- Кое что от боли.

Он выглядит серьезным.      Угрюмым. Печальным.

У меня достаточно опыта чтения Джереми, чтобы сказать, что произошло  что-то ужасно неправильное.

- Что случилось?

- Ты запаниковала, - говорит он мне.      - Ты начала кричать.

- Я имею в виду операцию, - говорю я.

Я заставляю себя пробиться сквозь огромную пелену страха, которая затуманивает мои самые глубокие подозрения.

- Все пошло не по плану, - сглатываю я.

- Неужели? - выдыхает доктор Телфэр. - Нет, Лилли. Это не так.

Глава 39

Лилли

Несмотря на то, что я нахожусь в сознании, оставшиеся часы дня проходят в темной и пугающей дымке. Мои самые худшие опасения были выдуманы. Пока Джереми и доктор Телфэр кричат и обвиняют друг на друга, я съеживаюсь от страха и ужаса перед тем, что будет дальше. Медсестра, ее зовут Джилл, сидит рядом со мной на кровати.      Она ничего не говорит. Она просто держит меня за руку.

- Что, черт возьми, ты имеешь в виду, говоря, что ее тело отвергло сыворотку? - ревет Джереми. - Ты специально сделал её для нее! Мы потратили на это миллионы! Ты сказал, ты обещал мне, что это сработает!

- Я сказал, что есть шанс! - огрызается в ответ доктор Телфэр.

Эти двое уже давно отказались от попыток вовлечь меня в разговор. Все, что я смогла сделать, как только ужасающая новость была раскрыта, это впасть в состояние полубредового шока. Операция дала обратный результат. Процедура оказалась неудачной. Поглощение лекарства произошло не так, как ожидал доктор Телфэр. Что это значит для меня в будущем, я до сих пор до конца не поняла.

- Есть шанс, - смеется Джереми. Это грубый смех, холодный и резкий. - Есть шанс? А теперь посмотри на нее! Посмотри на нее и скажи мне что ты получил!

Доктор Телфэр бросает на меня короткий взгляд.

- Лилли стабильна, - говорит он. - Вот это сейчас и важно.

- Да, но надолго ли? - взрывается Джереми.

Я шарахаюсь назад от его крика. Джилл крепче сжимает мою руку.

Действительно, на долго ли. Я не знаю. Доктор Телфэр не знает. Джереми не знает. Это явно сводит его с ума. Но не настолько, как скоро будет меня. Я провожу рукой по волосам.      Все еще короткие. Это реально.

- Лилли, - Джереми смотрит на меня. Страх наполняет его глаза. - Лилли-цветочек. Посмотри на меня. Скажи мне, что ты все еще здесь.

- Да, - шепчу я.

Джереми снова поворачивается к брату. Они продолжают спорить. Они уже несколько часов ходят по кругу. А пока я сижу здесь, не зная, сколько еще продлится мое здравомыслие.

- Инъекции? Те, что были раньше. Те, что с противоядием. Мы можем сделать еще. Мы можем дать ей больше!

Доктор Телфэр отрицательно качает головой.

- Нет, - говорит он. - Нельзя сказать, как она отреагирует. У нее в организме слишком много химических веществ. Слишком много химических веществ в ее мозге. Мне нужно понаблюдать за ней, Джереми, черт возьми! Мне нужно понаблюдать за ней и посмотреть, что будет дальше.

Неопределенность лежит в основе всего напряжения. Это то, что заставляет меня чувствовать себя беспомощной и слабой. Пассивная жертва, неспособная хоть как-то помочь себе. И именно эта неопределенность подпитывает эти постоянные споры. Доктор Телфэр не позволит Джереми забрать меня из клиники. Это хорошо, по крайней мере, потому что сейчас я не хочу никуда идти. В сущности, мы все ждем. Мы все на иголках.

Я потираю зудящий затылок. Это был источник первоначальной жгучей боли. Никто не знает, что будет дальше. Неужели я снова поддамся этим видениям? Именно это нас всех и беспокоит. Где я окажусь в конечном итоге? Как сильно яд Хью подействует на мои мысли?

Я снова почесываю затылок. Этот проклятый зуд не проходит. Я прислушиваюсь к продолжающемуся спору, все еще почесываясь, как вдруг рядом со мной раздается ужасающий визг.

- Лилли, прекрати!

Я немедленно поворачиваюсь к Джилл, и когда я это делаю, то замечаю красное пятно на плече моего халата. Я хмурюсь, смотрю на него и вдруг вижу свою руку. Она до самых костяшек пальцев заляпана кровью.

