– Вам знакомо понятие "Акира"?

– Винтажный фильм-аниме об экспериментах над экстрасенсами?

– Сверхразвитый искусственный интеллект, который создал ваш брат для защиты Нирваны. Он работал над ним последние четыре года и проект близился к завершению. По-сути, Акира уже запущен, просто не вышел на проектную мощность. Окончательный запуск должен состояться через неделю, но в последнее время он ведет себя очень странно. Мы полагаем, что Иск-Ин генерирует вирусы, которые влияют на людей, подключенных к Нирване. Это может вызвать панику среди пользователей.

– Ну так отключите его, – пожал плечами Мирон.

– Это невозможно. Акира заблокировал трафик к корпоративным базам данных и не отвечает на команды. Собственно, он и раньше общался только с Платоном…

– Но мой брат пропал. И вы оказались в полной жопе.

– Я и сам не мог бы описать наше положение лучше, – Михаил невозмутимо сделал глоток кофе.

– Сколько у вас времени, пока компания не застопорится совсем?

– До этого не дойдёт. В крайнем случае, мы вырубим всю систему.

Мирон потрясённо замолчал. Отключить Нирвану? Как такое возможно?

– Вы готовы пойти на такой риск? Знаете, это чревато непоправимыми последствиями.

– Мы обязаны защитить компанию. Безопасность Технозон – прежде всего.

Они следили, – подумал Мирон. – Они знали, что я еду к Платону. Тот пропахший мочой тип в подъезде – человек Технозон. Мобиль принадлежит корпорации, так же, как и Башня, и консьерж за стойкой и робот-охранник.

– Если вы думаете, что я смогу заменить…

– Даже у вас уйдут недели на то, чтобы расшифровать протоколы, которыми общались Акира и ваш брат. Мы не можем терять время. Мы хотим, чтобы вы нашли Платона.

– Я? – Мирон поперхнулся. Горячий кофе обжег горло. – Что я могу? Вы – Корпорация. У вас техника. Ресурсы. У вас люди… Вы, в конце концов, можете купить любого специалиста. Профессионального сыщика.

– Вот мы и покупаем вас. Нам кажется, что никто другой так хорошо не понимает Платона. Только вы можете влезть в его шкуру. Только вы можете понять, куда – и зачем – он ушел.

– Возможно, это Извлечение, – сказал Мирон. – Другая компания захотела такого специалиста, как Платон, и выкрала его у вас из-под носа.

– Исключено, – покачал головой человек в перчатках. – Мы точно знаем, КАК Платон покинул Башню. К этому не имеет отношения ни один из наших конкурентов. Даю слово.

Мирон устало потёр уши.

– С чего вы взяли, что я соглашусь? – спросил он.

– Помочь попавшему в беду брату – для вас недостаточный мотив?

– Не факт, что он попал в беду.

– Тогда тем более, его нужно отыскать. Мы обязаны вернуть контроль над Акирой.

– Падение Технозон существенно повлияет на экономику всей планеты, – тихо сказал Мирон.

– Разумеется, – на секунду показалось, что Михаил собирается снять перчатку. – И далеко не в лучшую сторону. Агропромышленные комплексы в Сибири и Казахстане, фарм-зоны в Калининграде, Поволжье, Ставрополье… Мы кормим и лечим семьдесят процентов населения мира. Если всё это встанет… Голод и гражданская война. По самым слабым прикидкам.

– Если Технозон "встанет", – сказал Мирон. – На рынок выйдут новые компании, которые давно ждут своего часа. Уже не секрет, что антибиотики Технозон не справляются с новыми штаммами коронавирусов. Зато у "Хидеёши" есть суперсовременные формулы…

– Но сколько они будут стоить? Технозон обеспечивает людей пищей и лекарствами по доступной цене.

– Таблетки, которые не действуют и еда, которая не насыщает.

Взгляд Михаила отвердел.

Мирон знал, что преувеличивает. Он сам питается продуктами "Технозон". Да и россыпь капсул в кармане куртки – почти на всех стоит крошечный значок "TZ"… Но хотелось вывести этого холёного ублюдка из себя. Выбросить из зоны комфорта – туда, где сам он пребывает с тех пор, как вылез из Ванны.

