы можете мне понадобиться в любую минуту.

x x x

Оказавшись на улице, я стала раздумывать, что же делать? Извечный интеллигентский вопрос. И решила поехать к Розенталям. Конечно, вестника, приносящего дурные вести, следует, по обычаю, казнить, но мне захотелось порасспросить профессора о светильнике.

Они ничего не знали. Профессор сидел за компьютером, Сара и Мириам возились на кухне.

- Алон, я только что из полиции. Ципи погибла, - сказала я с порога.

Он снял очки:

- Как? Что вы говорите?

- Либо выпала из окна, либо ее оттуда сбросили. Полиция меня уже допрашивала.

Женщины вышли из кухни.

- Боже мой! Надо срочно ехать к Миллерам! -- воскликнула Сара.

- Да, верно... Собирайся, Сара.

Профессор прошел в комнату собираться, а я осталась с Мириам.

- Бедная девочка, - сказала она с резким восточным акцентом. -- Такая тихая, так любила книжки читать. Совсем еще и не пожила. Говорила я ей, не лезь в проклятое место. Алон - он что? Мужчина. А девушке не пристало.

Меня заинтересовали слова старой женщины.

- О каком проклятом месте вы говорите? -- спросила я.

- О Долине Царей. После того, как Ципи вернулась оттуда, она сама не своя стала.

- Расскажите, Мириам, что с ней случилось?

- Да я толком не знаю. Уехала она не просто туристкой, а от университета -- это профессор помог. Вернулась подавленная и грустная, а уж загоревшая, как щепка обгорелая -- работала там на раскопках. Однажды они заперлись с профессором в кабинете, и спустя некоторое время я услышала, как они спорят. Громко спорят, Ципи даже кричала. А потом она вышла, хлопнула дверью и ушла. Долго не приходила. Потом они помирились, но Ципи с тех пор изменилась. Нервная стала, дерганная. От родителей ушла, сняла квартиру. Мы думали, что у нее друг появился, что она с ним придет в гости -- так нет, никого у нее не было. Она день и ночь работала над докторатом. И худела. Я для нее варила кус-кус5 ее любимый, а она не притрагивалась, клевала как птичка. Ее что-то изнутри сжигало, и это что-то она привезла оттуда, из Долины Царей. Я знаю, сама египтянка.

- Как это? -- изумилась я.

- Очень просто. Родители привезли меня из Каира совсем девочкой. И легенды о Долине Царей я знаю с детства. Да и не легенды это, а самая настоящая правда. Кто осквернит покой фараонов, тому не поздоровится, и он умрет в мучениях.

- Мириям, скажите, - спросила я осторожно, чтобы не обидеть пожилую женщину, - Ципи убило проклятье фараонов?

- А что же еще? -- удивилась она. -- Конечно, мумия сама не пришла и не сбросила нашу бедную девочку с балкона. Этот грех совершили люди, находящиеся под властью темных сил.

Мне подумалось, что под это определение можно подвести что угодно, не только мумий и потусторонний мир, но и алчность, ревность и еще кучу определений.

Из комнаты вышли супруги Розенталь, одетые в темные одежды.

- Алон, когда я уходила от Ципи, она писала вам письмо. Может быть, оно дошло. Посмотрите почту.

- Некогда, Валерия. Я прошу вас, зайдите ко мне в Outlook и, если письмо пришло, распечатайте. Я пока на новом месте почту не смотрел. Потом прочитаете по телефону, если в нем что-то важное. А мы к Миллерам. Их надо поддержать.

Они сели в машину и уехали, а я подошла к компьютеру.

Подавив в себе некомфортное чувство, я нажала на значок с изображением конверта в нижнем углу экрана.

Непрочитанных писем было около пятнадцати. Последним пришло письмо от Ципи. Я поколебалась немного и нажала на него курсором мышки.

На экране высветился текст:

"Милый Алон! Я пишу это письмо, потому что мне очень стыдно! Стыдно за то, что я являюсь причиной неприятностей, произошедших в вашем доме.

Все началось с Египта. Там я познакомилась с неким молодым человеком по имени Сэм. Его английский был плох, он говорил с сильным акцентом и сказал, что приехал из Сербии. Однажды он помог мне подняться, когда я оступилась и упала в яму. Мы разговорились, и он проводил меня до гостиницы.

После этого мы стали видеться после работы, в те часы, когда наступали сумерки. Мы разговаривали обо всем, что интересовало нас обоих, и однажды я, забыв о вашем предупреждении, рассказала ему о светильнике Осириса. Сэм очень заинтересовался, расспрашивал меня, а потом пропал.

Через два дня он появился, как ни в чем не бывало, позвал меня на прогулку и сказал, что очень солидные люди хотели бы выкупить у профессора этот светильник. И не могла бы я дать ваши данные и помочь убедить вас продать раритет.