Общий характер османского государства при Мехмеде II начал существенно меняться. Когда султан открыл высшие военные и дворцовые должности для нетурецких ренегатов, то есть представителей покоренных народов, которые были или набраны в корпус янычар, или добровольно приняли ислам в поисках выгоды, или согласно убеждениям, прежняя социальная структура стала распадаться, а политическая власть турецких группировок уменьшаться. Правящий класс все больше становился нетурецким. Старые турецкие благородные семейства, некогда фактически монополизировавшие высшие функции, оказались не у дел. Теперь им принадлежала лишенная влияния и власти, но не процветания роль землевладельцев, живущих в своих поместьях. Процесс, завершенный при Мехмеде II, шел не без сопротивления, правда безуспешного. Он мог быть источником внутренних трений, которые, возможно, лежали в основе интересного случая (о котором будет сказано позже) – временного отказа Мурада II от трона. Правление Мурада не было избавлено от религиозных ссор. Согласно дошедшим до нас документам, хуруфиты – еретическая секта персидского происхождения, названная так, потому что ее члены придавали сверхъестественное значение буквам (хуруф) арабского алфавита, были особенно активны.
Османское правительство начиная со времен Мурада или, возможно, еще раньше использовало эффективную тайную службу, получая точную информацию о событиях в христианской Европе. Агенты султана проникали в королевские свиты, советы итальянских городов-государств и даже в римскую курию. В такой деятельности им часто оказывали помощь коммерческие предприятия итальянских республик, которые, всячески стараясь навредить конкурентам и сохранить или расширить свои владения в Леванте, активно плели интриги, которые в конце могли только принести выгоду их общим османским врагам. В детали мы вдаваться не будем. Следует отметить прогрессирующую в конце Средних веков «детуркизацию» османской династии, или, во всяком случае, текущей в ее жилах крови. Особые традиции королевских браков и отношений в целом не позволяли турецким женщинам становиться женами султанов. Большинство следующих монархов династии были сыновьями рабынь самых разных национальностей. Уже при Мураде II принцы и принцессы были «полукровками» и часть текущей в их жилах турецкой крови была весьма невелика. Это объясняет удивительное разнообразие физических и психологических типов потомков Османа.
Процесс «детуркизации» шел и в интеллектуальной жизни империи. В прозе и поэзии все чаще использовались персидские стили и темы как модели, когда язык сочинения был турецким, причем с той же тщательностью, как если произведение создавалось на персидском языке. В теологии и юриспруденции пальма первенства принадлежала арабскому языку. Литературный турецкий язык уже выказывал признаки арабо-персидской напыщенности, которая воцарилась в XVI и XVII веках.
Другой достойной упоминания чертой османской жизни при Мураде II был рост влияния орденов дервишей. Сам султан благоволил к ним. Он особенно высоко ценил орден, к которому ортодоксальный суннитский ислам относился с большой подозрительностью. Это орден мевлеви – танцующих (кружащихся) дервишей. Его члены считали своим предком великого персидского мистического поэта по имени Мавлана Джалал ад-Дин Руми из Коньи (умер в 1273 году). Постепенное расширение бреши между ортодоксией и суфизмом в более поздние времена имело серьезные политические последствия.
Мурад II также запомнился своей строительной активностью, особенно в столице – Эдирне, которая обязана ему большим количеством прекрасных зданий, таких как мечеть Юч Шерефели и дворцы на островах реки Тунджа.
В 1438 году Мурад II счел, что его могущества достаточно для кампании против Венгрии; он сумел захватить крепость Семендрия (Смедерево) на Дунае. Двумя годами позже он неудачно осаждал Белград. Теперь западный христианский мир понял, что медлить больше нельзя и необходимо остановить продвижение османских армий на запад. Обращение папы Евгения IV зажгло новый крестоносный дух, особенно в Венгрии, Польше, Германии и Франции. В 1442 году мадьярский национальный герой Янош Хуньяди разгромил османскую армию в районе Надьзебена (Германштадт, Сибиу) в Трансильвании. А в 1443 году Георгий Кастриоти (Скандерберг) начал свою 23-летнюю борьбу против турок за независимость Албании. Таким образом, Мурад оказался втянут в войну на два фронта, к которым в 1443 году добавился еще и третий фронт – в Малой Азии – против караманлидов, давних противников османского господства, которые, возможно, по соглашению с западными врагами Османской империи, взяли в руки оружие. В том же году Янош Хуньяди возглавил большую крестоносную армию, выступившую на турок. Христиане разгромили турок в сражении, имевшем место на участке между Софией и Пловдивом, но не смогли развить успех. Ликование, начавшееся в Европе по поводу победы, явно оказалось преждевременным. Тем не менее Мурад посчитал необходимым начать переговоры и принять условия десятилетнего мира, заключенного в 1444 году в Сегеде, по которому Дунай стал границей, а Валахия перешла под венгерскую власть. Османскую империю потрясло еще одно неожиданное событие. По причинам, пока еще точно не установленным, Мурад передал султанат своему сыну Мехмеду II, тогда еще совсем юному, и удалился в Манису, что в Малой Азии. Некоторое время правительство находилось в руках кронпринца. Однако в 1444 году Сегедский мир был нарушен подписавшими его христианскими сторонами. Этот шаг, предпринятый вопреки советам Яноша Хуньяди, много обсуждался венгерскими и польскими историками. Судя по всему, его причиной стало отрицание любых сделок с мусульманами, хотя пограничные споры тоже имели место. Великий визирь поспешно вызвал бывшего султана и отослал кронпринца правителем в Манилу. Большая, в основном мадьярская армия под командованием Яноша Хуньяди и юного венгерского короля Ласло выступила через Балканы к Черному морю, откуда, согласно плану, венецианский флот должен был ее доставить к Константинополю. Только венецианский флот не прибыл. Вместо него подоспел Мурад II с османской армией, чтобы скрестить мечи с крестоносцами у Варны. Сражение, которое произошло 9 ноября 1444 года, сначала складывалось благоприятно для крестоносцев, но завершилось их поражением, в основном из-за безрассудства короля Ласло, который лишился жизни. Палеологи были наказаны в 1446 году, когда султан напал на их владения на Пелопоннесе, уничтожил Гексамилион на Коринфском перешейке и аннексировал Коринф и Патры. Двумя годами позже, в 1448 году, Янош Хуньяди, после смерти Ласло ставший регентом Венгрии, снова вторгся на османскую территорию в надежде на отмщение за разгром в Варне. Он встретил армию Мурада II на том же Косовом поле, которое уже видело триумф османов, и был разгромлен. После сражения Хуньяди некоторое время удерживался в плену сербами, враждебными мадьярам. В конце концов он сумел организовать подписание еще одного договора между венграми и османами, правда на невыгодных для Венгрии условиях. Борьба в Албании тем временем шла не самым благоприятным образом для турок, которым пришлось в 1450 году прекратить осаду крепости Скандерберга Круя.
