После душа Ян пришел на кухню одетый – и то хорошо. Пододвинул к себе чашку и, задавая вопросы, долго изучал Катю. Вот по этому она точно не будет скучать. Если чей-то взгляд гладил, то взгляд Яна скреб. Как ногтем.

Ян, наконец, нашел на ее лице то, что искал, и переключился на холодильник.

– Будешь вчерашние каннеллони?

Что такое каннеллони?!

– Буду.

Ян отвернулся, чтобы поставить тарелку с едой в микроволновку, и Катя осмелилась взглянуть на него. Спокойные, расслабленные движения. Ни капли неловкости. Словно он каждый день подбирал на улице девушек.

– Поешь, – Ян поставил блюдо на стол.

Катя втянула носом воздух и невольно прикрыла глаза.

Она уплетала каннеллони, не думая, как выглядит со стороны. Поднимала голову, только когда Ян формулировал очередной вопрос. Отвечала вдумчиво, но коротко – и тотчас запихивала в рот очередной нежнейший кусочек.

– …И никто не может тебе помочь? Родственники? Друзья? – Ян постучал пачкой о стол, вытряхивая сигарету.

Катя обреченно покачала головой.

– Как я и сказал, у меня есть к тебе предложение, – Ян прикурил и, не сводя с Кати глаз, стал вращать зажигалку между пальцами.

– Вы поможете найти мне работу? – с надеждой спросила Катя, отложив вилку на край пустой тарелки.

– Нет, – после паузы ответил Ян. – Я предлагаю тебе сыграть в игру.

Катя насторожилась.

– Под условным названием «Десять желаний», – Ян пустил к потолку струйку дыма. – Десять – мое счастливое число.

Он улыбался, и эта улыбка Кате не нравилась.

– Не понимаю.

– Суть такова: ты должна выполнить десять моих желаний. И пока длится игра – комната за мой счет.

У Кати внутри все ухнуло от обиды и разочарования. Еще минуту назад казалось, что выход найден, что сейчас все решится само собой…

Она встала из-за стола.

– Мне это не подходит.

– У тебя столько ограничений! – с легким раздражением произнес Ян. – Даже странно, что ты такая… округлая. Тебе бы больше подошла форма пенала.

Ох… как же это грубо!

Катя рванула к двери – Ян ухватил ее за запястье.

– Сядь и дослушай!

Катя осталась, но не села.

– Ты ничего не теряешь. Если что-то не понравится, выйдешь из игры в любой момент. Но если выполнишь все десять желаний, сможешь жить в этой комнате, сколько захочешь. Бесплатно.

Из этого не могло получиться ничего хорошего. Стать чьей-то рабыней за бесплатную комнату? Лучше вернуться.

В свой маленький серый город.

Чтобы жить на крошечную зарплату.

Умирать со скуки.

Знать сюжеты всех сериалов.

Каждую минуту мечтать о большем.

Завидовать знакомым, приезжающим летом в гости.

Ненавидеть себя за это.

Умереть в одиночестве через много долгих, муторных лет, потому что она никогда, никогда не найдет подходящего мужчину.

Катя опустилась на стул.

Самое главное, она могла выйти из игры в любой момент. Собрать вещи – делов-то на пять минут – и вернуться к себе. Соглашаясь, она и в самом деле ничего не теряла.

– Раз вы так азартны, у меня есть дополнение к правилам. Я выполняю ваше желание, а вы мое. И пока вы его не выполните, игра не остановится. Это будет честно.

Ян улыбнулся.

– Договорились!

Он протянул руку – Катя крепко ее пожала. Так учат в книгах о том, как стать богатым.

– А мы можем заключить настоящий договор? Я хочу быть уверена, что вы не станете меня выкуривать… – Катя посмотрела на струйку дыма, исчезающую у потолка, – …что ты не станешь меня выкуривать, если я выиграю. Мне нужны гарантии.

– Настоящий договор? С которым, в случае чего, ты сможешь пойти в суд? – покачав головой, Ян затянулся (что, похоже, очень непросто сделать, когда улыбаешься). – С трудом могу представить такой договор. Зато могу дать честное слово.

– Оно учитывается в суде?

– Оно учитывается. Но не в суде. Я игрок и умею держать слово. Обещаю, что в случае победы ты получишь свой приз. И я не стану тебя выкуривать.

– И ты, в отличие от меня, не сможешь просто так выйти из игры. Выходишь – комната моя.

– Согласен. А ты обещаешь не таскать сюда своих друзей – вообще никого. Ни во время игры, ни после.

– Договорились, – Катя тяжело вздохнула. – У нас должны быть четкие правила. Очень подробные.

Сигарета в пальцах Яна нарисовала в воздухе замысловатую фигуру.

– Конечно. Пункт первый. Формулируя желания, нельзя говорить «никогда» и «всегда». Желания выполняются только, пока длится игра.

Катя принесла из комнаты блокнот с ручкой. Записала. Поставила жирную точку.

– Пункт второй. Нельзя рисковать жизнью игрока.

– Заметано, – согласился Ян. – Пункт третий. Нельзя отменять следующим желанием предыдущее. Пункт четвертый. Нельзя жульничать, неправильно интерпретировать желания. Пункт пятый. Желания надо выполнять в полном объеме. Шестой. Их нельзя пропускать или дарить.

– Седьмой, – подхватила Катя. – Желания должны быть выполнимыми. Нельзя просить подарить квартиру на Манхэттене, иначе на его выполнение уйдет вся жизнь.

– И ремарка: когда желание сформулировано, ты говоришь «это мое желание». После этого никакие корректировки не действуют. Пиши-пиши…

И Катя писала. Иногда они замолкали, придумывая новые условия. Катя смотрела на оконное стекло, за которым густились серые сумерки, и, когда Ян делал затяжку, видела в смутном рисунке кленов отражение вспыхнувшей сигареты, похожее на звезду. Потом звезда исчезла: Ян распахнул окно и сел на подоконник.

Сумерки стали сиреневыми. В листьях кленов путались огни зажженных окон далеких домов. Желтые, оранжевые, голубые. Воздух, влажный, прохладный, заползал на кухню, вытесняя тяжелый сигаретный дым.

О чем думал Ян, машинально поднося сигарету к губам? Словно погружался глубоко в себя. Словно в нем и в самом деле была бездна.

А потом он вернулся. С нажимом затушил окурок – едва не впечатал в пепельницу.

– Думаю, будет честно, если последнее желание останется за мной. Так что начинай первой.

– Хорошо, – Катя заерзала на стуле. – Итак…

Что-то простое… То, чего бы мне очень хотелось…

Взгляд упал на тарелку, и Катя вспомнила, как час назад едва удержалась, чтобы не собрать пальцем оставшийся после каннеллони соус.

Ужин… Но надо мыслить логично. Сегодня наемся, а завтра буду голодной.

– Для того, чтобы играть в твою игру, нам стоит лучше узнать друг друга… – начала она.

Ян пустил к потолку струйку дыма.

– Продолжай.

– Поэтому я хочу, чтобы ты приготовил мне завтрак. Утром, – Катя замялась. – То есть ближайшим утром. Завтра.

Ян чуть склонил голову на бок. Он едва сдерживал улыбку.

– Завтра завтрак. Я понял. Это твое желание.

– Да. Такой сытный завтрак… Я должна остаться довольна, – поспешно добавила Катя.

– Это обязательное условие, чтобы желание считалось выполненным. Тот, кто его загадал, должен остаться довольным. Ты будешь довольна.

– Отлично! – Катя легонько хлопнула в ладоши. – Тогда договорились.

– Давай подытожим. Завтра я готовлю тебе вкусный и сытный завтрак, и мы общаемся.

– Да, завтрак с общением.

– Это твое желание.

– Да.

– Скажи: это мое желание.

– Это мое желание.

– Отлично, тогда до завтрашнего завтрака, Кэт.

Как-то сразу стало понятно: заснуть не получится. Он чувствовал волнение, даже трепет, которого не переживал, кажется, со школьной скамьи.

Ян поймал себя на том, что улыбается.

Воздух после дождя был нежным и бодрящим – идеальным для ночной прогулки. Яну казалось, будто он давно таскал за собой какой-то тяжелый рудимент вроде гигантского хвоста, как у тираннозавра, и сегодня вечером этот хвост отвалился. С ним произошло что-то несущественное, но этот пустяк запустил невидимый механизм, и огромные ржавые шестеренки, громыхая и скрипя, стали вращаться, наполняя энергией и жаждой жизни.

Ян снова улыбнулся, легко сбежал по ступенькам к озеру.