На правом фланге этой армии стояли:

III финский корпус (генерал-майор Сийласвуо), в районе Суомусалми и в районе Куусами

3-я финская дивизия

6-я финская дивизия

С северного направления к ним примыкали:

Немецкий штаб корпуса XXXVI (генерал от кавалерии Файге), в районе Кемиярви

169-я немецкая дивизия

немецкая бригада СС “Норд” и поддерживающие его финские войска

немецкий горнострелковый корпус “Норвегия” (генерал горнострелковых войск Дитль), в районе Петсамо

2-я горнострелковая дивизия

3-я горнострелковая дивизия

Важнейшие должности в финской ставке[8] были распределены следующим образом:

Главнокомандующий: фельдмаршал Маннергейм, с 4 июня 1942 г. маршал Финляндии;

Начальник Генерального штаба: генерал-лейтенант Хайнрике, до начала 1942 г. откомандированный в качестве командующего Карельской армией, был замещен в должности генерал-лейтенантом Ханнелем;

Генерал-квартирмейстер: генерал-майор Айро;

Начальник командного отдела: генерал-майор Тупмпо;

Начальник разведывательного отдела: полковник Меландер, позднее полковник Паасонен;

Начальник военно-транспортной службы: полковник Роос;

Командующий военно-морскими силами (ВМС): генерал-лейтенант Вальве;

Командующий военно-воздушными силами: генерал-лейтенант Лундквист»[9].

21 июня в 16 ч. 15 мин. финская армия и флот начали операцию «Регата» – вторжение на Аландские острова. Эти острова, как уже говорилось, были объявлены демилитаризованной зоной согласно Женевской конвенции 1921 г. и договору с СССР 1940 г. За одну ночь с материка на архипелаг на 23-х кораблях было переброшено 5 тысяч солдат с боевой техникой (14 береговых пушек, 55 полевых орудий и 24 миномета). Операцию прикрывали оба финских броненосца. Персонал советского консульства (31 человек) на Аландских островах (в Мараанхамине) был арестован, а 24 июня вывезен в Турку.

Еще 14 июня 1941 г. три больших германских минных заградителя «Кобра», «Кениг Луиза» и «Кайзер» с грузом мин прибыли в Хельсинки. На следующий день минные заградители «Танненберг», «Ганзаштадт», «Данциг» и «Бруммер» прибыли в Турку.

18 июня на военно-морскую базу Суоменлинна в районе Хельсинки прибыли германские торпедные катера S-26, S-39, S-40, S-101, S-102 и S-103. Вместе с ними пришла плавбаза «Карл Петерс». В тот же день в Турку прибыли торпедные катера S-41, S-42, S-43, S-44, S-104 и S-105 и плавбаза «Тсингтау».

Всего в финских шхерах немцы сосредоточили более 40 судов, среди которых были 6 минных заградителей, 12 тральщиков, 17 торпедных катеров, 4 плавбазы.

21 июня в 22 ч. 59 мин. немецкие заградители начали ставить минные заграждения (всего 2000 тысяч мин) поперек Финского залива, чтобы запереть в нем Балтийский флот. Одновременно три финские подводные лодки поставили минные банки у эстонского побережья, причем командирам финских лодок был отдан приказ атаковать советские корабли, «если попадутся достойные цели». И это все 21 июня!

Как признал известный финский историк Карл-Фредерик Геуст: «Еще до 22 июня финские самолеты совершали разведывательные полеты над СССР. Так 24 и 25 мая, а также 11 июня такие рейды на специально оборудованном высотном британском бомбардировщике “Бленхейм” (бортовое обозначение BL-141) выполнил капитан финских ВВС Армас Эскола (Annas Eskola). Точные маршруты его полетов остаются неизвестными до сих пор, и вполне возможно, что капитан действительно пролетал над Ленинградом и Кронштадтом».

23 и 24 июня оснащенная «Бленхеймами» авиагруппа LLv 46 получила приказ фотографировать дороги на Карельском перешейке. А еще раньше, с 18 июня, трофейные бомбардировщики СБ из состава LLv 6 приступили к разведывательным полетам над Финским заливом, особенно в районах полуострова Ханко, Таллина и Палдиски (Paldiski). 24 июня один СБ (борт VP-2, пилот л-т A. Karmila) был обстрелян советскими зенитками неподалеку от Таллина и подожжен.

