Даже сидя на коленях, Шут заметно покачивался, словно боролся с головокружением. В его позе не чувствовалось ни злости, ни ярости, ни гнева, ничего, кроме непонятной бесконечной усталости. Воин едва коснулся раны правой рукой и поднёс окровавленные пальцы к лицу.
- Странно как...
- Д... Джастер... - я нервно стиснула руки у груди, не зная, что делать. - П-прости... Я... я не хотела...
- Так убивать сложнее, да? - он криво усмехнулся, не отводя взгляда от алой крови, толчками текущей из раны. Чёрная одежда теряла свой чистый цвет, наливаясь густым багрянцем. Кровавый ручеёк стекал по штанине на траву, окрашивая зелень в алое.
Великие боги! Почему он ничего не делает?! Да он же так кровью истечёт, дурак!
- Но ты справилась. Теперь я за тебя спокоен. От простого грабителя ты отобьёшься, а разбойников просто распугаешь своей боевой яростью.
- Ч... что?
Я невольно сглотнула, настолько внезапная догадка свела горло судорогой. Отчаяние и сожаление от сделанного начали перерастать в новую волну гнева.
- Так ты... ты всё это... нарочно?!
Мужчина хмыкнул, но даже от этого его повело в сторону, и Шут опёрся рукой о землю, дыша тяжело и почти хрипло.
- А ты только поняла? - Джастер поднял голову и с бледной усмешкой посмотрел на меня. Кровь из раны не останавливалась, но я теперь не собиралась помогать ему.
- Не хотела на любки, научилась на зверьки.
Гнев вскипел с новой силой, но ничего сказать или сделать я не успела.
- Хочешь убить - кинжал возьми и добей. Я его на совесть точил, чтобы наверняка... - негромкий равнодушный голос, взгляд вниз, на Живой меч, серая сталь которого начала стремительно темнеть.
- С перерезанным горлом даже он не спасёт. Только из-за спины и от себя режь. Иначе не отмоешься.
От новой волны возмущения и обиды меня просто затрясло.
Да как он смеет так обо мне думать?! Скотина неблагодарная!
- ТЫ! - я стиснула кулаки, сама не понимая, чего хочу больше: разреветься или последовать пугающему совету. - Ты!..
- Мерзавец, знаю, - тихо и устало хмыкнул он. - Но это того стоило. Ты ж меня несколько раз чуть не прикончила. Я уж думал: всё-таки убьёшь... Но, видимо, не судьба. А над техникой надо работать...
- Ты!.. - слёзы подкатили к горлу, и я держалась из последних сил, чтобы не разрыдаться в голос от злости и обиды.
Опять он меня провёл...
- Ты! У... Убила бы... гада! Как ты мог!..
- Извини, пришлось. Нельзя было тебя так оставлять, - он вздохнул, неуверенными движениями собрал края рубахи и прижал к ране.
Восстановление за счёт жизненных сил хозяина!
И опять я не успела ничего сделать.
Тёмное пламя полыхнуло по всей длине раны и Джастер, выгнувшись от боли, со стоном упал на траву, бессильно раскинув руки. Бледное лицо покрылось испариной, зато одежда как новая.
Я метнулась к беспамятному Шуту, расстегнула серебряную пряжку пояса и без жалости дёрнула чёрную ткань. На месте новой раны в пятнах подсыхающей крови тянулся длинный воспалённый рубец. Многочисленные царапины покрылись бурыми корочками. Шрам от удара кинжалом набух и обильно сочился сукровицей, но и так ясно: чтобы устраивать поединки, да ещё и такие, надо совсем себя не жалеть.
Понятно, почему я его чуть не убила, и он перемирия запросил... Как он на ногах вообще стоял?!
Нельзя было меня так оставлять...
А моё мнение для него пустой звук?
Стараясь не коснуться бледной холодной кожи и давя чувство вины в зародыше, я вернула чёрную ткань на место. Сам напросился - сам и получил.
Живой меч в траве выглядел обиженным, но не чернел, только потемнев.
- Дурак твой хозяин.
Я встала и подняла своё оружие. По ногам прошелестел ветерок, как будто призрачный змей вздохнул, соглашаясь: да, дурак, но любимый же... Я тоже вздохнула, наклонилась и вложила рукоять Живого меча в ладонь Шута. Серый клинок благодарно блеснул, и огненный змей тут же свернулся вокруг беспамятного хозяина.
Ничего, выживет этот негодяй. Не помирает, как вчера.
- И я дура, - подытожив результат нашего поединка, я огляделась. Ещё недавно заросшая травой почти по пояс, теперь луговина была вытоптана так, будто здесь и впрямь кипела битва. Или стадо коров прошло.
На какие-то зверьки у него получилось... Шут несчастный...
Я вытерла рукавом вдруг защипавшие глаза, и только теперь я обратила внимание, что оба меча: Живой и сделанный Джастером, были очень похожи. Положи рядом - и, без умения чувствовать волшебство, разницы не увидишь. С какой целью он это сделал -- непонятно, но спрашивать я не собиралась. Я вообще не собиралась с ним разговаривать, когда очнётся.
Пусть сначала прощения просит за свои уроки!
Я вздохнула и побрела обратно к костру. Ярость и гнев схлынули, и внутри царили только опустошение, усталость и боль во всём теле от неожиданной тренировки. Всё, что хотелось: лечь и забыться.
Чашка Джастера с недопитым отваром, одиноко стоявшая у костра, как и остальные его вещи, укором взывала к моей совести. Но я демонстративно перешагнула её, отнесла покрывало и подушку в шатёр и постаралась вещей Шута больше не замечать.
