Я снова притянула его к себе и сама поцеловала, направляя его в сторону комнаты. Он подхватил меня на руки, приподнимая платье, чтобы я могла через разрез обвить его талию ногами. Глеб кинул меня на постель и навис надо мной, одной рукой прижал мои запястья над головой к кровати и стал спускаться поцелуями к шее.

- Отец, убьёт меня,- простонала я, отдаваясь ощущениям, и с замиранием сердца ожидала его ответа.

От этого ответа зависит наше с ним будущее и Глеб не разочаровал меня, он зарычал, отстраняясь и отпуская меня.

- Мне плевать на твоего отца, Золотко,- я улыбнулась.- Слышишь, Тина? Мне плевать.

Он снова склонился надо мной, а я решилась, наконец-то на важный шаг. Я упёрлась ладошками в грудь Глеба.

- Глеб постой, я должна тебе кое-что сказать, очень важное,- я отдышалась и всё ещё не поднимала на него глаза, смотрела на его широкую грудь и водила пальцем по рельефу мышц. Глеб поднял моё лицо за подбородок, заставив посмотреть в глаза, и я сказала:- Я беременна.

У меня было большое желание зажмурить глаза, но я сдержала этот порыв и смотрела прямо в его глаза. Сначала это был шок, потом неверие, потом любовь, ласка и осознание, наблюдать за такими эмоциями любимого было выше всего моего существа. Во мне поднялась волна радости и просто дикий восторг. А особенно, когда Глеб поблагодарил меня за такой подарок, и я просто пропала. Пропала в глубине его глаз, снова мы потерялись в диком пламени, мы горели в своём собственном огне. Огне страсти, любви, доверия, преданности, желания!

Так мы и уснули уставшие, но очень довольные.

И, знаете, мне кажется, что я даже во сне улыбалась. Впервые за последние дни я не заметила, как прошла ночь, впервые в жизни я ни разу не проснулась среди ночи, хотя такое обычно бывает.

А вот когда я проснулась, поняла, что такое чувство дежавю. Да-да, именно дежавю. Я снова проснулась от того, что мне в глаза светило солнце, я приоткрыла глаза и засмеялась, уткнувшись лицом в подушку. Глеб, опершись на локоть, разглядывал меня и теребил, перебирал между пальцами мои волосы, вот прямо так же, как и в его доме в наш первый раз. Мне прямо так же захотелось пошалить, поэтому я чуть привстала, прекратив смеяться, чмокнула Глеба в губы и уже хотела убежать в душ, так же как и в первый раз, но на этот раз неудачно. Снайпер понял мои намерения, поэтому схватил меня за руки и опрокинул, обратно на спину, и навис сверху, прижав мои руки к кровати. Вот тут я опять засмеялась.

- Ты не меняешься, Золотко,- так же со смехом сказал он, а я притворно оскорбилась.

- Ну, за это ты меня и любишь,- я свела брови вместе, хотя подозреваю, что глаза мои смеялись.- Ведь любишь?

- Очень люблю,- сказал он, наклоняясь ко мне и целуя.

Потом у нас ушёл ещё час, чтобы мы доказали друг другу, как сильно мы друг друга любим, потом мы вместе сходи в душ, а потом Глеб отправился готовить завтрак! Представляете?

Я его совсем не узнаю, он такой, каким я его ещё не видела никогда, такой настоящий, любящий. Ну, прямо мечта, а не мужчина! Я надела бельё и накинула поверх щелоковый халатик, встала у открытого балкона и стала наблюдать за людьми спешащими по своим делам, за детьми, которые бегали по улицам, наслаждаясь своими каникулами.

Вроде, всё было как всегда, но сейчас на самом-то деле всё изменилось и изменилось кардинально! Я влюбилась, у меня есть любимый человек и у нас с ним будет ребёнок. От этих мыслей у меня на лице расцвела самая счастливая улыбка, которая, наверно, сияла даже ярче чем солнце, в животе приятно порхали бабочки!

Я так задумалась, что даже не заметила, как сзади подошёл Глеб, только когда он обнял меня, и прижал спиной к своей груди, я поняла, что он рядом. Так сильно погрузилась во всю эту атмосферу счастья, что совсем потеряла себя.

- Теперь ты моя, Золотко,- прошептал он мне на ухо, опаляя своим горячим дыханием мою шею, а потом обхватил меня руками за живот и добавил.- Вы мои.

Всё прямо перевернулось во мне, но я переборола себя, и специально улыбнувшись своей высокомерной улыбкой, развернулась в его объятьях, обвила руками за шею, притворно, возмутившись:

- Я не твоя собственность, Лаврентьев!- ещё и одну бровь подняла, для пущего эффекта.

- Это ты просто об этом ещё не знаешь, Серебрянская,- я закусила губу, чтобы моя улыбка не была слишком широкой, но потом плюнула на всё и снова его поцеловала.

10 глава.

- Ммм, это просто божественно,- блаженно зажмурилась я, поглощая невероятно вкусные оладьи, которые буквально таяли во рту.- Глеб ты меня удивил. Где ты так научился готовить? Это же просто неподражаемо.

Глеб пил кофе и с улыбкой наблюдал за мной. Да и как тут не улыбаться, я же веду себя как настоящий ребёнок! Просто понимаете, когда мужчина готовит для тебя завтрак, да ещё и такой вкусный тут не каждая девушка устоит. Я не устояла и сейчас меня просто распирает от восторга!