Внезапная смерть Мурада II от удара 3 февраля 1451 года привела к переходу власти к его сыну Мехмеду II, которому теперь уже было двадцать лет. Он впоследствии стал одним из самых значительных монархов как османской, так и мировой истории. По характеру он был автократ, жестокий и бескомпромиссный человек, совершенно непохожий на отца. Ему предстояло завоевать Константинополь и основать новую империю. Он расширил границы империи до Адриатического моря и Иранского плато и сориентировал передовые отряды для удара прямо в сердце христианской Западной Европы.
Первой акцией тридцатилетнего правления (1451–1481) Мехмеда II стало удушение его младшего брата Ахмеда – чтобы не было риска гражданской войны за трон. Появившийся таким образом прецедент стал неписаным законом османской династии, султаны которой до 1595 года регулярно приказывали ликвидировать своих братьев и сводных братьев. Могла быть и другая причина этой варварской османской практики. При восхождении на трон Мехмеда II и каждого следующего правителя янычары получали – точнее, вымогали – бонус, своего рода подарок за воцарение, сверх своей обычной платы. Их влияние было так велико, что ни один султан не смел им отказать. Возникла опасность, что янычары пожелают увеличить количество таких подарков, по своей воле свергая султанов и возводя на их место других османских принцев. Но если ни одного подходящего принца не будет в живых, опасность сама собой исчезнет. Неизвестно, имел такие мысли Мехмед или нет, но в любом случае его действия демонстрировали полное отсутствие сентиментальности. Затем он ввязался в войну, подавляя мятеж в Малой Азии, где правитель Карамана снова бросил вызов османскому господству, уверенный, что смена правителя, как и в прошлом, будет сопровождаться внутренними беспорядками. Такая ситуация вынудила последнего императора дома Палеологов, Константина XI, сделать неразумный шаг. Со времени правления Мурада II он держал в плену османского принца по имени Орхан, на содержание которого получал субсидию османского правительства. Константин потребовал значительно увеличить эту субсидию, угрожая в противном случае отпустить Орхана, который станет претендентом на османский престол. Этот опрометчивый поступок импульсивного византийского правителя решил судьбу его государства и династии. Первым делом Мехмед упрочил свою власть, устроив нечто вроде экономической блокады Константинополя. Он построил мощную крепость Румелихисар на европейской стороне Босфора и потребовал от всех судов, идущих в город, большой сбор. Когда император направил к нему послов с протестом против строительства крепости, султан приказал их обезглавить, тем самым, по сути, объявив войну. Для этой последней битвы османы собрали большую армию, в которую вошел артиллерийский контингент, удивительно сильный для того времени. В нем были большие пушки, отлитые трансильванским мастером Урбаном. Западные христианские эксперты, по большей части итальянцы, давали советы султану, как лучше осадить метрополию восточных христиан, и их предложения в немалой степени способствовали его успеху. Только генуэзцы с острова Хиос оказывали некоторую помощь византийцам. В Западной Европе высказывались серьезные опасения, но никто не спешил действовать. Поспешно составленные планы воссоединения католической и православной церквей, которое папа считал обязательным предварительным условием западной помощи византийцам, ни к чему не привели, по причине яростного народного сопротивления, организованного ортодоксальными монахами. Город обстреливали пушки Мехмеда, а его жители говорили: «Лучше турецкий тюрбан, чем католическая митра». После двухмесячной осады османы взяли Константинополь и ознаменовали это событие массовыми убийствами 29 мая 1453 года. Эту дату многие историки считают концом Средневековья и началом Нового времени. Подкрепление, все-таки собранное западными христианскими державами, еще находилось в море, когда город пал. Последний римский император, Константин XI, пал в бою. На куполе собора Святой Софии, построенном по приказу императора Юстиниана в 532 году, крест сменился полумесяцем, и Константинополь – Стамбул – стал столицей Османской империи, коей и оставался до 1922 года.
