Глава 1.

На грани смерти

 Я открыл глаза в комнате с обшарпанными стенами. На кровати помимо меня валялись еще две какие-то девушки. Я встал с кровати и вышел из комнаты, голова кружилась, нужен глоток воды, чтобы прийти в чувство. По узкому коридору добрался до маленького помещения, которое напоминало кухню, подошел к раковине и открыл кран, сделал глоток воды, которая была такая же мерзкая на вкус, как мартини для меня. Подошел к окну, в пепельнице на подоконнике нашел косяк, подкурил и затянулся. Вид из окна был ужасен.

Меня зовут Шон О'Кэйн, и мой мир каждый день катится вниз. Пару дней назад я узнал, что у меня рак легких. Врач сказал, что это последствия моего образа жизни, и мне осталось жить пару месяцев. Но я послал его к черту и вышел из кабинета, хлопнув дверью. Умру, так умру.

Одна из девушек поднялась с кровати, я слышал каждое ее движение, стоя у окна в помещении, похожем на кухню. Атмосфера в этом жилище, если его так можно назвать, вызывала тошноту. Я затянулся сильнее, повернул голову к входу на кухню, увидел на пороге девушку с сочной фигурой. Кажется, она была латинкой: смуглая кожа, округлые формы, пухлые губы, длинные черные волосы. На ней было лишь кружевное нижнее белье. Мне казалось, что ее до сих пор одолевает похмелье. Она держалась за голову и слегка пошатывалась. Я пытался вспомнить ее име: "Луана, Сильва или Бьянка… Кажется, Бьянка… Да, точно! Бьянка…" Она подошла ко мне и поцеловала в плечо, после заговорила: "Шон, может вернемся в кровать?"

– Бьянка, я хочу вспомнить вчерашний вечер, – перебил ее я.

– Я Луиза, – ответила она, – Бьянка в постели еще.

– Извини, милая, неловко вышло, – я обнял ее за талию, с той мыслью, что ее имя не имело никакого значения, – напомни, как я оказался здесь?

– Ты здорово напился, Шон, – начала она, – под утро пригласил меня и сестру в свой кабинет, – она говорила с португальским акцентом. Память возвращалась ко мне, и я понял, что провел ночь у сестер Мартинес, – попросил нас провести с тобой время. Мы танцевали, выпивали, после чего ты предложил проводить нас домой. Вызвал такси и привез нас по нашему адресу, оплатил такси.

– Разве ты не помнишь нашу ночь, Шон? – раздался сонный голос второй девушки, которая стояла на пороге. Я притянул ее к себе тоже.

– Ничего не помню! – ответил я.

– Ты был очень расстроен, – говорила Бьянка.

– Может вернемся в постель? – спросила Луиза. – Мы напомним тебе, что было ночью. Бьянка поцеловала меня в губы. Луиза сунула руку мне в брюки. Мы вернулись в постель. Обожаю этих девочек, только, думаю, что нужно начать платить им гораздо больше. Им необходимо жилье получше.

 Ближе к вечеру я оказался в своем баре. Я сидел у стойки и смаковал коктейли, которые создавал бармен специально для меня. Полуголые девушки – официантки разносили клиентам бара спиртное, а они пускали слюну на их формы, швырялись деньгами в танцовщиц, распихивали деньги в их белье или резинку от чулок. Я так ненавидел мужланов, которые относились к моим девочкам, как к рабыням. Я тут же уходил следить за камерами в VIP-кабинках, когда какой-нибудь придурок, в надежде развести танцовщицу на оказание других услуг, заказывал приватный танец. Но сегодня этого не произошло.

 Пришел мой друг – Дэвид. Он как всегда заказал танец от Николь. Как по мне, так она была неумехой. Сколько бы она не училась у опытной Жанетт, сколько бы не старалась, у нее не выходило ровным счетом ничего! Не знаю почему я до сих пор держал ее здесь, наверное, она должна была благодарить Дэвида за покровительство, поэтому, когда он брал ее в VIP-комнату на танец, я не следил за камерами. Это было единственное исключение. Николь не была грациозной, как, к примеру, сестры Мартинес. Бьянка и Луиза были высокооплачиваемыми танцовщицами, правда, иногда им приходилось делать что-то большее, для того, чтобы получить больше денег. Но почему-то Николь оживляла Дэвида, который стал циником после смерти своей жены. Он говорил, что Николь похожа на Мелису. Да, именно поэтому я и держал ее здесь.

