Соглашайся с переменами и принимай жизнь – таким стал мой девиз после тридцати, после того, как одна «часть» (как я теперь ее называю) жизни завершилась, и от меня потребовалась «перезагрузка», как у компьютера, когда отключается электроэнергия. Когда я снова включилась, с уже поставленным диагнозом, материнская плата перестала посылать правильные команды, то есть, может, они и были правильными, но мое тело не могло на них реагировать, а голова – воспринимать.

Дальше – прыжок в следующую «часть» жизни, с переменным током, – в основном скачки напряжения и удары током.

Исчезла энергия, рухнула воля у человека волевого и настойчивого, такого знакомого мне человека со строгим воспитанием, чей жизненный путь до тех пор был ясным и безупречным.

В мгновения, когда наступала полная внутренняя разруха, когда низвергалась настоящая психологическая лавина, абсолютно совпадавшая с кризисом физического состояния, единственным целительным средством была музыка, ритм и поэтические тексты итальянского автора и исполнителя Дзуккеро (Zucchero).

И несмотря ни на что – радость, пусть и в смятении и в бреду от утраты главных координат той «части» жизни, которой я жила раньше. Оставалось какое-то врожденное ощущение вовлеченности в любовь, дружбу, в жизнь мира, и оно спасало.

Это – мой личный опыт, позволивший получить спасительное духовное богатство, ключ к которому следует подобрать каждому из нас.

В сентябре 2009 года я сделала обдуманный выбор: после многих лет, проведенных в Тоскане, мне больше всего хотелось вернуться работать в школе на севере Италии. Мое уединение в Тоскане, а также история с «временным удочерением», уже завершившаяся, убедили меня, что новых душевных страданий я не заслуживаю.

Мирной подготовке к этой перемене был полностью посвящен учебный год 2009/2010.

Мне очень повезло в школе, потому что начальником у меня был умный человек, который принял мое заявление на перевод и пошел мне навстречу, предложив уйти из трехлетней средней школы, где так или иначе пришлось бы бросить какой-нибудь класс на полдороге.

Кроме того, он поручил мне работу координатора в системе образования для взрослых – области, в которой у меня не было непосредственного опыта и которая открыла мне целый мир, параллельную вселенную во всем ее многообразии.

Когда он мне это предложил, я не думала, что от меня потребуются значительные усилия: он был руководителем, директором старого образца, гениальным человеком, который всегда использовал свою неаполитанскую смекалку для сглаживания углов и снятия напряжения.

Он сказал: «Это будет год, который потребует усилий и принесет удовлетворение, уж поверь».

Я поверила. И это стало одним из подарков, которые сделала мне жизнь: встреча с человеком, который взвесил мои потребности, знал о моих возможностях и, не задумываясь, решил, что я смогу принести пользу его школе.

А школа эта была и есть по сию пору очень многочисленна.

На меня были возложены обязанности, связанные с обучением взрослых по всему трехлетнему курсу средней школы со сдачей заключительного государственного экзамена по окончании курса, с последующей выдачей документа по итальянскому языку для иностранцев в соответствии с европейскими стандартами, под руководством Сиенского Университета, а также по годовому курсу с соответствующим переходом на заключительное двухгодичное обучение в старших специализированных школах острова Эльба с целью получения аттестата зрелости, в сотрудничестве со старшей школой Флоренции, по совместной деятельности и подготовке проектов в прямом контакте с местными организациями: тюрьмами, обществами по развитию территории, муниципалитетами, ассоциациями.

Учебный год протекал быстро и с воодушевлением, как струится родник.

В это время, не спеша, но уверенно и решительно я возобновила контакты с двумя крупными городами на севере Италии, куда надеялась попасть и продолжить работу в областях, связанных главным образом, с культурой.

Мне хотелось уменьшить нагрузку в школе вполовину и заняться публикациями, которые дали бы мне возможность писать о культуре.

Еще с университетских времен моим руководителем и наставником был венецианец острого ума, с талантом хамелеона, который всегда умел мудро сочетать слова-проекты-городское управление-мысли. Когда я позвонила ему спросить, на какие города, с его точки зрения человека энциклопедических знаний и точного анализа современного состояния культуры на местах, мне стоит ориентироваться в своем «жизненном» проекте, ответ был четким: «Турин или Венеция; думаю, что Турин в настоящее время в культуру инвестирует лучше».

Я отвела себе неделю на размышления: вернуться в Турин означало, с одной стороны, восстановить крепкие профессиональные и дружеские связи, которые были бы мне поддержкой в любом выборе.

Настоящая дружба, которая была со мной в годы трудностей и выбора, в годы одиночества!

Кроме того, в Турин влекла меня, как магнит, фигура бывшей золовки: сестры, которой так мне не хватало, которую я так давно не видела и не слышала и про которую твердо знала, что наша былая душевная близость восстановится за несколько минут.

Но в этом случае я рисковала возвращением в атмосферу, связанную с моим первым браком: в городе жила семья моего бывшего мужа, и очутиться в тех краях и не расцеловать обожаемых племянников было невозможно.

Мне всегда казалось, что из уважения к бывшему мужу и к его откровенному пожеланию оставить ему все радости семейств его братьев и сестер, будет правильно и уместно прервать с ними отношения, потому что для меня они источник благополучия, а для него – невообразимого счастья. Я всегда пропускала его вперед.

И вот, еще раз, вне зависимости от профессионального окружения и вопросов работы, я сделала выбор, к которому обязывали старые семейные дела. На мой горизонт возвращался большой город, который, плывя и покачиваясь на воде, успокоил меня в первый же приезд.

И вот я снова в городе-рыбе моих счастливых послеуниверситетских лет!

Как приятно спустя десятилетия перечитать книжку венецианского писателя «Венеция – это рыба», вновь почувствовать неизменное притяжение этого острова, где ты вовсе не оторван от мира, а напротив, кожей ощущаешь, что там, где ты стоишь, – пуп земли!

Любопытным оказался комментарий моих французских кузенов, которые всегда с интересом и вниманием следили за моими перемещениями. Один из них прислал мне прекрасное сообщение, которое я ревностно храню: После Эльбы лучше Венеция, чем Святая Елена! Что-то такое он почувствовал в моих «подневольных» переездах, с этапа на этап, в каком-то смысле! И спасибо ему за то, что открыл мне глаза своим благородным и оригинальным сравнением с Наполеоном.