Вкусный кофе, божественные (а иначе и не скажешь) оладьи с клубничным джемом, любимый мужчина рядом, прекрасная погода, что же ещё для счастья надо? Лично мне ничего, лишь бы он был рядом, а с остальным мы справимся.

- Это очень долга история, Золотко,- сказал он с улыбкой, но в глазах я заметила едва заметную печаль.

- Ну, а мы вроде как никуда не спешим,- пожала я плечами и для большей убедительности закинула ноги на диванчик и поджала их под себя, взяла с тарелки ещё один оладушек и щедро обмакнула его в джем.- Так, что рассказывай.

Глеб засмеялся и забрал у меня пустую чашку кофе, чтобы налить ещё. Потом вернулся сел рядом со мной, отдал мне горячий напиток, а я, задержав дыхание, ждала, что же будет дальше.

- Ладно, Золотко, но пообещай, что дослушаешь до конца, и не будешь перебивать,- я кивнула, задержав дыхание. Возможно, сейчас я всё узнаю: и причины его странного поведения, и что случилось с его семьей, я могу узнать всё прямо сейчас.- Ты первая, Тина, кому я об этом рассказываю,- я отставила чашку на стеклянный журнальный столик и приготовилась слушать, смотря на него. Глеб отвёл глаза к окну и начал свой рассказ.- Я потерял своих родителей давно, Тин. Они никогда в жизни не были связаны с криминалом, у них был свой законный бизнес. Они держали антикварный магазин, и на их товары был очень большой спрос. Продавцы и покупатели самые элитные. Моим родителям всегда доверяли, потому, что они действительно умели правильно и хорошо работать, были мастерами своего дела. Лучшими антикварами, даже по меркам нашей страны. Фамилия супругов Лаврентьевых была самая узнаваемая,- вот теперь мне стали понятны и картины на стенах в его роскошном доме, и антикварная мебель.- Все знали, что у них в магазине всё подлинное и дорогое, как уж тут не поживится? Самый лучший вариант для грабителей. И вот в один из рабочих дней на магазин напали четверо вооружённых, сначала убивать моих родителей они не планировали, но что-то пошло не так и один из грабителей застрелил обоих. Мне было тогда шестнадцать, а ещё у меня была младшая сестра Лиза, ей тогда было четырнадцать. Это был для нас с ней невероятный удар. Нас отправили в детский дом, потому что больше родственников у нас не было. Жизнь в детдоме не была адом для нас, потому что я уже тогда изменил своё отношение к людям, научился контролировать свои эмоции. Я заставил всех меня бояться за год пребывания в этом учреждении. К сестре даже подходить боялись, потому что знали, связываться со мной себе дороже. Меня считали поехавшим, жестоким, безжалостным психом. Уже тогда знали, что ничего хорошего из меня не выйдет, да я и давно бы скатился по наклонной, если бы не Лиз. Она была моим якорем, могла меня остановить в любую минуту, когда я уже не мог себя контролировать. Вот так мы и прожили до моего восемнадцатилетия. Потом я вступил в права наследства и оформил опеку над сестрой. Стыдно признать, но я совсем не уделял ей время, потому, что моей целью была месть. Я хотел отомстить за родителей, найти тех подонков, что разрушили мою спокойную и счастливую жизнь. Самое страшное, Тина, что я действительно отомстил. Помог мне в этом Терминатор – твой отец,- у меня всё внутри сворачивалось от жалости и обиды за него, а вот после этого известия сердце буквально ёкнуло в груди. Я не могла поверить в это, в то, что он сказал, не могла принять и уже хотела высказать ему всё, что думаю, но он поднял руку, призывая к молчанию.- Ты обещала выслушать,- и я замолчала опустив глаза на сцепленные в замок руки.- Так вот, Тин, твой отец помог мне найти этих подонков, а я в тот раз впервые попробовал себя в роли хакера,- усмехнулся он, а я боялась услышать, что было дальше.- Не знаю как, но твой отец смог вычислить убийц и назвал мне их имена. Сначала он предлагал помощь, потому что понимал мои чувства, но это дело принципа, это должно было быть моё решение, как поступить и что с ними сделать. Я не убивал их. Нет, Золотко,- поднял он моё лицо за подбородок, чтобы я смотрела ему в глаза, а я признаюсь, выдохнула с облегчением. Хотя сама не представляю, как бы я поступила с теми, кто убил бы моих родителей.- Я нашел всю информацию на них, раскопал всю подноготную. Этого хватило на пожизненное заключение, для всех четверых. Ты, наверно, спросишь, почему я так поступил. Всё просто, Золотко, мне хотелось прикончить каждого, убить каждую тварь с особой жестокостью, но я осознал, что для них это слишком просто. Такие мрази, даже, смерти не заслуживают, Тина. Для них страшнее смерти, только заключение. Да и теперь я о них помню, и уж поверь мне, Золотко, им в тюряге очень хреново живётся. Сейчас они предпочли бы умереть, потому что, то что с ними там делают мои подкупные надзиратели, во много раз страшнее смерти. Они получили сполна, за все годы наших с сестрой мучений,- теперь он смотрел мне в глаза и в них был лёд, но на задворках боль, нестерпимая, она грызёт его из нутрии все эти годы. Ему больно всё это вспоминать, но он продолжает рассказывать, из-за меня. Он доверяет мне свои самые большие тайны, а это очень многого стоит, особенно сейчас.- Только после вынесения приговора я успокоился и, наконец, стал уделять время сестре, она и научила меня готовить, ведь ей самой пришлось рано повзрослеть.