«Как же долго, мышцы одеревенели… Воды…» – витали мысли в голове Кику.

– Даю еще один шанс, – обратился к подчиненным Такеши. – Признайся, и твои соратники отправятся спать. Сменить ногу!

«Проклятье, не могу больше!» – стиснув зубы, думала Кикутаке. Она едва могла соображать, но продолжала выполнять приказы командира.

– Это я сделал! – вдруг выкрикнул Хиро. – Я виноват.

«Хиро!? Быть не может!»

– Хиротаке, – холодно произнес Рюдзо, приближаясь к подчиненному. – Зачем ты лжешь? – под его взглядом даже Хиро не смог утаить правду.

– Потому что иначе, мои друзья пострадают, мы тренировались весь день и завтра будем. Нам нужен отдых, – тяжело дыша, ответил он.

– Ты снова лжешь мне, я вижу по твоим глазам, ты хочешь быть героем. В первый раз я спустил это с рук, но теперь передо мной лишь лжец и лицемер. Стойка наездника!

«Как же больно!» – подумала Кикутаке, меняя очередную стойку. – Не могу… простите… – выдохнула она, падая на колени.

– Поднять ее! – рявкнул Мамору. – Десять палок тому, кто упадет следующим! – Иошитаке и Хиро быстро помогли соратнице встать, но толку от этого было мало, матсутаке были на пределе.

– Это была я, – медленно процедила сквозь зубы Иоши.

– Иошитаке, чтоб тебя! – взревела от боли Кику.

– Почему Иошитаке? – все также беспристрастно спросил ее Рюдзо, от этого спокойствия Кику становилось не по себе.

– Потому что… хотела… – неуверенно начала она.

– Почему ты лжешь? – устало посмотрел на нее Такеши.

«Это была не она? – Кику была совершенно сбита с толку. – А я так легко поверила в это…»

– Я дам вам последний шанс, если сейчас виновный не сознается, пощады не ждите.

– Пожалуйста, признайся! – выпалила Кику. – Кто бы ты ни был, мы не будем сердиться, только пусть это прекратится!

– Я! – выпалил Нобутаке. – Это я… – он едва мог говорить от усталости.

– Еще один лжец, – глубоко вздохнул Рюдзо. – Что ж, так тому и быть. Встаньте ровно соратники, можете расслабиться и даже сесть, – матсутаке упали на колени от усталости.

– Нобутаке и все, кто еще признался, поднимите руки. – Кику послушно подняла дрожащую от напряжения руку. – Иошитаке, Хиротаке и Кикутаке. Выйдите из строя ко мне, живо, – матсутаке немедленно выстроились перед командиром в один ряд. – Выпрямите спины и поднимите головы, воины, – произнес он так, чтобы было слышно всем. – Я горд тем, что могу называть вас соратниками. Я пожму руку каждому из вас.

– Господин! – вмешался Мамору.

– Молчать! – приказал он, и десятник тут же смолк.

– Но господин, – робко начала Кику, – у нас руки грязные…

– Чушь, отмою, – ответил Рюдзо, крепко пожимая по очереди руку Нобу, Иоши, Хиро и Кику.

– Это такая честь… – вымолвила последняя, происходящее совсем не укладывалось в голову.

– Нет, это для меня будет честью сражаться бок о бок с вами, – глядя ей в глаза, ответил Такеши.

– Так, значит, нас не накажут? – неуверенно спросила Иоши.

– Увы, – цокнул Рюдзо. – Закон есть закон. Но на сегодня вы свободны. Всех касается! Помойтесь и ложитесь спать. Завтра вас ждет трудный день.

– Да, господин, – ответили матсутаке.

Помывшись и вернувшись в палатку, Кику растянулась на полотне. Ее тело и дух были настолько измотаны, что матсутаке моментально провалилась в небытие.

Глава 3

Яма. Яма и решетка далеко наверху. Отсюда можно было весь день наблюдать проплывающие по небу облака, а ночью – звезды. Но не это больше всего запомнила Алира, не решетку, не ежедневные побои, не холод этой ямы и не жалобные стоны сородичей. Больше всего она запомнила вкус. Гоблины выращивали ее сородичей как скот, кормили испорченными фруктами, объедками и другими гриболюдьми.

