Она нисколько не обиделась, вопрос не шокировал ее.

– Возможно.

– Но у вас не было интимной связи с ним?

– Нет. Он на это не напрашивался.

Я откашлялся.

– Понятно.

– Послушайте, мистер Кори, Джон. Вы попусту тратите свое и мое время, задавая подобные вопросы. Я не знаю, почему и кто убил Гордонов, но это никак не связано со мной или сексуальным треугольником.

– Я же не утверждаю, что это как-то связано. Я просто исследую разные сексуальные повороты в качестве подхода к более обстоятельному расследованию.

– Что ж, я с ним не спала. Похоже, он был верным мужем. Она тоже хранила верность мужу, насколько я знаю. Здесь трудно завести роман так, чтобы никто не узнал об этом.

– Может быть, это вы так считаете.

Она смотрела на меня некоторое время и спросила:

– У вас был роман с Джуди?

– Нет, мисс Уайтстоун. Это не послеполуденная мыльная опера, а расследование убийства, и вопросы буду задавать я.

– Не будьте так обидчивы.

Я глубоко вздохнул.

– Извините.

– Я хочу, чтобы вы нашли убийц. Задавайте свои вопросы.

– Ладно... позвольте спросить... Что вы подумали, когда услышали, что оба убиты?

– Не знаю. Кажется, я подумала, что это связано с их работой.

– Хорошо. А что вы думаете сейчас.

– У меня нет никаких соображений.

– Мне трудно в это поверить.

– Давайте вернемся к этому вопросу.

– Хорошо. – Я все еще не знал, чего я хочу добиться, задавая вопросы, или что я конкретно ищу. В голове у меня сложилась картина, что-то вроде карты, на которой были нанесены остров Плам, Нассау-Пойнт, утесы над заливом Лонг-Айленд, виноградники Тобина и историческое общество Пеконика. Если соединить эти точки чертой, получилась бы бессмысленная пятисторонняя геометрическая фигура. Однако если эти точки соединить метафизически, возможно, эта фигура обретет смысл. Он заключался в ответе на вопрос: что общего у всех этих пяти точек? Может быть, ничего, однако казалось, что какая-то связь существует. Какая именно?

Я никак не мог понять, откуда в моей голове, когда я находился на острове Плам, возникал этот резкий звук. Является ли его причиной история или археология. Что же все-таки?

– Вы знаете кого-нибудь из тех, кто работает на острове Плам?

Она немного подумала.

– Не многих. Несколько моих покупателей работают там. Кроме Тома и Джуди, я других ученых не знаю. Никто из них не является членом исторического общества. Они ведут замкнутый образ жизни. Общаются только в своем кругу.

– Вы знаете что-нибудь о предполагаемых раскопках на острове?

– Только то, что Гордоны пообещали обществу поискать что-нибудь на острове.

– Вы не интересуетесь археологией?

– Не особенно. Я предпочитаю архивы. Я получила диплом архивиста в Колумбийском университете.

– Архивист, – сказал я, – замечательно.

– Может быть. Я некоторое время работала в Стони-Брук, затем получила работу здесь, в библиотеке Катчога. Она основана в тысяча восемьсот сорок первом году, и платят мне столько же. Я выросла здесь, однако здесь трудно прожить, если у вас нет какого-нибудь дела. У меня есть цветочный магазин.

– Да, я видел ваш фургон.

– Ах да. Вы же детектив. Чем же вы здесь занимаетесь?

– Выздоравливаю.

– Да, да. Я вспомнила. Вы прекрасно выглядите.

Она выглядела не хуже, однако расточать комплименты свидетелю не полагалось, поэтому я промолчал.

– Вы знаете Фредрика Тобина? – спросил я.

– Кто его не знает...

– Он – член исторического общества?

– Он наш самый большой благодетель. Снабжает нас вином и деньгами.

– Вы знаток вин?

– Нет. А вы?

– Я да. Я могу отличить "Мерло" от "Будвайзера". С завязанными глазами.

Она улыбнулась.

– Могу поспорить, многие жалеют, что в свое время не занялись виноградом. Я имею в виду как предприниматели.

– Не знаю. Это интересно, но не так уж прибыльно.

– Фредрику Тобину виноделие приносит прибыль, – подчеркнул я.

– Фредрик живет не по средствам.

