- Да, я слыхал… и что?
- Ее нужно убить. Рон и Гермиона знают об этом, но если вдруг…
Ужас этого предположения на мгновение сдавил ему горло, лишив дара речи. Но Гарри взял себя в руки: это слишком важно, нужно делать, как Дамболдр, сохранять трезвую голову, оставить дублеров, тех, кто сможет продолжить его дело. Дамболдр знал, умирая, что оставляет троих, посвященных в тайну крестражей. Теперь Невилл займет место Гарри, и посвященных попрежнему останется трое.
- Если вдруг они… не смогут… а тебе представится случай…
- Убить змею?
- Убить змею, - повторил Гарри.
- Ладно, Гарри. Сам-то ты как?
- Нормально. Спасибо, Невилл.
Гарри двинулся дальше, но Невилл схватил его за руку:
- Мы все будем сражаться дальше, Гарри, понимаешь?
- Да, я…
Он задохнулся, не в силах закончить фразу. Похоже, Невилла это не удивило. Он похлопал Гарри по плечу, выпустил его руку и пошел дальше отыскивать тела. Гарри снова накинул мантию и зашагал быстрее. Неподалеку мелькнул еще силуэт, склоненный над другой фигурой, лежащей на земле. Он был в шаге от них, когда понял, что это Джинни. Она нагнулась над девочкой, с плачем звавшей маму.
- Ничего, - говорила Джинни, - все хорошо. Мы сейчас отнесем тебя в замок.
- Я хочу домой, - прошептала девочка. - Я не хочу больше сражаться.
- Я понимаю, - сказала Джинни, и голос ее пресекся. - Все будет хорошо.
У Гарри мороз пробежал по коже. Ему хотелось кричать, хотелось, чтобы Джинни знала, что он здесь, чтобы она знала, куда он идет. Ему хотелось, чтобы его остановили, потащили прочь, отослали домой… Но он и так дома. Хогвартс был его первым и лучшим домом. Он, Волан-де-Морт и Снейп, все эти мальчики, лишенные семьи, обрели здесь родной дом…
Джинни опустилась на колени возле раненой девочки и взяла ее за руку. Огромным усилием воли Гарри заставил себя идти дальше. Ему показалось, что Джинни обернулась, когда он проходил; ему хотелось знать, почувствовала ли она его присутствие, но он не произнес ни слова и не обернулся. В темноте проступила хижина Хагрида. В окнах не было света, Клык не скребся у двери, приветствуя проходящих громким лаем.
Гарри двинулся дальше, дошел до опушки Леса и остановился. Между деревьев скользили дементоры. Он чувствовал исходящий от них холод и не был уверен, что сумеет пройти сквозь него невредимым. Вызвать Патронуса у него не было сил. Он больше не мог удерживать дрожь. Это все же не просто - умереть. Каждый вздох, запах травы, прохладный воздух, овевающий лицо, - какие сокровища! Подумать только, что у людей в запасе годы и годы, время, которое некуда девать, так много времени, что оно порой тянется слишком медленно, а он цепляется за каждую секунду. Он чувствовал, что не в силах идти дальше, и в то же время знал, что должен.
Долгая игра окончилась, снитч пойман, пора покидать поле… Снитч… Гарри порылся негнущимися пальцами в мешочке на шее и достал его оттуда. Я открываюсь под конец. Он глядел на снитч, дыша тяжело и быстро. Теперь, когда ему хотелось, чтобы время шло как можно медленнее, оно, похоже, набрало скорость. Понимание пришло мгновенно, словно в обход мысли. Вот он, конец. Время настало. Он прижал золотой шар к губам и прошептал:
- Я скоро умру.
Металлическая оболочка раскрылась. Гарри опустил дрожащую руку, вытащил из-под мантии палочку и сказал:
- Люмос!
Черный камень с зубчатым разломом посередине засел в обеих половинках снитча. Воскрешающий камень треснул по вертикальной линии, изображавшей Бузинную палочку. Треугольник и круг - символы Мантии и Камня - остались нетронутыми.