Я кричу. Джереми и доктор Телфэр спешат ко мне. Я смотрю на свою руку, потираю затылок. Каждый раз, когда я это делаю, оказывается еще больше крови.

- Черт возьми! Что ты сделала? - шипит доктор Телфэр.

Он поворачивается к Джилл.

- Ты же должна была следить за ней!

- Я...я...я не знала, - заикаюсь я.

Я в ужасе смотрю на свои руки.

- Я ничего не почувствовала!

Доктор Телфэр крепко сжимает мои руки.

- Перевяжи рану, - говорит он Джилл.

Он смотрит на Джереми.

- Ее нужно будет держать.

- Что? - ахаю я. - Нет! Нет! Это был несчастный случай. Я все еще здесь!

- Она впадает в истерику, - замечает Джереми.

Его голос и лицо совершенно лишены каких-либо эмоций.

- Нет! - кричу я. Я вырываю свои руки из хватки доктора Телфэра. - Нет, я здесь!

Брат Джереми снова их ловит.

- Возьми ремни, - говорит он Джереми.

Джереми - мой будущий муж, любовь всей моей жизни, человек, ради которого я живу, повинуется, даже не взглянув на меня. Он отворачивается и через секунду возвращается с ремнями, привязывая меня к кровати.

- Нет! - говорю я. - Нет, нет, нет! Я здесь! Я полностью в сознании!

Я сражаюсь против доктора Телфэр. Но он очень силен. Следующее, что я помню, это как Джереми привязывает мои руки к кровати.

- Что ты делаешь? - шепчу я ему.

Он не смотрит мне в глаза. Я начинаю плакать. Каким-то образом я обнаруживаю, что лежу на животе.

- Черт возьми, глубокая рана, - бормочет доктор Телфэр. - Мне нужно будет зашить рану. Бинты не годятся.

Я начинаю дрожать от отчаянных рыданий.

Я ничего не чувствую, когда он применяет иголку, а потом нить. Да и как я могу? Я даже не почувствовала, когда расчесывала затылок.

- Она будет представлять опасность для себя, если я снова не сделаю ей укол. Если это вообще возможно, - говорит доктор Телфэр из-за моей спины.

Они говорят так, словно меня здесь вообще нет. Они думают, что я уже сошла с ума. Волны боли обрушиваются на меня, как приливы и отливы на почерневший камень.

- Теперь ты понимаешь, почему я не могу позволить ей уйти? Почему она должна оставаться здесь, пока мы не узнаем о ее состоянии?

- Да, - соглашается Джереми.

- На одиннадцатом этаже есть свободная комната, - говорит Джилл. - Она может остаться там на ночь.

- Джереми? - спрашивает доктор Телфэр. - Все зависит от тебя. Теперь ты действуешь как ее опекун. Ты позволишь нам забрать ее с собой?

Джереми долго не отвечает. Наконец он говорит:

- Да.

В маленькой комнате на одиннадцатом этаже я теряю рассудок. Мои руки завернуты в мягкие хлопчатобумажные варежки, застегнутые на запястьях чем-то вроде молнии. Их невозможно снять зубами. Несмотря на все мои протесты, что я все еще полностью в сознании, никто не верит мне на слово. Джереми даже не смотрит на меня. Его брат наблюдает за мной с клинической отстраненностью. Один раз Джилл подходит ближе.

Она проводит первую ночь со мной. Когда приходит время ложиться спать, она выключает свет и запирает дверь. Я ворочаюсь и хожу маленькими кругами вокруг своей кровати, пока не наступает утро. Затем дверь открывается. Джереми и доктор Телфэр входят в комнату. Я сижу на краю кровати. Я смотрю на двух мужчин, на двух братьев, на двух близнецов. Я чувствую слезы в своих покрасневших глазах.

- Пожалуйста, - умоляю я. Я протягиваю к ним руки. - Пожалуйста, снимите это. Я больше не буду...не буду делать ничего подобного.

Я дотрагиваюсь до своего затылка. Доктор Телфэр обменивается с братом долгим оценивающим взглядом. Затем он смеется и расплывается в улыбке.

- Ей-богу, - говорит он, - я действительно верю, что она говорит правду.

И он идет вперед и снимает варежки. Я с благоговейным трепетом смотрю на свои руки. Они свободны! И это все, что для этого требовалось?