– Мы сколько угодно можем спорить о достоинствах и недостатках нашей компании, – тихо и четко произнес Михаил. – Но наших проблем это, к сожалению, не решит. Поэтому я предлагаю сделку.

Шестым чувством, чуйкой, натренированной во времена киберпоединков, Мирон понял, что пора остановиться. Если он упрётся еще немного, Михаил просто вытащит свой семь-одиннадцать, пустит пулю ему в лоб, а потом спокойно допьет кофе и удалится. Платона он найдет. В этом можно не сомневаться. И какие санкции ждут взбунтовавшегося сотрудника – гадать долго не надо…

– Хорошо, – кивнул он. – Я должен найти Платона. И что дальше?

– Просто отыщите его. И дайте мне знать. Я, со своей стороны, гарантирую безопасность вашего брата и… вашу.

– Мою?

– В случае неудачи – если не получится взять Акиру под контроль – моим хозяевам будет, конечно же, не до вас с братом. Как, впрочем, и мне. Но я, как и вы, привык просчитывать ходы наперед. Если вы не отыщете брата, Мирон, или он окажется не в том состоянии, чтобы работать с Иск-Ином, я пошлю по вашему следу гончую. Один звонок. Одно нажатие кнопки. И она пустится в погоню. А вы знаете, что псы компании не останавливаются, пока не возьмут добычу. Как бы далеко вы не убежали, в какую дыру не забились – они найдут вас по следу дыхания в воздухе, по отпечаткам пальцев на поручнях в метро, по лёгкому налёту вашей ДНК на пластиковом стаканчике с куриным супом…

– Я понял, – оборвал его Мирон. – Сколько у меня времени?

– Нисколько.

Михаил поднялся, сунул руку в карман и бросил на металлическую столешницу прозрачный прямоугольник.

Карточка, – догадался Мирон. Такой же анахронизм, как и бумажные книги… Сто лет никто не пользуется карточками.

Прямоугольник был прозрачным, из какого-то голубоватого стекла. На одной из сторон – значок Технозон в центре. И всё.

– Высокомолекулярный сапфир, – небрежно пояснил СБ-шник, пока Мирон, взяв карточку и прикоснувшись к одной из граней, с удивлением смотрел на палец. На подушечке выступила густая капля крови. – Не горит, не тонет, его невозможно раздавить или сломать. Здесь деньги, контакты с нужными лицами, почти неограниченный доступ к возможностям Технозон… Словом, Власть. Отнеситесь к ней осторожно. Края очень острые.

– И как этой хренью пользоваться?

Мирон вспомнил статью о карманных воришках прошлого века. Из тех времен, когда люди еще носили кошельки, бумажники и другие громоздкие вещи при себе… Так вот, воришки резали сумки остро заточенными бритвами. Там была даже фотография: тонкий плоский прямоугольник, который можно спрятать между пальцев.

Эта синеватая пластинка была сродни бритве. Притягивала и отталкивала одновременно…

Михаил положил на стол конверт из толстой натуральной замши – стоил он, наверное, столько же, сколько все шмотки Мирона, вместе взятые. А может и побольше.

– Храните её в этом, – прижав пальцами, он пододвинул к нему и конверт и карточку. – И не светите без особой необходимости, – он помолчал. – Но, если уж таковая возникнет – не стесняйтесь.

Надев шляпу, СБ-шник двинулся к выходу, но у двери остановился.

– Мы пришлём всё, что посчитаем возможным вам сообщить.

Свою чашку он не потрудился даже поставить в раковину и Мирон, просидев секунд тридцать, как на иголках, чертыхнулся и встал. Отнёс обе чашки в мойку – свой кофе он уже допил. Включил воду. Хрустальная колонна щедро ударила в дно раковины и он поспешно прикрутил кран до экономной струйки. Вода была прозрачной, не пахла хлоркой и другими очистителями.

Повинуясь порыву, Мирон слизнул каплю с ладони. Такой чистоты и свежести он не испытывал уже давно – даже в той бутилированной, якобы безопасной дряни, что он покупал в Улье, всегда присутствовал еле заметный намёк на дезинфекцию…

Эту воду доставляли ПРЯМО из какого-то природного источника. Артезиана или озера – она не была рециркулированной.