Быстро одевшись, Иванов поспешил в зубоврачебный кабинет. Увидев его растерянный вид, врач всполошился:

  --Что-нибудь случилось?

  --Как такое возможно?- Петр Никифорович раскрыл рот и показал двумя пальцами на зубы.

  Врач облегченно улыбнулся:

  --Ну, братец, и напугал же ты меня. Я уже подумал было, что материал не прижился.

   Иванов обескураженно продолжал смотреть на врача. И только спросил:

  --И это у меня надолго?

  --Навсегда, уважаемый. Даже если вы проживете еще двести лет.

  --Но как такое возможно?

  --Если вы о технологиях, то я вам вот что скажу. Даже при вашем уровне развития науки и медицины подобные зубы можно было делать. Мы в основном и опирались в своих решениях на открытия вашего и более раннего времени. У вас просто была другая среда. Бог наживы главенствовал. Судя по всему, врачебное лобби и тормозило внедрение новых методов лечения.

   Иванов и сам об этом догадывался. Тем более, что однажды, работая в архивах, наткнулся на документ, из которого явственно следовало, что еще в третьем тысячелетии до нашей эры царственные особы использовали метод омоложения зубов путем проращивания собственной костной ткани. Практикующий зубной врач, с которым он поделился этой информацией, вопреки ожиданию, вовсе не удивился.

  --Не вижу никаких препятствий для этого и сейчас. Если ученые научились выращивать кристаллы даже алмазов, не говоря о более простых минералах, то почему бы не вырастить зубы? А в природе разве мало подобных примеров? Вспомните, как быстро растут и твердеют кораллы...

   Петр Никифорович, которому только что с болью и кровью выдернули очередной больной зуб, возмутился:

  --Так почему же вы не выращиваете, а работаете как коновалы?

  --Это вопрос к ученым, к людям из министерств и научных ассоциаций. Мне лично кажется, что проблема в выгоде. Сейчас около стоматологии во всем мире кормятся миллионы людей. А упрости процедуру лечения зубов до одного посещения врача, сколько людей потеряют работу? А каких барышей они могут лишиться, вы даже представить себе не можете! Вот мировое лобби и старается не допустить кардинальных новшеств, которые грозят ущемить их интересы.

   * * *

   Кирилл Николаевич сразу оценил необычность произошедшего с пришельцами. Собрался было поделиться новостью с Председателем Совета региона Павлом Архиповичем Кононенковым. Хотелось удивить молодого амбициозного руководителя. Но тот опередил Мазурова. Едва экран видеосвязи ожил, раздался бодрый мужской голос:

  --Ну что я скажу вам, Кирилл? Обрадовали вы не только меня. Это же настоящее признание! Значит, мы работаем в правильном направлении. Поздравляю! Как-нибудь встретиться надо бы. Обсудить другие проблемы. Время готовиться к заседанию очередного Совета. Тем более, я тут краем уха услышал, что у вас есть какие-то сверх важные, необычные новости?

  --Да, да, Павел Архипович, есть новости,- поспешил подтвердить Мазуров.-Я только собрался вам сообщить, но вы опередили меня.

  --Так, давайте же делитесь, если это правда.

  --Еще какая правда!- Мазурову с трудом удавалось сдерживать эмоции, рассказывая обо все, что знал к этому часу.

   Председатель надолго умолк. Было видно, что новость потрясла и одновременно озадачила его.

  --Ну тем более есть повод встретиться. Захватите-ка с собой и нашего гостя из прошлого. Хотя как такое может быть?- все еще сомневался он. - Вы там ничего не путаете?

  --Я и сам не сразу поверил. Но документ - вещь упрямая. Да и случай-то не один. Думаю, пусть сначала с пришельцем встретится профессор Заднепровцев. Медперсонал лечебного центра утверждает, что у них найдется много общих тем для разговора.

   На том и порешили. И Кирилл поспешил к своему заместителю. Людмила Борисовна встретила его , как будто только и делала до этого, что ждала и была уверена, что он придет. На этот раз она сама закрыла за мужчиной дверь и доверилась ему. И утреннее безумство возобновилось с новой силой.

   Когда утомленные и счастливые они наконец остановились, Кирилл решил спросить, обращаясь к Людмиле:

  --Может ли такая молодая женщина, как ты, согласиться выйти замуж за сорокапятилетнего мужчину не самой привлекательной наружности?

  Людмила буквально обвила его шею и полушепотом воскликнула:

  --Может! Еще как может! Она вас давно и, казалось, безнадежно любит.

  Лицо Кирилла светилось радостью и нежностью.

  --Я вас тоже давно люблю, но не решался сказать об этом.

   Новые объятья, последовавшие за признаниями, вскоре снова переросли в сумасшествие двух истосковавшихся по любви тел. Кирилл никогда, с тех самых пор, как четыре года назад умерла его жена, не желал так сильно женской ласки как сейчас.