- Что?!- я ошарашено уставилась на девушку и закашлялась.- Сколько же я здесь уже нахожусь?

- Неделю,- пожала она плечами.- Сначала мы были не уверены, что вы вообще придёте в себя, но Глеб Витальевич, был в этом уверен. Вам очень повезло Тина Андреевна, можно, сказать вы в рубашке родились. Не каждый бы выжил после такого ранения,- она поднялась и положила руки в карманы халата.- Я позову вашу подругу.

Я откинулась на подушку и вздохнула с облегчением.

«Мой ребёнок жив»,- с улыбкой на губах подумала я и положила руку на живот. Это просто чудо! Самое настоящее чудо! О таком я и мечтать не могла! Господь подарил мне такой чудесный подарок, он сохранил жизнь мне и нашему с Глебом малышу. Вознаградил нас за все страдания.

- Тина!- услышала я взволнованный голос подружки и вздрогнула. Так погрузилась в свои мысли, что даже не услышала, как дверь открылась.- Господи, Тина!

- Только давай ты не будешь разводить мокроту хорошо?- я присела, облокотившись о подушку, морщась от боли и открыла глаза. Тело ужасно ломило, но я старалась не обращать на это внимание.

Ирка тут же подошла, подлетела к моей постели со слезами на глазах. Она смотрела на меня, будто не веря, что это я.

- Тинка, жива!- она кинулась мне на шею с объятиями, отчего я вскрикнула от боли.- Ой, прости-прости, пожалуйста! Тиночка, я не хотела, извини! Просто… я просто мы думали, что ты…

- Так, Ир, не тараторь!- засмеялась я, и легла в прошлое положение. Ранение всё же давало о себе знать, а сейчас мне нужно заботиться о себе, как никогда.- У меня голова кругом идёт.

- Прости-прости,- она отстранилась от меня и села на стул рядом, сграбастав мои руки.- Господи, Тинка, какие у тебя холодные ладони!- у неё в глазах стояли слёзы.- Тинка я… просто не могу поверить ты…

- Ир, успокойся,- у меня у самой в глазах защипало, ведь я только сейчас поняла, что чуть не умерла.

А ведь там в машине я совершенно не осознавала, что возможно это был мой последний вздох, последний взгляд, последнее слово… Совершенно не осознавала, что могу больше никогда не увидеть, не коснуться Глеба, не ощутить его присутствие рядом. Я отчаялась и стыдно признаться, сдалась! Я ведь действительно сдалась тогда. Я так устала от всего, что была готова… Господи, да как я могла? По щекам катились слёзы, руки дрожали, писк усиливался, и голову стало разламывать от боли.

- Прости меня, Тинуль,- всхлипнула Ирка и положила руку мне на плечо.- Тише-тише… Всё хорошо, извини меня. Просто мы все были на взводе всю неделю. Твоё состояние было стабильное, но шансы, что ты очнешься, были мизерными. Глеб не отходил от твоей постели ни на шаг. Мы поочерёдно дежурили, его домой отправляли, только сегодня получилось его выпроводить, а ведь он не хотел уезжать, чувствовал, что ты очнёшься,- она снова всхлипнула, руки её дрожали, но она пыталась успокоиться и у неё это почти получилось. Но тут в палату вошла Аня.

- Так,- её голос был грозным, что совершенно не вязалось с её образом чистого Ангела.- Так и, что это вы тут развели? Я не поняла! Ирина Александровна! Я понимаешь ли, позволила ей войти в палату к пациентке, которая только-только вышла из комы, а ты мне её уже приводишь в нестабильное состояние!- девушка упёрла руки в бока и подошла к нам.- Так, Ириш, я пустила тебя только по старой дружбе, а теперь брысь из палаты! Тине Андреевне нужно отдыхать. Сейчас я вколю ей лекарство, а ты иди звони её родителям и благоверному, а то они и так с ума сходят.

Я через силу засмеялась. Просто Анино выражение лица и её грозный тон, ну вот выглядели совершенно нелепо, не грозно, а скорее дико. А её слово «благоверный», приятно согрело душу. Я бы хотела видеть Глеба в роли своего супруга.

Аня подошла ко мне и лёгким движением своей маленькой ручки вколола мне какой-то препарат. Ирка быстро ретировалась, попутно доставая телефон и вытирая слёзы. Мне вдруг стало так легко и воздушно, я закрыла глаза и почувствовала, как меня уносит в царство Морфея.

Проснулась я всё от того же надоедливого пищания. Приоткрыла глаза. За окном была глубокая ночь, палату освещало приглушенный свет от бра на стене. Я ещё не совсем проснулась, но явно чувствовала себя отдохнувшей и вполне бодрой. По инерции хотела повернуться на другой бок, но тут, же сжала зубы.

«Господи, как больно!»- простонала я, сжала руки и тут же поняла, что мою ладошку, что-то удерживает. Растерянно распахнула глаза и улыбнулась. В груди потеплело и все переживания, вся боль отошли на задний план. Рядом с моей постелью сидел Глеб, он спал, опустив голову рядом с моей рукой, которую нежно, но крепко сжимал своими руками.

Он держал мою руку так трепетно, будто боясь, что я вдруг исчезну, растворюсь, как будто меня и не было. Я осторожно, чтобы не разбудить сжала его руку, на глаза навернулись слёзы. Я испытывала точно такие же чувства. Боюсь его потерять, снова испытать те эмоции, как тогда на кладбище. Весь мой мир в одночасье рухнул! Не там, на кладбище, а в тот самый момент, когда прогремел взрыв. Это был звук, с каким разбилось моё сердце! На миллиарды осколков, я думала никогда не смогу собрать его снова, постепенно, по кусочкам. А этого и не понадобилось, когда я поняла, что Глеб жив и вот сейчас он спит рядом со мной. Такой родной, такой любимый, мой!

Живой и здоровый, чего уж нельзя сказать обо мне. Но я не жалею! Ни о чём! Главное, чтобы он был жив и рядом! В порыве нахлынувших на меня чувств, я протянула вторую руку к Глебу и стала гладить его по голове, перебирая пальцами его мягкие волосы. Глеб тут же среагировал, а я поспешно стала вытирать слёзы и зажмурилась от неприятного писка, который бил прямо по моей нервной системе.

Ещё немного и я разнесу эту чёртову штуку!

- Привет, Золотко,- услышала я такой родной, хриплый после сна голос и распахнула глаза.

- Глеб,- всё, больше не могу! Слёзы снова стали застилать глаза и я не пыталась бороться с ними. Впервые за долгое время, это были не слёзы боли и отчаяния, а слёзы счастья и долгожданного облегчения. Сейчас я верю в своё светлое будущее как никогда! Все беды позади, все страдания, всё позади!- Глеб я люблю тебя!

- Я тоже люблю тебя, Тиночка!- он взял мои руки в свои и стал их целовать и у него на глазах были слёзы.- Я больше никогда тебя не оставлю, слышишь, Золотко? Никогда!