<p>
</p>
- Вот, здесь, - Спайки ткнул заскорузлым пальцем в экран. - Вот она, родная...
Олли молча покрутил джойстиком, разворачивая "кастрюлю" к невидимой цели. Для него невидимой. Спайки-то видел ее отлично со своей, как он изволил это называть, врожденной патологией глазного яблока. По мнению Олли напарник выглядел сущим живчиком: на лице румянец, движения собранные, энергичные. Даже слишком энергичные. С того самого момента, как он ухватил Олли за плечо, шепча, словно завороженный: "Гляди!.. Гляди скорее!.. Ах!.. Нет, ты видел это?!" Олли ничего не видел, но таращился со старанием. С перепугу. Когда единственный компаньон в обозримом пространстве космоса начинает проявлять признаки помешательства - испугается кто угодно... Вот ведь вцепился - наверняка синяк оставил...
- Потрясающе! - не унимался Спайки. - Прорыв!.. Я своими глазами видел настоящий прорыв!..
Олли удивился еще больше.
- Да вон их сколько, - оторопело повел он рукой, охватил щедрым жестом добрую часть рубки с помутневшими от старости экранами. Никаких прорывов в поле зрения не попадало, но оба прекрасно понимали, о чем речь: там, за стенами маленького корабля, именуемого в обиходе "кастрюлей", развалилась бескрайняя вселенная. Дырявая, что твой сыр.
Спайки только отмахнулся.
- Ты не понимаешь. Мы находим и метим уже устойчивые дыры. Появившиеся когда-то, без нас, а я, я только что видел, как они возникают! Вот, - он сунул в руки Олли специальные очки "для нормальных". - Посмотри сам.
В указанном направлении действительно сияла апертура - очень четкая, идеально круглая, лоснящаяся, словно затянутая тонкой пленкой, по плоскости которой были разбросаны три темные отметины. Иногда отметин оказывалось четыре или пять. Что они из себя представляют, никто толком не знал, зато каждая имела свое сложное название, которое Олли не смог бы запомнить, даже если бы захотел. Очки, позволяющие увидеть картину воочию, тоже имели сложное название. Олли подозревал, что все эти словечки изобретает компьютер. Вроде набора случайных чисел, только из букв. Человеку таких слов не придумать...
- Красотища!.. - продолжал восторгаться Спайки, таращась в иллюминатор масляными глазками. - Увидеть и умереть!..
Апертура, полыхающая неестественным бледно-голубым светом (на самом деле все коллеги Олли называли эту штуку просто "дырень") и правда выглядела сочно. Возможно, она была красива, но Олли почему-то казалась бельмом, какой-то нехорошей болячкой на теле вселенной. Он бы с удовольствием выкорчевал ее как сорняк, если бы мог, - даже когда Олли снял очки, она все равно раздражала его одним фактом своего существования. Как будто нарушала не только ровное полотнище космоса, но и полотнище всей его жизни.
По уверениям Спайки от апертуры отходил протуберанец, такой же светящийся, но этого Олли уже не видел даже с очками "для нормальных"...
"Кастрюля" медленно продвигалась навстречу "дырени". Очень медленно. В этом деле Олли не собирался торопиться. Он уже довольно наслушался рассказов про торопливых, что случайно нырнули туда, в неизвестность, и давать собой новую тему для баек вовсе не собирался. Этих нырнувших никто больше не видел, но анекдоты о странных возвращениях все равно ходили.
- А ведь еще за мгновение ничего не было! - тянул свою песню Спайки. - Мрачная беспроглядная пустота и вдруг! - вспышка!.. Поезд, вырвавшийся черной ночью из черного туннеля. Протуберанец той стороны... Но он тут оборвался, а энергия, энергия как неосязаемый ветер прошла сквозь нас и полетела дальше, - и он ткнул большим пальцем в сторону клозета. - Разве ты не почувствовал, как она наэлектризовала каждую твою клетку?
Олли передернуло. Спайки заметил это и ухмыльнулся. Скосив на коллегу шалый глаз, горящий не хуже чертовой апертуры, он продолжил, понизив голос и растягивая слова:
- А ты знаешь, где мы сейчас находимся, э? Наползаем на протуберанец. А он прогибается под нашим напором, стенка его все больше натягивается. Но ты не бойся - он не опасен. Опасно то, что за ним... А знаешь, на что он похож? Нет, ты скажи: ты ведь хочешь знать, на что он похож? Летаешь постоянно туда-сюда мимо этих штуковин и ничего не видишь, а хочется, правда?.. Но я тебе скажу...
Олли неуклонно закипал и уже ничего не мог с собой поделать. Спайки столько времени выводил его из себя, раздражал не хуже клопа, забравшегося в штаны. Единственная живая душа, находящаяся все время на виду - постоянная заноза под ногтем... Но не сейчас. Нельзя позволить вывести себя из равновесия в такой момент. Не исключено, что Спайки изводит его, специально провоцируя на ошибку. Так помешался на своих апертурах, что готов нырнуть туда. Если так, пусть отправляется в одиночестве.
Олли глубоко вдохнул.
- ...на надутый презерватив!
И выдохнул.
Врет он все про глазное яблоко. Где у него патология, так это в мозгах.
- А когда он вклинился в наше пространство, мне показалось, это гигантский червяк, - Спайки постучал по иллюминатору. - Червоточина, да и только.
Олли наконец выровнял "кастрюлю" и неслышно вздохнул. Может его когда-нибудь переведут работать на новую модель поискового корабля, с очками "для нормальных", встроенными в наружную оптическую систему, и рабочим местом на одного члена экипажа. Проклятые "дырени" будут видны прямо на мониторе, и тогда он обойдется без напарника.
- Можно приступать, - холодно обронил он.
- Дай мне! - обрадовался Спайки.
Олли пожал плечами и чуть подвинулся. Пусть этот ненормальный развлекается, раз охота. Лично Олли давно все осточертело.
Он отвернулся от пульта, оставив лишь руки напарника в поле бокового зрения - на всякий случай, - и уткнулся носом в чашку с остывшим кофе. Начиналось то, ради чего, собственно, они и околачивались здесь, но с этим в состоянии справиться и Спайки. "Найти и пометить" - так формулировалась их задача. Спайки нашел, он же пусть и метит. Олли остается работать извозчиком, но он и тем доволен, если в этом мире вообще можно быть чем-то довольным. Чего там наворотит напарник, его мало интересовало - он еще не единожды успеет налюбоваться на результаты его творчества. Благо, Спайки нашел способ запечатлеть себя в веках... и парсеках.
