--А ты расскажи. Мы же никуда не торопимся?

  --Дело в том, что Сонин отец сначала ухаживал за Татьяной Леонидовной. Она была намного моложе Сониной мамы. Работала в краеведческом музее, интересная, начитанная девушка. Любовь у них была крепкая. Татьяна вскоре забеременела, а Володя ушел в очередное плавание. Суда гидробазы в то время ходили по всем морям мирового океана, иногда дома не бывали по восемь-десять месяцев. Уж не знаю, что там случилось на самом деле, но Татьяне пришла телеграмма: Володя попал в аварию и находится в тяжелом состоянии.

   Татьяна сильно переживала, и у нее случился выкидыш. Потом вышла замуж. Быстро развелась, когда узнала, что Владимир вернулся живым и здоровым. Но он не смог простить измены. Перед тем, как познакомиться с Сониной мамой, у него была короткая связь с ее двоюродной сестрой, которая меня и родила.

  --Так вы и есть самые что ни есть родственницы!-- воскликнул Николай.

  --Все может быть. Только у сестры в это лето одновременно было несколько любовников. В парк "Беренгия" нагрянула большая этнографическая экспедиция. Мужчины все красивые, рослые, ну как тут устоять романтичной чукотской девушке! Кто мой настоящий отец - так и осталось тайной за семью печатями. Но нас с Соней все время называли сестричками. А Татьяна Леонидовна сильно любила Володю и надеялась, видимо, до последнего, что он вернется к ней. И даже, когда регистрировали рождение Сони, Татьяна как-то ухитрилась записать ее на свою фамилию - Ачиргина. С тех пор она любит Соню как родную дочь. Фактически она и воспитывала ее, как теперь воспитывает ее сына. Считает его своим внуком, требует называть себя бабушкой.

   Николай почти не слушал Тинун. Он смотрел в ее неповторимые, излучающие притягательную энергию большие глаза под длинными ресницами, и думал, как в этом забытом богом уголке земли могло родиться такое изящество, сотканное из теплой, светлой, жизнеутверждающей плоти? Он едва сдерживал себя, чтобы не наброситься на нее прямо здесь , за столом. Тиун, похоже, испытывала такое же сильное влечение. Они, не говоря ни слова, взялись за руки и снова направились в спальню.

   Утром их разбудил телефонный звонок. Легкая Тинун подхватилась первой. Николай еще сладко потягивался, когда услышал радостное восклицание:

  --Тетушка ТаньЛеонидовна, здравствуйте!

  Потом наступило долгое молчание. Когда возобновился разговор, в словах Тинун радости уже не было.

  --Да я только на минутку забежала. Узнать, может, помощь какая нужна.

   Вернулась в спальню удрученная. В глазах блестели слезы.

  --Что она тебе сказала?- взволнованно спросил Николай.

  --Ругалась сильно. Обзывалась. Грозилась, что если не перестану разрушать семью, горько пожалею об этом. А в чем я виновата, полюбив тебя?

   Слезы катились из глаз женщины крупными горошинами одна за другой. Николай обнял ее, поглаживая рукой голову.

  --Не обращай внимания.

  Всхлипывая, Тинун продолжала:

  --Да, я легкомысленная. Но я никогда никого так не любила, как тебя. И мне ни с кем другим не было так хорошо, как с тобой. Почему же я была такой дурой, что уступила тебя сестричке?- Тинун уже рыдала, не сдерживаясь.

   Снова зазвонил телефон. К нему на этот раз поспешил Николай. Звонила Сонина тетя. Не успел Николай произнести чукотское приветствие "Етти", как Татьяна Леонидовна разразилась площадной бранью. Потом, немного успокоившись, спросила:

  --Эта шлюшка еще у тебя?

  Николаю не хотелось обидеть Тинун, которая пришла в комнату следом и прислушивалась к их разговору, ответил утвердительно и добавил:

  --Не надо в ее адрес говорить плохих слов.

   Лучше бы этого он не говорил. Только распалил больше. Николай даже не подозревал, что у бывшего музейного работника, а ныне влиятельного работника российско-американской ассоциации народов Крайнего Севера, такой богатый вне словарный запас фразеологизмов. Выплеснув его в уши собеседника, Татьяна Леонидовна примирительно сказала:

  --Если ты послушаешь меня и немедленно избавишься от этой всеядной высокохудожественной шлюхи, я закрою глаза на все твои поступки исключительно ради Сони и твоего сына.

   Тут уж взыграло самолюбие самого Николая.

  --А если я не сделаю так, как вы хотите,то что?- с вызовом спросил он.

  --Буду лечить.

   Эти два слова были сказаны спокойно, но так жестко, что Николаю послышалась в них угроза.

  --Сами сначала вылечитесь, а потом будете указывать другим, как поступать,- с вызовом крикнул в трубку Николай и отключил телефон.

   Настроение было вконец испорчено. Николай достал из Сониных запасов бутылку вина и прямо с горлышка отпил изрядное количество. Потом спохватился, предложил Тинун. Но она отказалась.

  --Я пойду. Тетя Таня наверняка сейчас позвонит Петру и скажет, где меня искать. И он прибежит и затеет скандал.

  Николай пожал плечами: