Ворота открылись, Беверли зашла на территорию. Возле дома стояла девушка: ее ровесница, с пепельными волосами, собранными в аккуратный пучок, одетая в синее кожаное летящее платье, прикрывающее бедра своей длинной до колен и в темно – синюю куртку, подчёркивающую идеальную грудь. Тонкие изящные ноги украшали золотые браслеты, сочетающиеся с лабутенами.

– Вы Беверли, меня зовут Розамунд, я дочь хозяина. Давайте зайдем в дом.

Девушка была очень прямолинейная и резкая, она не любила долго что – то обсуждать. Точность и правильное решение было ее законом жизни.

Беверли вошла следом за Розамунд.

Войдя внутрь дома, Пенн попала в огромное пространство с кирпичным узором на стенах, высоким потолком, винтовой лестницей и с очень маленьким количеством мебели.

Справа от двери находился незаметный черный шкаф, рядом с ним маленький белый столик, на котором стоит стеклянная ваза.

– Пройдемте в гостиную.

Стены гостиной чистого белого цвета, потолок черный. На середине комнаты стоял маленький журнальный столик, вокруг него по обе стороны стоят симметрично два черных кресла и черный диван. На потолке висит очень замысловатая серая люстра в стиле «Лофт».

– Хотите кофе?

– Да, спасибо.

– Рене.

В комнату вошла женщина невысокого роста в синем клетчатом платье, белом фартуке с заплетенными в худую тонкую косу каштановыми волосами.

– Два кофе и начинай готовить обед. Подашь ровно в 12:00.

– Да мисс.

Служанка покинула гостиную.

Розамунд и Беверли опустились в кресла.

Дэвис откинулась назад, поставила локти на подлокотники и закинула ногу на ногу. На миг девушка прикрыла глаза, неожиданно ее веки распахнулись и взгляд хищной птицы был направлен в сторону двери.

Беверли чувствовала себя весьма неудобно, сидя в кресле, рядом с такой властной леди. Она всячески отводила глаза, чтобы Розамунд не заметила ее изучающего взгляда.

– Пожалуй начнем. Назовите ваше полное имя.

– Беверли Вирджиния Пенн.

– Мисс Пенн, как давно вы работаете сиделкой?

Пенн отвечала на вопросы точно, но внутри нее все тряслось. Ей было не по себе от хищного взгляда Розамунд.

– Почти десять лет, если говорить точнее первые три года я работала медсестрой…

В этот момент появилась Рене с подносом.

– Ваш кофе.

– Благодарю, Рене. Можешь идти.

Продолжайте.

– Я училась на врача, но увы я стала сиделкой.

Вдруг взгляд Розамунд изменился, он стал очень мягким и горьким.

– Мисс Пенн, у моего отца множественные травмы скелета.

– Розамунд, ты не видела ключи от машины?

Она усмехнулась.

– Неудивительно, что ты их снова ищешь. Посмотри в прихожей на столике.

Высокий, молодой парень в черном костюме и в черных лакированных туфлях с уложенными в прическу пепельными волосами легкой походкой вошел в гостиную.

– Джон, познакомься это мисс Беверли Пенн, новая сиделка нашего отца.

– Очень приятно, я Джон Дэвис.

– Мне тоже, мистер Дэвис.

Розамунд словно расправила крылья и продолжила рассказывать об отце. Ее голос был полон жесткости и непоколебимой решимости.

– Мисс Пенн нашего отца подвергли пыткам. Переломали кости. Это случилось полгода назад.

Ее ладони превратились в кулаки. Было видно, что она напряжена и натянута словно конский волос на скрипичном смычке.

Брат опустил свою руку на плечо сестры и продолжил.

– Наш отец – Роберт Дэвис известный модельер и владелец журнала «Indila». Влиятельный и богатый человек.

Голос Дэвис не менялся, он лишь становился ниже.

– Он перенес восемь различных операций. В конце следующего месяца будет еще одна. После последней отец снова начал ходить. Ноги восстановились, но полностью излечить никогда не получится. Есть необратимые повреждения.

На последней фразе голос Розамунд задрожал, но она продолжала говорить.

– У него ограничена в движении правая рука, левая работает до запястья. Предстоящая операция должна вернуть подвижность обеим рукам.