– Выглядишь ужасно, Шон, – похлопал он меня по плечу.

– Ты не лучше, Дэйв, – ухмыльнулся я, после чего мы пожали руки.

– Я возьму Николь на пару часов? – спросил он, испытывая неловкость, потому что он никогда не любил говорить со мной о своих отношениях с девушками.

– Мне все равно, Дейв, – я сделал глоток какого-то адского пойла, намешанного барменом, – я держу ее только из-за того, что она приносит доход, – я поморщился, – вернее, я сосу деньги из тебя, за счет ее работы здесь, – я засмеялся.

– Зато, ты до сих пор остаешься богатым, – засмеялся Дейв.

– Иди уже отсюда, – закашлял я, – этот разговор не приносит мне удовольствия. Лучше бы выбрал кого-то более талантливую, чем Николь. У меня разве девушек здесь мало?

– Мне не по вкусу твои Мартинес, успокойся уже! – улыбнулся он и ушел.

– Удачи, – крикнул я и продолжил пить.

 Утром проснулся на кожаном диване в своем кабинете. Отвратительное утро. Закашлялся. Ненавижу все это!

 "Хочу кофе, – решил я. Вышел через черный ход, закрыл за собой дверь и накинув куртку на плечи, поплелся по улице. Пасмурно. Серое тяжелое небо, серые гнятущие дома, безликие люди и холодный металлический транспорт передвигались по улице, как я. "Интересно, сколько я уже не был дома? – спросил я сам себя. – Наверное, следует проверить свое жилье. Вдруг там уже все вынесли к чертям?" Какой смысл жить в роскоши, если у тебя рак, и ты все равно умрешь через пару месяцев. Я не хотел лечиться, даже не знаю почему. Мне кажется, что каждому человеку отведен свой срок на жизнь. И, значит, если мне написано умереть, значит, умру, значит нужно наслаждаться жизнью, а не запереть себя в четырех стенах и стонать о здоровье. Ведь я – это я, и не изменюсь.

 Мое любимое кафе, к сожалению, пренадлежало Дэвиду, который вчера приходил к Николь. Странно, что вот так, на протяжении уже нескольких лет, мы обменивались капиталами, хотя, он больше тратился на мое заведение. В любом случае, поход в его маленькое заведение возвращал меня в студенческие времена, когда я и Дэвид, вместо посещения курсов одного из самых пристижных университетов мира, сидели в кофейне неподалеку и хлестали кофе, рассуждая о чем-то вечном. Мы были молоды и верили в чудо, еще наивны совсем и почти примерные в своем поведении. Высокие нормы морали всегда отличали нас от прочих богатеньких детишек, которые учились с нами. Но, вдруг, что-то перемкнуло в моей голове. Получилось так, что я сам испортил свою жизнь. Когда Дейв встретил Мелису, он был абсолютно счастлив. Он полностью погрузился в счастливую жизнь с ней.

 Но что случилось со мной? Я встретил Тришу и влюбился. Но ей было все равно, до поры и времени. Не помню, как именно, но я добился ее, после чего ей было просто некуда деваться. Я отрекся от семьи ради нее, потому что моя семья была против Триши. Мы съехались с ней. Я считал ее своим ангелом, и мы были счастливы. Но в один из вечеров, она пригласила своих друзей к нам в дом. Оказалось, что иногда она баловалась наркотиками, на которые подсадила меня. Мы потратили все деньги, что были в моем и ее карманах. Мы ругались, расставались, мои родители много раз лечили меня и ее, но… Она вновь возвращалась к тому, от чего бежала, а, может, вовсе не хотела уходить. Когда ее семья отвернулась от нее, то она осталась совсем одна. Разругавшись со мной, потому что я не позволял ей получить кайф от очередной дозы кокаина, она ушла. Исчезла на несколько дней. После вернулась, умоляла простить и клялась, что завязала. Я простил. Неделю она ничего не нюхала, не курила и не колола, казалось, что все налаживается. Но в утро одного из понедельников, я не обнаружил денег в своем кошельке. Я пытался искать ее, но к вечеру следущего дня лишь нашел ее труп на лестничной площадке. Она умерла от передоза героином. Я вернулся к родителям. С тех пор не верил женщинам, не подпускал их к себе, не нуждался в близких отношениях.