рассказать и вы избежали бы этих экзекуций.

-И что Вы узнали нового ,кроме того ,что я Вам говорил.

-О, очень много ,гораздо больше. О том, с какой целью Вас забросили, задание, сроки ,маршруты ,практически всё, что нас интересовало. Да Вы не переживайте ,Вы боролись, но проиграли. Теперь мы обменяем Вас на наших агентов ,находящихся у Вас и Вы скоро попадёте домой. Ну а на правах победителя мне хотелось бы уточнить у Вас некоторые детали вашего задания. Приступим?

-Я ничего не знаю!

-Джон! Вы идиот, Вы сгниёте здесь в камере ,мы будем вас бить до тех пор, пока вы не сознаетесь .К сожалению доктор запретил Вас сегодня бить ,сердце не выдержит, но поверьте, как только всё заживёт, мы Вас будем допрашивать и допрашивать до тех пор ,пока не сознаетесь. Уведите его!

Остаток дня Джон провёл в камере .На обед ему принесли бурду непонятно какого цвета и вкуса ,и вчерашний обед теперь казался миражём, был ли он или нет.

Через четыре дня, когда у Джона всё немножко подзажило и он мог опять ходить по камере, его вызвали на допрос и избили, так как он не проронил не слова.

Прошло около месяца. Джон также молчал, его били и он почти привык к побоям ,если к ним вообще можно привыкнуть. Лязгнули задвижки на двери. Это пришли забрать его на допрос. На этот раз его провели мимо кабинета майора и привели в тот кабинет в конце коридора с зубным креслом. В комнате находились все те же лица: майор, охранники и человек-глыба в белом халате.

-Здравствуйте Джон !-привычно приветствовал его майор .-Вы всё также отказываетесь сотрудничать с нами?

-Я просто ничего не знаю ,что Вы хотели узнать.

-Это уже начинает надоедать ,вы почти месяц водите меня за нос. Но мы решили изменить тактику. Сегодня с Вами будет общаться  хирург, он будет отрезать от Вас по кусочку, пока Вы не сознаетесь.

-Привязывайте его к столу.

Двое охранников повалили его и привязали к хирургическому столу, стоявшему посередине комнаты.

-Оголяйте ему ноги. -Скомандовал охранникам человек-глыба, -Сегодня мы начнём с пальцев ног и будем отрезать каждый день по фаланге, пока он не скажет.

-Ну что ,Вы не передумали? -вмешался в разговор майор.

-Я ничего не знаю.

-Удивительно упрямый и глупый человек. Приступайте! -кивнул он хирургу.

Тот подошёл к Джону со скальпелем в руках и остановился возле ступней ног. Играя скальпелем, он начал водить им по пальцам, приговаривая- Так ,с какого же начать ,какой Вам не жалко, Джон? Или Вы всё скажете?

-Нет!

-Ну как хотите!

С этими словами он приставил скальпель к мизинцу левой ноги и Джона пронзила боль ,ужасная боль.

-Говорите, а то я отрежу Вам второй палец!

-Я Вам ничего не скажу!– не прокричал, а провыл от боли Джон.

Хирург подошёл к Джону ,в руках у него уже был шприц .Он

закатал ему рукав и ввёл внутривенно препарат. По всему телу Джона разлилось тепло и он провалился в вязкий ,глубокий сон.

                Возвращение.

Джон проснулся, открыл глаза и непонимающе завертел головой .Он лежал в большой, светлой комнате, на больничной койке, на белоснежной простыне .Всё вокруг сияло чистотой и стерильностью .К Джону была подсоединена капельница.

-Что это? Как? Почему? -задавал он себе вопросы.

Но тут случилось то ,от чего вообще могло бы снести крышу. Открылась дверь и на пороге появился майор мучитель и рядом с ним…Кто бы Вы думали??Мэдвик, офицер наставник

,готовивший Джона к заданию. У Джона глаза на лоб полезли.

-Не волнуйтесь, Джон, всё в порядке, Вы дома!

-Извини  дружище, это моя работа, ничего личного, -на чистом английском сказал майор.

Две минуты Джон приходил в себя, собираясь с мыслями.

-Как!?Вы пытали меня ,я терпел всё, но ради чего!?

-Это была проверка, экзамен на пригодность и ты здал её на отлично .Извини, но по другому нельзя было ,мы должны быть уверены в тебе ,прежде чем дать настоящее задание.

-А как же хирург, зачем палец отрезать?

-Не волнуйся, у тебя всё на месте. Сейчас такая медицина ,что опытные нейрохирурги за два часа пришили всё на место. Можешь проверить, всё функционирует.

Джон был в растерянности. Было какое-то смятение чувств ,не то обиды, не то злобы .Он был уверен ,что переносит  все страдания ради идеи. За то, чтобы не провалить человека, который пошёл вместо него. А теперь получается всё напрасно. Ради прихоти начальства. ,решившего получше испытать новобранца.

-Джон, я понимаю что твориться у тебя в голове,– прервал ход его мыслей наставник, Но поверь, другого выхода не было. Как мы могли узнать наверняка, что ты готов к серьёзному заданию. Что не сломаешься? Теперь мы в тебе уверены. В своё время я тоже проходил испытание, и было очень обидно. Но прошло время и я осознал, что иначе было нельзя. Прости и Мартина, выступившего в роли майора ФСБ.У него работа такая, но он очень высоко отозвался о тебе.

Мартин стоял возле кровати, потупив взгляд.

-Мартин!– позвал его Джон,– Я тебя прощаю. Умом понимаю, что это твоя работа. Но мой тебе совет: Если где меня увидишь ,старайся не попадаться на глаза. Не то я испытаю на тебе все приёмы карате, которые знаю.

-Не волнуйся, Джон, -вмешался наставник.– Вряд ли ты когда не будь его ещё раз увидишь. Ты здесь пробудешь около недели. Подлечишься. Потом мы переведём тебя на базу. На совершенно другую базу. Ты там не был. Там более комфортные условия, чем в разведшколе. Тебе надо восстанавливать силы. Месяц будешь отдыхать. Врачи тебя исследуют, подлечат. Бассейн, сауна, теннисный корт,– Всё в твоём распоряжении. Потом месяц тренировок. Войдёшь в режим нагрузок и после этого тебя ждёт задание, серьёзное задание для настоящего мужчины, разведчика. Это задание ты подтвердил делом. А сейчас отдыхай.

Наставник и майор ушли. Только теперь Джон впал в настоящее блаженство. Можно спать на мягкой белоснежной постели и не думать, что сейчас лязгнет замок и его опять поведут на допрос. Какое наслаждение. В комнате, а теперь это действительно была комната, а не камера. Было светло, тепло, уютно.

Около недели Джон лежал в палате. Его трижды в день осматривали врачи, ставили капельницы, назначали лекарства. Силы постепенно возвращались к Джону. У него был отменный аппетит, благо питание здесь было великолепное. Да и после месяца какой-то бурды, вся еда воспринималась по новому, с какими-то оттенками вкуса, ранее не когда не замечавшимися Джоном.