Девушка выждала паузу и задала брату вопрос.

– Ты заберёшь Линду сегодня?

– Конечно. Извините дамы, но я должен вас покинуть.

Спустя мгновение после ухода Дэвиса. Розамунд перевела взгляд с двери на Беверли.

– Мисс Пенн, я готова вас взять, но для начала давайте познакомимся с отцом.

Дэвис допила кофе и встала с кресла, Беверли последовала ее примеру. Затем девушки покинули гостиную и направились в сторону лестницы.

Третий этаж, одна единственная дверь ярко – красного цвета.

– Подождите здесь.

Розамунд постучала.

– Лидия, я могу войти?

– Да, мисс Дэвис.

Девушка открыла дверь и улыбнулась.

– О, здравствуйте доктор Ремар.

Дверь бесшумно закрылась.

Казалось прошли часы, пока Беверли стояла на лестнице, но на самом деле прошло не так много времени.

Розамунд открыла дверь и позволила Пенн войти.

Как только девушка переступила порог, то она будто попала в другой мир: огромная комната, на стенах которой вырисовались узоры капель дождя, пол напоминал черную космическую дыру. Из мебели стояла белоснежная софа, напоминающая белого медведя и два кресла словно огромные сугробы снега, расположились рядом. Возле окна стояло еще два черных кресла, на одном из них можно было регулировать положение рук и ног. Недалеко в полумраке вырисовывался стол, на котором лежали различные медикаменты.

В специальном кресле сидел мужчина со светлыми пепельными волосами.

Возле него стояла высокая девушка, сложно было определить ее точный рост, потому что на ее ногах были надеты туфли на высокой шпильки. Изящность ее фигуры демонстрировало длинное черное платье, приталенное и зауженное на линии колен. Волосы ее темно – платинового цвета выглядели неестественно и можно было догадаться, что локоны такого рода накручены на плойку и закреплены большим количеством лака. Девушка занималась подготовкой капельницы к процедуре.

В углу комнаты стояли и о чем-то говорили Розамунд и высокий мужчина. Беверли обратила особое внимание на глаза Дэвис. Хищный взгляд стал очень приятным и счастливым. Пенн поняла, что, находясь рядом с этим мужчиной в белом халате, темной синей рубашке и черных брюках Розамунд чувствует себя счастливой.

– Проклятье! Лидия!

– Простите, мистер Дэвис я…

Беверли увидела, что руки Лидии трясутся, девушка никак не могла ввести иглу в вену.

– Вы позволите мне?

Роберт бросил свой взгляд на Беверли.

– Кто вы?

Вмешалась Розамунд.

– Отец, это Беверли Пенн. Она сиделка из агентства.

Ты позволишь ей?

– Пусть делает, что хочет.

Дэвис жестом руки попросила Лидию уйти.

Пенн скидывает с себя шаль и подходит к Роберту. Девушка обрабатывает руки спиртом, берет в руки иглу и вводит иглу в вену. Она замечает на руке мужчины множество шрамов. Одни вырисовывались и выделялись на фоне бледной коже очень ярко и их нельзя было не заметить. Были и такие, которые можно было разглядеть только долго, всматриваясь и изучая кожный покров.

Беверли подняла взгляд на Роберта, Дэвис прикрыл глаза и молча кивнул.

– Мисс Пенн, я доктор – Стивен Ремар.

– Беверли, вы приняты, жду вас завтра.

– Благодарю.

Взгляд Розамунд растаял совсем, когда она посмотрела на отца, который уже спал.

– Стивен, когда точно?

– Думаю, что мы не будем ждать долго. Я поставлю на конец апреля. Скажем на двадцать восьмое.

– Хорошо.

– Розамунд, мне надо идти. Завтра у меня тяжелый день. Я приду послезавтра.

– Я тебя поняла.

По их разговору можно было понять, что они неравнодушны друг к другу. Между ними есть связь и это заметно по выражению их лиц и по мягкости голоса в обращении друг с другом.

Они все вместе спустились на первый этаж.

– Мисс Беверли, завтра в 9:00.

– Да, мисс Дэвис.

Розамунд проводила их, а сама вернулась к отцу.