– Солнце вскоре садилось, – продолжал он, – но все еще бросало свои косые лучи сквозь сосны, в которых довольно быстро растворился весь мой страх. Вскоре я снова подошел к избе и, подняв перед собой телефон, увидел бордовую липкую грязь. Она тянулась странными жилами от пальца к пальцу и извергала невыносимо зловонный запах. Это была чья-то кровь. Воздушный шар терпения, наполненный гелием, оторвался в моем животе и моментально подлетел к горлу. Все это было непонятно, жутко и противоречиво, но я прошел войну, мальчик. Я проплыл свое море крови, понимаешь?

Я молчал, даже не зная, что ответить на это. Чем дальше мой спутник уводил свою историю в мистические дебри, тем больше мне хотелось найти всему логическое объяснение. Сию же секунду мой страх превратился в рассудительного скептика, нырнувшего в глубины памяти в поисках объяснений и ответов.

– Сделав фото и уже в машине записав координаты перевала, я отправился в путь, – выдержав драматическую паузу, продолжил он. – По приезде домой, я загрузил сделанные фото на компьютер и нажал кнопку поиска. На мониторе отобразилась всего одна ссылка, содержащая фотографии интересующего меня характера. Статья была сделана неким Рыцарем Ирвином – заядлым любителем реконструкционных игр. Бородатый мужчина лет сорока, застыв, глядел на меня из небольшого прямоугольника в правом верхнем углу экрана. В своей статье он вел повествование о таинственном месте, которое облюбовал себе для аскетства. Позже я узнал, что имя этой долины Гленамар.

– Так у этого места даже есть имя? – недоверчиво прошептал я. – И что оно означает?

– Переводится с кельтского как Долина Мертвых.

В моей груди снова потяжелело.

– Что ты сказал?

– Это место называется Гленамар, что означает с кельтского Долина Мертвых, – спокойно повторил для меня Алексей.

– Но почему они его так назвали? – мой голос дрогнул. И в тщетной попытке скрыть свой страх я закашлялся.

– В статье было написано следующее: «Отказавшись от новомодных гаджетов и социального общения, я построил себе избу из бревен в глубоком лесу. Пока я занимался строительством и навещал свою будущую обитель в дневное время суток, это место казалось мне настоящим пристанищем покоя и гармонии. Но однажды, задержавшись с покрытием крыши, я досидел там дотемна. До того вечера я никогда в своей жизни не страдал необъяснимыми приступами страха. Отлично ориентируясь и спокойно чувствуя себя в темноте, я вдруг стал ощущать постороннее присутствие, а вместе с ним и пристальное наблюдение со стороны. Это был не зверь, потому как я словно знал, что существо мыслит, прячась там, в темноте. Оно с неким своим интересом выслеживает меня. Лишь только успокоив свои нервы и повернувшись к предполагаемому наблюдателю лицом, я внезапно ощутил еще один взор со стороны спины. Под футболкой пробежала рябь, которая тотчас заставила меня сложить инструменты и спуститься на землю. Поляну окружал ряд сосен, между которыми в поглощающей темноте мелькали красные огоньки чьих-то любопытных глаз. Оставив все как есть, я со всех ног бросился сквозь лес к машине. Я точно слышал, что за мной кто-то бежал, а несколько из них даже поравнялись метрах в пяти по мою правую, а затем и левую руку. Наконец очутившись в машине, я взглянул в свое бледное, как лист бумаги, лицо и дал слово никогда больше сюда не возвращаться. Но вот уже через пару километров ужас сменился радостным волнением. Чувства переполняли меня, ведь я вполне мог стать одним из первых свидетелей потустороннего с реальными доказательствами, заснятыми на видео. С этими мыслями пришла идея об установлении камер наблюдения на крыше хижины.