– Почему вы так говорите? – Я привстал.

– Потому что это правда.

– Вы его хорошо знаете? Лично?

– А вы его знаете лично? – спросила она.

Я не очень люблю, когда мне задают вопросы, но я вступил на тонкий лед. Можно было поскользнуться.

– Однажды я был у него на дегустации вин. В июле. Вы были там?

– Да.

– Я пришел вместе с Гордонами.

– Точно. Я вас заметила.

– Я вас не видел. Я бы запомнил.

Она улыбнулась.

– Как хорошо вы его знаете? – спросил я.

– По правде говоря, мы были увлечены.

– Чем?

– Мы были любовниками, мистер Кори.

Мне было неприятно это слышать. Тем не менее я не отклонялся от курса и спросил:

– Когда это было?

– Это началось... года два назад и продолжалось... Это важно?

– Вы можете не отвечать на любой вопрос.

– Я знаю.

– Как развивались ваши отношения?

– Никак. Фредрик просто коллекционирует женщин. Наша связь продолжалась около девяти месяцев. Никто из нас не установил рекорда, но это не так уж плохо. Мы побывали в Бордо, на Луаре, в Париже. Проводили уик-энды на Манхэттене. Все шло хорошо. Он очень щедр.

Я обдумывал услышанное. Во мне просыпались нежные чувства к Эмме, и я был немного раздосадован тем, что Фредрик опередил меня.

– Я задам вам личный вопрос, можете на него не отвечать. Хорошо?

– Хорошо.

– Вы все еще ... Я хочу сказать ...

– Фредрик и я все еще друзья. У него новая пассия. Сондра Уэллс. Полное ничтожество, как и ее имя.

– Правильно. Вы сказали, что он живет не по средствам.

– Да, он порядочно задолжал банкам и частным инвесторам. Тратит не по карману. К сожалению, он удачлив и мог бы неплохо жить на свои доходы, если бы не "Фоксвуд".

– "Фоксвуд"?

– Да. Это принадлежащее индейцам казино в Коннектикуте.

– А, точно. Он играет в азартные игры?

– Всегда. Мы однажды были там вместе. За два выходных дня он проиграл пять тысяч долларов. В блэк-джек и рулетку.

– О Боже, надеюсь, у него был обратный билет на паром.

Она рассмеялась.

"Фоксвуд"? Надо было переправиться вместе с машиной на пароме Ориент-Пойнта в Нью-Лондон или к пристани скоростного парома, отплывающего в "Фоксвуд", проиграться и вернуться в Ориент воскресным вечером. Прекрасный отдых после рабочей недели в Норт-Форке, и если вы не заядлый игрок, то можете выиграть или проиграть несколько сотен зеленых, пообедать, посмотреть какое-нибудь шоу, выспаться в хорошей комнате. Словом, прекрасно провести уик-энды. Многим местным жителям, однако, не нравилось соседство с этим грешным заведением. Женам не нравилось, когда мужья по дороге в магазин заглядывали туда. Но, как и все другое, это дело вкуса.

Итак, Фредрик Тобин, спокойный и франтоватый виноградарь, человек, который, казалось, контролирует свои поступки, увлекался азартными играми. Если хорошо подумать, найдется ли более азартная игра, чем каждый год собирать виноград? Дело в том, что выращивание винограда в этих местах считалось лишь экспериментом. Пока все шло хорошо. Пока не случалось ни болезней, ни заморозков, ни жары. Но однажды ураган Аннабель или Зеке мог швырнуть миллионы виноградных ягод в залив Лонг-Айленда.

К тому же Том и Джуди тоже играли в азартные игры с болезнетворными микробами. Потом у них появились другие партнеры, и они проиграли. Фредрик ставил на урожай и выиграл, затем ставил на карты и рулетку и тоже проиграл.

– Вы не помните, Гордоны когда-либо ездили в "Фоксвуд" вместе с Тобином?

– Не думаю. Хотя не могу утверждать. Прошел уже год с тех пор, как мы с Фредриком расстались.

– Но вы же друзья. Вы все еще разговариваете.

– Думаю, мы еще друзья. Ему не по душе, когда бывшие любовницы сердятся на него. Он не хочет ссориться с ними. На вечеринках бывает интересно. Он любит собирать с дюжину женщин, с которыми был в близких отношениях.