1.

В уютном приморском городке Фишхаузен июльским утром 1865 года в семье Георга и Ханны родился мальчик, которому дали имя Клеменс. Фрау Ханна ждала девочку и поскольку была суеверной, то соблюдала специальные обряды. Накануне родов она хватилась пропажи своего амулета и страшно расстроилась по этому поводу. Женщина обратилась к знакомой гадалке, которая предсказала страшное, что ничего не сбудется, и ребенок принесёт семье одни беды. Фрау Ханну охватил ужас, и возможно от волнения ребёночек родился раньше времени и оказался, по словам акушерки, беспокойным и крикливым. Мальчик оказался вторым в семье, младше своего брата Отто на четыре года.

Муж Ханны – Георг считался лучшим адвокатом на всю округу и имел знатную клиентуру. Большую часть жизни Георг прожил в Кенигсберге, но лет десять назад, унаследовав состояние родителей, переехал в Фишхаузен и открыл собственное дело. Чтобы заполучить влиятельную клиентуру Георгу даже пришлось перейти из католичества в лютеранство, которого придерживалась вся городская знать Фишхаузена. Там же по рекомендации пастора адвокат обратил внимание на ничем ни примечательную девушку Ханну, которой давно пришла пора выходить замуж. Потенциальных женихов отпугивала её невыразительная внешность – действительно, Ханна мало походила на красавицу. Кроме того, девушка обладала непростым характером: замкнутым и недоверчивым, а главное, как полагали многие – за неё не предлагали большого приданого. Ханна рано осталась без родителей и находилась на попечении старой тётки – владелицы небольшого доходного дома фрау Августы. Вероятно, во многом именно от неё, особы нелюдимой и суеверной, передался характер Ханне.

Георг несколько раз встречал племянницу фрау Августы, но не обращал на девушку особого внимания. Однако пастор уверил адвоката, что за кажущейся скромностью девушки, её худым, бледным и прыщавым личиком скрывается истинная добродетель, а также рассказал про значительное приданое, которое, вопреки мнению окружающих, имелось за Ханной. Георг поверил настоятелю и не прогадал. Фрау Августа дала за воспитанницей приличный капитал, как оказалось, оставшийся после смерти её родителей. Тётка не только сохранила завещанное девушке, но и приумножила приданое – долго не стала собираться и без лишних хлопот отправилась в лучший мир, оставив Ханне в наследство свой доходный дом, и немалые сбережения.

Выгодно женившись, Георг купил в самом центре города, недалеко от крепости, большой дом. Фасад строения искусные мастера из Кенигсберга украсили барельефом, на котором изобразили сцену правосудия Древней Греции: дело Ореста на процессе Ареопага. Дом стал украшением Фишхаузена. На барельефе Эринии получились яркими и выразительными, а Апполон – строгим и надменным. В такой дом почитали за честь наносить визиты самые знатные жители города.

Клиентура адвоката расширилась, в том числе не без помощи пастора, и даже вышла за пределы маленького Фишхаузена, так что вести свои дела Георг нередко уезжал в соседние Пилау и Кенигсберг. Благодаря трудолюбию и незаурядным способностям адвокат снискал славу успешного юриста в глазах судовладельцев и промышленников, крупных торговцев и аристократов.

Ханна, помимо того, что своим капиталом помогла мужу укрепиться, стала заботливой женой и хорошей хозяйкой в доме. К весомому числу её достоинств прибавились немногословность и покорность.

Адвокат обрадовался прибавлению в семействе, полагая, что сыновья, когда подрастут, станут его ближайшими помощниками и продолжат семейное дело. И в правду, Отто рос прилежным мальчиком и во всём подражал отцу и даже внешне походил на него, как более молодая копия. Спокойный, рассудительный, несколько флегматичный Отто отличался хорошим правописанием и внимательностью. В добавок ко всему природа одарила старшего сына отличной памятью, что так важно для знания законов. Окружающие подмечали, что со временем из Отто получится хороший юрист, такой же, как и отец. Когда старший сын достиг юношеского возраста отец начал поручать ему небольшие самостоятельные дела. Георг и Отто вместе принимали посетителей, внимательно, не упуская ни малейших деталей, выслушивали их проблемы. В комнате, оборудованной под бюро, отец и старший сын садились за работу, каждый за свой стол: Георг за большой, а Отто – за тот, что поменьше. В полной тишине они просматривали деловые и архивные бумаги, делали выписки из документов, изучали законы. Так они сидели часами: строгие и серьёзные, а потом шли в городской суд представлять интересы клиентов. Одним словом, родители гордились старшим сыном.