Немного отойдя эмоционально, я вдруг стал застывать на зеркале заднего вида. Отчего-то мне начало казаться, что кто-то настойчиво смотрит на меня сквозь него. Вполне возможно, это был обычный человеческий страх, и, повернув ключ в замочной скважине, я зашел в дом. Но этот страх зашел вслед за мной. Пока я копался в компьютере, записывая все увиденное, на кухне пару раз что-то брякнуло. Я остановился и прислушался, но, начав набирать текст вновь, сквозь клацанье клавиатуры раздался отчетливый стук в стену, что отделяла меня от кухни. В ту ночь я слышал шорканье в коридоре, постукивание занавесочных колец по карнизу, перебирание обуви у входной двери и еще много мелких приветов из невидимого моему глазу мира. Не помня, как уснул, я по сей день помню, как проснулся. Он дышал мне прямо в лицо, наклонившись так близко, что его странный зловонный запах серы сковал мое горло, осев омерзительным привкусом на кончике языка. Я подскочил на кровати и, включив ночник, осмотрелся. Ничего вокруг не выдавало чьего-то присутствия, и, словно сметая руками ужас со своего лица, я выдохнул в ладони, пытаясь выпихнуть из себя ненавистное чувство. Сию же секунду задребезжало стекло. Резко повернувшись к нему, я увидел исчезающий отпечаток дыхания. Со сном было покончено. К восходу солнца все камеры были упакованы, батареи заряжены, а страхи перебороты».

Так заканчивалась статья Рыцаря Ирвина. В немногих комментариях к ней я обнаружил один весьма любопытный. Уже другой такой же бородатый плотного телосложения «рыцарь» оставил свой номер телефона для любого, кто видел Ирвина, слышал от него вести или что-то о нем знает. Я позвонил. Никто не поднял трубку. И мне даже сделалось легче, что история сама собой прервалась. Но спустя пятнадцать минут с таинственного номера перезвонили.

– Добрый вечер. Вы недавно набирали мне, – прозвучал низкий голос.

Я на секунду растерялся, не зная с чего начать.

– Это по поводу Рыцаря Ирвина, – отрывисто начал я, ожидая реакции на другом конце.

– У вас есть о нем новости? – нерешительно отозвался собеседник.

– Эм, нет. Но я был на перевале. Видел его недостроенный дом. Мне бы хотелось знать больше о том, что ему удалось узнать.

– Как и всем нам… – тихо произнес разочарованный голос. – Миша пропал. До сих пор его не нашли ни живым, ни мертвым.

Теперь мне стало действительно не по себе. Но вместе со страхом росло и мое любопытство.

– Значит, эта статья – все, что на сегодня известно?

– У меня есть его последние звуковые сообщения, записанные, вероятно, для очередной статьи. Его телефон – вот все, что мы нашли, прочесывая лес. Он лежал в траве оврага, примерно в километре от брошенной машины.

Мой собеседник проговаривал это ни в первый, ни во второй и даже ни в третий раз.

– Простите, что омрачаю ваш вечер. Я не знал подробностей. Думаю, он был вашим хорошим другом, и я своим звонком лишь дал почву ложным надеждам. Возможно, я льщу себе, что смогу разгадать загадку этого места, но мне все же очень хотелось бы попробовать.

– Понял. Вышлю вам файл. Слушать перед сном или утром, решайте сами. Но если б я знал вас лично, то настоятельно советовал выбрать утро.

Уже через пару минут после того, как я отправил сообщением свою электронную почту, на нее прилетел таинственный документ с четырьмя звуковыми дорожками. Руки нерешительно застыли на клавиатуре, но уже скоро я услышал бархатистый голос, даже не заметив, как мои пальцы сами включил звукозапись:

– Лес приветствует меня душистым ароматом и яркими солнечными пятнами. Как я мог чего-то здесь вчера бояться? Птицы трещат наперебой (они и вправду там чирикали, как ненормальные, окружая рассказчика со всех сторон) приятный теплый ветер где-то высоко мотает хвойные лапы, сквозь которые дружелюбно синеет небосвод. Да и мой неспокойный гость, кажется, отбился. Я уже не чувствую на себе его пристальный взгляд. Все переживания ушли, я закончил крышу и установил четыре камеры – все, что смог найти дома. Мне осталось только подняться к машине и вернуться сюда завтра.

Первая звуковая дорожка прервалась, и, минуя неприятный скрежет, началась вторая:

– Минуту назад я вышел из леса и взглянул на свой пикап, до которого мне необходимо было докарабкаться из низины. Вдруг в окне заднего сидения блеснула пара глаз, высматривающих меня среди сосновых стволов. Меня окатило волной холода, а ноги напрочь отказались продолжать путь к дороге. Я хлопнул по карманам: ключи от дома и бумажник со мной. Сейчас я удаляюсь в лес, меняя направление движения и свои планы на сегодня.