Он пошел дальше. Холод, исходящий от дементоров, не причинил ему вреда, потому что рядом шла Тиана. Вместе они пробирались между тесно стоящих старых деревьев с переплетенными кронами и шершавыми кряжистыми корнями, выпиравшими из земли. В темноте Гарри плотно запахнул мантию, и все дальше углублялся в Лес, не зная в точности, где искать Волан-де-Морта, но не сомневаясь, что он его найдет. Рядом с ним почти бесшумно скользила Тень. Ему казалось, что ум и тело у него странно разъединены: руки и ноги двигались, не получая сознательных указаний, как будто в теле, которое ему вскоре предстояло покинуть, он был пассажиром, а не водителем. Рон, Гермиона, Джинни и все остальные казались ему призраками сейчас, когда он брел, спотыкаясь, навстречу своему концу, навстречу Волан-де-Морту…
Глухой стук и шепот: кто-то еще пробирался рядом. Гарри замер под мантией, вглядываясь в темноту и прислушиваясь. Тиана замерла рядом, он чувствовал это.
- Здесь кто-то есть, - раздался где-то рядом грубый голос. - В мантии-невидимке. А вдруг это…
От соседнего дерева отделились две фигуры. Гарри узнал Яксли и Долохова: они всматривались сквозь тьму как раз туда, где стояли Гарри, и явно ничего не видели.
- Я точно кого-то слышал, - сказал Яксли. - Может, зверь какой, а?
- Этот остолоп Хагрид кого только тут не держал, - ответил Долохов, поозиравшись по сторонам. Яксли посмотрел на часы: - Время почти вышло. У Поттера был час. Он не придет.
- А он был уверен, что мальчишка придет. То-то рассердится.
- Вернемся лучше, - сказал Яксли. - Узнаем, какие дальнейшие планы.
Повернувшись, они с Долоховым зашагали обратно в глубь Леса. Гарри пошел следом, поняв, что они выведут его как раз туда, куда надо.
Не прошло и нескольких минут, как Гарри и Тиана увидели впереди свет. Яксли и Долохов вышли на поляну, в которой Гарри узнал прежнее обиталище чудовища Арагога. Остатки огромной паутины все еще болтались на деревьях, но страшный рой его потомства ушел с Пожирателями смерти сражаться на их стороне. Посреди поляны горел костер. В его дрожащем свете видна была группа глухо молчащих, настороженных Пожирателей смерти. Некоторые и здесь не снимали масок и капюшонов, лица других были открыты. Чуть поодаль сидели два великана, отбрасывая на поляну огромные тени; их жестокие, грубо вытесанные лица были похожи на скалы. Гарри увидел Фенрира: он, поеживаясь, грыз свои длинные ногти. Высокий, белокурый Роул покусывал кровоточащую губу. Люциус Малфой выглядел запуганным и сломленным, в запавших глазах Нарциссы читались недобрые предчувствия. Все взгляды были обращены на Волан-де-Морта. Он стоял с опущенной головой, держа в белых пальцах Бузинную палочку. Казалось, он молится или считает про себя, и Гарри, замершему на краю поляны, вдруг пришла нелепая мысль: так считает водящий, когда играют в прятки. Над его головой, свивая и развивая кольца, парила огромная змея Нагайна в сияющей зачарованной сфере, похожей на чудовищный нимб. Долохов и Яксли вступили в круг, и Волан-де-Морт поднял глаза.
- Его нигде нет, повелитель, - сказал Долохов. Ни одна черта не дрогнула в лице Волан-де-Морта. В отблесках костра его красные глаза казались горящими угольями. Он медленно крутил в длинных пальцах Бузинную палочку.
- Повелитель… - это заговорила Белатрисса. Она сидела рядом с Волан-де-Мортом, растрепанная, с исцарапанным лицом, но целая и невредимая. Волан-де-Морт поднял руку, останавливая ее, и она не договорила; глядя на него с почтительным обожанием.
- Я думал, он придет, - сказал Волан-де-Морт своим высоким, ясным голосом, устремив взгляд в пламя костра. - Я ожидал его прихода.
Все молчали. Казалось, они испуганы не меньше Гарри, чье сердце колотилось о ребра с такой силой, словно стремилось вырваться из тела, которым он собирался пожертвовать. Вспотевшими ладонями Гарри стащил с себя мантию-невидимку и затолкал под одежду вместе с волшебной палочкой, чтобы не было соблазна бороться.
- Я, видимо… ошибся, - сказал Волан-де-Морт.
- Нет, не ошиблись.
Гарри произнес это громко, как только мог, собрав все оставшиеся силы: он не хотел, чтобы в его голосе был слышен страх. Воскрешающий камень выскользнул из его онемевших пальцев, и, делая шаг вперед, к костру, он видел краем глаза, как в темноте появился силуэт Тианы. В эту минуту ему не важен был никто, кроме Волан-де-Морта. Их было сейчас здесь только двое.