Некоторые отказывались от еды, и тогда их избивали, пытали до тех пор, пока они не соглашались – или не умирали. Тогда израненные тела кромсали и скармливали тем, кто остался. Алира ела. Она давно смирилась с тем, что пожирает себе подобных, с пленом. Сидя на дне ямы, девушка пустыми глазами смотрела на ночное небо. Она не знала, сколько уже времени прошло, но и она, и ее сородичи, что сидели с ней в одной клетке, очень сильно выросли.

«Капнуло… И еще… Прохладно… — все ее тело ныло от синяков и ссадин, и когда холодный дождь касался ее ран, Алире становилось больно и приятно. – Капли такие прохладные… Но что-то их становится слишком много…» – ливень ударил в полную силу, так, что даже свет от костров и факелов в деревне зеленокожих погас, а звук дождя заглушил голоса гоблинов, шумевших все сильнее.

Внезапно их крики стали заметно громче: в деревне творилась какая-то неразбериха. Иногда вспышки света озаряли пространство над ямой.

«Что же там происходит?» — пронеслась мысль в голове Алиры.

– Вода! – крикнул кто-то из сородичей и, опустив голову, она поняла, что сидя в яме, уже по пояс находится в прохладной дождевой воде. Тем временем ни дождь, ни крики даже не думали утихать. Медленно встав на ноги, Алира подняла руку к решётке: «Далеко… даже если прыгнуть, мне не достать…»

– Скорее, лезем на стены! – крикнул другой гриболюд, но вцепившись в скользкую, промокшую известь, беспомощно сполз вниз.

– У нас это не получалось и при сухой погоде, с чего ты решил что сейчас получится? – смерила его холодным взглядом Алира.

– Неужели мы умрем здесь? – отчаянно крикнул сородич.

– Ты с ума сошел? – рассмеялась девушка. – Нас и так выращивают на убой, скольких здесь убили? Когда вы сюда попали, я даже имен ваших не спросила, потому что знала, что вы рано или поздно умрете – или умру я, – выпрямившись во весь рост, она закрыла глаза и расставила руки в стороны, позволяя дождю окропить ее избитое тело. Вода уже была ей по пояс и приходила все быстрее. – Похоже, наша яма в овраге или низине. Вся вода вокруг стекается сюда. Очень скоро нас просто затопит, – говорила она, пока вода медленно подбиралась к шее, еще немного, и она уже плывет. Плывет.

– Эй! – крикнула она остальным, – если мы сможем открыть решетку до того как утонем, то сможем выбраться, вода поднимет нас сама!

– Ты ведь только что говорила, что мы все умрем! Что изменилось?

– Отпей воды, и поймешь, – улыбнулась Алира.

– Кровь!

– Гоблинская кровь. Это не просто суматоха. Там, наверху, кто-то режет глотки нашим тюремщикам. И даже если эти кто-то пришли не для того, чтобы спасти нас, мы все равно сможем сбежать. Ночь темна, а дождь заглушит наши шаги! – глаза Алиры горели огнем, а сердце выбивало бешеный ритм, вода все прибывала, и едва гриболюди смогли дотянуться до решетки, они тут же начали расшатывать ее из стороны в сторону.

– Не поддается! Нам не на что опереться! – кричал кто-то сбоку.

– Проклятье! – выпалила Алира, когда прямо на решетку рухнул один из гоблинов. Зеленокожий попытался встать, но сразу несколько рук пригвоздили его к решетке, схватив за одежду, броню, Алира вцепилась ему в голову и кончиками пальцев выдавила ему глаза. В этот момент кто-то сверху проткнул его чем-то острым, отчего гоблин издал предсмертный визг и перестал дергаться.

– Помоги! – не в силах рассмотреть нападавшего, крикнула наугад Алира, но ответа не последовало, тогда она начала судорожно обшаривать тело зеленокожего, но ничего похожего на ключи, которыми они запирали клетки, не было.

Вдруг совсем рядом с ямой раздался сильный взрыв. Всплеск воды, крови и грязи захлестнул узников с головой, но сквозь неразбериху Алира заметила главное: взрыв разворотил край ямы и слегка погнул решетку.

– Скорее за мной! – выкрикнула она, со всей силы загребая к краю ямы. Выбравшись на поверхность, она тут же огляделась по сторонам. Зрелище было отвратительным, но Алира искренне насладилась им. Повсюду вспыхивали огни, ненадолго озаряя поляну желтым и красным светом, и в их свете ее взору предстала настоящая бойня.