22 июня с озера Оулуярви стартовали два гидросамолета «Хейнкель-115». Через три часа они приводнились на Коньозере в нескольких километрах к востоку от Беломорско-Балтийского канала. С самолетов высадилось 16 финских диверсантов, одетых в немецкую форму. Диверсанты попытались взорвать шлюзы канала, но все шлюзы так хорошо охранялись, что финны даже не смогли близко подойти к ним.

Гидросамолеты прикрывались четырьмя финскими истребителями «Брюстер», барражировавшими над советской территорией.

Как видим, все признаки «беременности» налицо. А господин Солонин по-прежнему доказывает, что «беременность немножко» войной не считается: «…на территории северной Финляндии еще до 25 июня 1941 г. базировалась немецкая авиация в составе одной эскадрильи истребителей и одного звена дальних разведчиков, всего 13 исправных самолетов»[10].

Ну, подумаешь, утром 22 июня 1941 г. 14 немецких бомбардировщиков Ю-88 летали ставить мины у Кронштадта, дозаправляясь в Финляндии на аэродроме Утти (в районе станции Коувола).

Ну, стоит ли обращать внимание на такие мелочи! Правительству СССР нужно было подождать, пока «беременность» войной у Финляндии рассосется сама собой.

Увы, внимание на финские шалости обратили. В Москве 23 июня В.М. Молотов вызвал к себе финского поверенного в делах Хюннинена. Молотов потребовал от Финляндии четкого определения ее позиции – выступает ли она на стороне Германии или придерживается нейтралитета. Хочет ли Финляндия иметь в числе своих врагов Советский Союз с двухсотмиллионным населением, а, возможно, также и Англию?

Советский Союз не предъявлял Финляндии никаких требований, и поэтому он имеет полное право получить ясный ответ на свои вопросы. Молотов обвинил Финляндию в бомбардировках Ханко и в полетах над Ленинградом. Хюннинен со своей стороны обвинил Советский Союз в бомбардировках финских судов и укрепления Алскари. Ни Хюннинен, ни финское правительство не пожелали объяснить поведение Финляндии.

Утром 25 июня по приказу Ставки ВВС Северного фронта совместно с авиацией Балтийского флота нанесли массированный удар по девятнадцати аэродромам Финляндии и Северной Норвегии, где базировались самолеты германской 5-й воздушной армии и ВВС Финляндии.

25 июня в налете участвовало 236 бомбардировщиков и 224 истребителя. По советским данным, в ходе первого налета на земле был уничтожен 41 самолет. Финны утверждают, что сбили 23 советских самолета. В течение следующих шести дней советская авиация продолжала бомбить аэродромы и порты Финляндии.

25 июня финны собрали парламент. Премьер-министр Финляндии Рангель высокопарно заявил: «Состоявшиеся воздушные налеты против нашей страны, бомбардировки незащищенных городов, убийство мирных жителей – все это яснее, чем какие-либо дипломатические оценки, показало, каково отношение Советского Союза к Финляндии. Это война. Советский Союз повторил то нападение, с помощью которого он пытался сломить сопротивление финского народа в Зимней войне 1939–1940 гг. Как и тогда, мы встанем на защиту нашей страны».

Парламентарии сразу заговорили о «наболевшем». Представитель аграрной партии Вихула заявил: «Пришло время Великой Финляндии». Его коллега Вестеринен сказал: «Наступил великий исторический момент. Встает вопрос о пересмотре границ».

Вопрос о советской Карелии всем был ясен, а вот по поводу Кольского полуострова между аграриями вспыхнула перепалка. Нет, не о том, брать или не брать, конечно, брать, а надо ли сейчас этот вопрос ставить официально или погодить. Депутат Салмиала заявил: «Нам надо осуществить идею Великой Финляндии и передвинуть их [русских. – А.Ш.] на тот рубеж, где прямая линия соединяет Ладогу и Белое море». Его попытались унять: «Не все следует говорить, о чем думаешь!»

Вечером 25 июня парламент Финляндии единодушно проголосовал за войну с СССР. Против не выступил никто, однако из 200 депутатов 99 просто не пошли голосовать.