А вот младший получился совсем другим, каким-то неправильным – совершенно неусидчивым и импульсивным. Все подтверждало напророченное гадалкой. Вот как родился, таким и оставался. Родители часто спорили: в кого он такой? Даже внешне он не походил на них. Нельзя сказать, что мальчишка не унаследовал черты родителей, но все они были доведены у Клеменса до крайности. Небольшой носик матери у него словно срезан на конце. Можно подумать, что кто-то отщипнул кусочек. Серые глаза походили на отцовские, но только намного более живые. В то время как у родителей волосы были гладкими и всегда аккуратно убранными, то у младшего сына – вьющимися и растрёпанными.

С раннего детства Клеменси рос непоседой и его было невозможно удержать в доме. Все время мальчишка проводил на природе, гуляя по лесам и оврагам, и знал всех жуков и птиц. Дома, к неудовольствию родных, держал горшки и коробки, в которых жили разные насекомые. И не было во всём Фишхаузене ни одного птичьего гнезда, в которое бы не заглянул Клеменс. Мальчишка лазил по деревьям и зарослям и из-за всех этих увлечений руки его всегда оказывались в царапинах и укусах, а сам ходил перепачканный землей. В родительский дом Клеменси тащил разную живность – птиц с переломанными крыльями, бродячих собак, мышей. Как-то осенью принёс старого аиста, который не мог улететь вместе со своей стаей на юг. Переполох в доме случился страшный! А тут ещё эти шесть котят, которых соседская служанка хотела утопить, а Клеменс их спас и принёс домой…

Такое поведение сына весьма не нравилось Георгу, который любил порядок и считался образцовым аккуратистом. Маленькое еле заметное пятнышко вызывало у него чувство крайней брезгливости. Адвокат с ужасом смотрел на руки младшего сына. Предметом гордости Георга был маникюрный набор, которым он пользовался каждодневно. На письменном столе адвоката находились в идеальном состоянии все канцелярские приборы. Инкрустированные чернильницы, одна с черной краской, а другая – с красной, всегда наполненные, позолоченные перьевые ручки аккуратно уложенные в ряд как на витрине магазина, и всегда под рукой находилась стопка дорогой мелованной бумаги. Всё именно так, как и положено отличному адвокату, чьими услугами пользовались все знатные жители Фишхаузена. А тут – грязные банки и жестянки с жуками и гусеницами.

А Ханну больше всего расстраивало то, что Клеменс рос неугомонным выдумщиком и обманщиком. Мальчишке невозможно было поручить какое-нибудь полезное дело. Стоило послать младшего сына к молочнице, как он пропадал на весь день и возвращался без молока и без денег. Или принесет кислое молоко. А в ответ каждый раз придумывал какую-нибудь невероятную историю. Осуждал Клеменса и старший брат. Отто усердно помогал родителям и его раздражало безразличие младшего брата к делам семьи. Из-за всего этого все в доме постоянно ругали Клеменса, только тщетно. Мальчишка никого не слушал.

Не отличался Клеменс прилежанием и в гимназии, где ему всё время ставили в пример старшего брата. Клеменс не показывал способностей в грамматике, совершенно не понимал арифметику, откровенно скучал на уроках литературы и истории, а имел успехи лишь в естествознании. Хуже всего обстояли дела с поведением. Учителя ругали Клеменса за непослушание и невнимательность, так что родителей таскали в гимназию по несколько раз в месяц. Господин Георг пытался, пользуясь своим положением в обществе, как-то смягчить неприязнь учителей к младшему сыну. Только это плохо помогало, и Клеменса дважды оставляли на второй год. По этому поводу Георг и Ханна сильно горевали: что за непутевый ребенок им достался?