В кабинете в нос ему ударил запах какого-то дезинфицирующего средства: начальник сидел за столом и посасывал таблетки от кашля.
- У меня к вам неофициальный разговор, - начал Хемпенстолл, указывая рукой на свободный стул.
Мерфи жестами дал понять, что любые указания мистера Хемпенстолла он воспримет с живейшим вниманием.
- Это в ваших же интересах и интересах министерства.
- Понимаю, сэр.
- Сегодня в обеденный перерыв я зашел в "Пулбег". Похоже, у меня начинается грипп, и я решил принять меры. Вы, наверное, видели меня?
- Да, теперь вспоминаю, видел.
- Я случайно услышал, что вы упоминали некую нелегальную организацию. Не сомневаюсь, что эта тема просто возникла в ходе разговора...
- Уверяю вас, именно так.
- И все-таки считаю своим долгом напомнить вам, что государственный служащий остается таковым даже в свободное время. Он должен остерегаться разговоров на политические темы. Особенно если в этих разговорах обсуждается деятельность нелегальной армии, выступающей против правительства, которому он служит. Думаю, нет смысла распространяться на эту тему. Говоря все это, я забочусь о вашей карьере. Вы у нас работаете очень давно.
- Двадцать лет.
- Мне казалось, даже больше.
- Позвольте, я объясню. Разговор об ИРА...
- Именно. Не будем ее здесь упоминать.
- Мистер Хемпенстолл, разговор зашел...
- Чудесно, чудесно. Не смею больше отрывать вас от работы.
Мерфи вернулся к своему столу выбитый из колеи и расстроенный. Теперь вообще не было никакой возможности сосредоточиться на конине. Наползал вечер; за потемневшими окнами беззвучно таяли снежинки. После судорожного раздумья он позвонил Кейси - тот, похоже, был в прекрасном настроении - и сказал ему:
- Кретинская была выходка.
- Какая?
- Сам знаешь какая.
- А, это-то. Высший класс.
- По-моему, он осел.
- Кто?
- Сам знаешь кто.
- Зато поразвлеклись на славу.
- Думаешь, он поедет?
- Куда?
- Сам знаешь куда.
- Не удивлюсь.
- Давай встретимся после работы.
- Где всегда?
- Нет. Где-нибудь в другом месте.
- Черт, не могу. У меня свидание.
- Жаль. Ну, ладно. Завтра увидимся. В обед.
- В другом месте?
- Нет. Лучше, где всегда.
- Годится. Кстати, здорово это они придумали.
- Что придумали?
- Назвать тебя Маской.
Мерфи поежился и опустил трубку на рычаг.
Прошло два дня. Ничего не случилось, и Мерфи уже видел всю историю в забавном свете. По всем барам разлетелась новость, что он послал английского журналиста в Сливефаду искать вчерашний день. В трех забегаловках его просили рассказать завсегдатаям, как все было. Рассказ прерывали взрывы хохота. Эти люди были горазды на выдумку, а тут выдумка обернулась реальностью. Человек с фотоаппаратом, вооруженный безобидным ирландским приветствием вместо пароля, отправился в занесенную снегом глушь, чтобы хоть одним глазком глянуть на ИРА. Пошли его Мерфи охотиться на единорога, и то радовались бы меньше. Одни говорили, что журналист поступил как типичный англичанин, это лишний раз доказывает, что англичане начисто лишены воображения. Другие возражали. Наоборот, говорили они, это как раз доказывает, что воображения у них хоть отбавляй. Третьи утверждали, что воображение здесь вообще ни при чем. У англичан есть то, чего всегда не хватало ирландцам, - вера в себя. Ничего подобного, не соглашались четвертые, из этого поступка явствует, что если англичане во что и верят, так это в ирландцев. Когда спрашивали мнение Мерфи, он скромно разводил руками. Дескать, обобщения - штука опасная. В каждом конкретном случае нужно понять, что за человек перед тобой, поучал Мерфи, присмотреться к нему, а уж потом постараться сыграть на его слабостях. Рассуждать об этом, конечно, легко, а вот сделать...
- И все же вы это сделали, - восторгался кто-нибудь. - Позвольте снять перед вами шляпу.
И они все снимали перед ним шляпы, даже те, кто их не носил. Подобная популярность была Мерфи приятна. Пользоваться уважением в таком обществе из всех честолюбивых желаний у него осталось только это.
Жизнь приучила Мерфи верить в судьбу. Приучила и к другому - полагаться на судьбу не следует, и он лишний раз
убедился в этом на другой день, когда Хемпенстолл снова пригласил его к себе в кабинет.
- Вы помните наш последний разговор? - начал Хемпенстолл.
- Конечно, сэр.
- Вы читали "Дейли эко"?
- Нет, сэр, я английских газет не читаю.
- Вот сегодняшний номер. Взгляните на фотографию.
Хемпенстолл развернул газету, положил ее перед Мерфи, и тот наклонился над страницей. Сердце у него екнуло. На фотографии он увидел человек двенадцать, которые, рассредоточившись по фронту, продвигались по заснеженной поляне, обрамленной с боков соснами. В руках они держали винтовки. Заголовок гласил: "Маневры ИРА", а под фотографией была подпись: "В горах Ирландии ведется подготовка к боевым действиям - этот сенсационный снимок, который говорит сам за себя, сделал наш специальный корреспондент (смотри ниже)".
Заметка начиналась так:
"Через двенадцать часов после прибытия в Дублин наш корреспондент напал на верный след и, презрев непогоду, отправился в малоизвестную деревушку всего в семнадцати милях от центра ирландской столицы. Эта деревушка Сливефада, а задача нашего..."
- Сливефада, - невольно повторил Мерфи.
- Вам знакомо это место? - спросил Хемпенстолл.
- Смутно, - признал Мерфи.
- Вы не вполне откровенны, мистер Мерфи, - укорил его Хемпенстолл. Два года подряд вы проводили там отпуск. Это записано в вашем личном деле. Вы же помните - в годы войны каждый наш сотрудник, уезжавший в отпуск, был обязан дать сведения о своем местонахождении.
- Да, теперь припоминаю, - согласился Мерфи. - Я ездил туда рыбачить. Странно, как это я запамятовал?
Хемпенстолл пристально взглянул на него. Он был низкого мнения об умственных способностях Мерфи, но этот новый пример тупости подчиненного удивил его.
- Я решил показать вам эту фотографию, чтобы вы не думали, будто в прошлый раз я сгустил краски. Я, разумеется, понимаю, ваш выбор Сливефады как места отдыха не имеет никакого отношения к этой фотографии. Но она, я надеюсь, иллюстрирует мою мысль о недопустимости легкомысленных разговоров в общественных местах.
