Было утро, когда это произошло. Я и представить не мог, что это меня может так уничтожить внутри. Я словно умер на мгновенье, но знаете, со временем я привык к этому и жизнь стала более равномерной и спокойной. Громкие слова мамы: «Вставай, Флэй, скоро в школу», – разбудили меня в ту же секунду, как я их услышал. Я не был из тех, кто любил поспать подольше, даже в выходные дни, я просыпался вместе с восходом солнца. Проснувшись, я сразу оделся, схватил рюкзак и спустился вниз, ведь внизу меня ждал завтрак. Я обожал, когда мама делала на завтрак вафли с горячим шоколадом, они помогали мне чувствовать себя энергичным и уверенным в себе на протяжении дня. Гудок машины, и мы поспешили выйти из дома, чтобы окунуться в эмоции нового дня. Выходя из машины, отец мне, как всегда, говорил: «Новый день – новые достижения, задай им жару, сын», – эти слова мне придавали столь необходимую мотивацию, которая и способствовала тому, что я учился с отличием. И так было всегда, пока не случилось страшное. Смерч, который отнял многие жизни в нашем городе, практически отнял и жизни моих родителей.
Мы направлялись так же, как и всегда по пути в школу, пока вдруг из ниоткуда облака сгустились, и резко устремились к земле. Я, как сейчас, помню, как мое дыхание стало затяжным, я словно забывал дышать. Крики матери:» останови машину, Эл», – еще больше усугубляли мое положение.
– Все будет хорошо, Энжи!!
Отец на тот момент, был уверен, что мы проедем смерч и он до нас не доберется, но…
Я не видел такого сильного ветра прежде, он затормаживал наше движение, на спидометре стрелка стояла на отметке сто пятьдесят пять, но ощущение было, что мы практически не едем. Через мгновенье я услышал шепот: «Вы все мои». Учитывая, как сильно меня поглотила эта ситуация, я смахнул все на слуховые галлюцинации. И вот, мы уже движемся не вперед, а назад, большая толща туч, вьющихся вокруг одной точки, была настолько голодной, что от злости она увеличивалась в объеме. Перестав передвигаться по земле, нас подбросило вверх и начало притягивать с большей силой, чем прежде. Во время полета я видел, как смерч притягивал все, что попадалось ему, а потом выбрасывал, словно уже насытился, теперь настала и наша очередь. Мы летели к центру, пока детали автомобиля не начали одна за другой вылетать. Двери оторвало как перышки, отец что-то кричал, но его слова были не разборчивы, только теперь я понимаю, что он кричал, чтобы мы держались за машину, но в тот момент я был настолько сильно подавлен, что ничего не осознавал и мне в какой-то момент показалось, что я скоро должен проснуться, но нет, это был не сон, меня выбросило с машины мощным слоем ветра и я оказался кружить вместе со всем, что смерч успел забрать. Казалось, что я кружил там вечно, уши заложило, я ничего не слышал, и вдруг я обрел внутри какое-то спокойствие, которое невозможно описать словами, словно пришло понимание того, что нет ничего страшного, как будто сам смерч успокаивал, я полностью отдался ему, перестал сопротивляться, стал единым целым с ветром, теперь я плыл не против течения, а по течению. Но все закончилось, когда меня выбросило в центр с высоты равной высоте двухэтажного дома, я почувствовал боль в области поясницы, но боль была настолько затупленной от смешанности чувств, что и вовсе не ощущалась, я был и в шоке, и в спокойствие, не понимал четко, что я испытываю на тот момент. Придя в себя, я перевернулся и увидел, что я в центре, в глазу смерча, для меня это было что-то необъяснимое, я был в центре смерча, где ветер вовсе отсутствовал, где лучи солнца освещали меня, словно здесь другой мир, отличный от того, который существует вне смерча на данный момент. Мое удивление сменилось головокружением и последующей темнотой.
Проснулся я от разговора людей, которые меня грузили на носилки, собрав все силы, я спросил: «Где мои родители?», – но в ответ я услышал, чтобы я не волновался, я пытался подумать где они, что с ними могло стать, но было тяжело это сделать, я настолько сильно хотел спать, что просто закрыл глаза и уснул.
Следующее мое пробуждение оказалось в больнице, я еле открыл глаза и увидел знакомый силуэт, но я не мог вспомнить откуда мне так знаком этот человек. В глазах был туман, который постепенно рассеивался, чем яснее становилось в глазах, тем более ясно становилось в разуме. Я узнал силуэт, это был мой дядя Август. Вместе с ясностью разума пришло и осознание того, что я практически не мог пошевелить ногами, в голову пришли воспоминания того, какие ощущения я испытывал, пока меня кружило внутри, как меня выбросило в центр и там я повредил поясницу, но первый вопрос, который мне пришел в голову: «Где мои родители?».
Дядя Август приходился братом моей маме. Они родились в один день и были близнецами. С самого рождения они всегда увлекались вместе какими-то делами. Они были не разлей вода. Всегда друг друга защищали. Моя мама рассказывала, что как-то они шли домой с дядей и навстречу шли два не очень адекватных старшеклассника, мой дядя сразу понял, что диалог с ними не получится завести, тогда он просто взял камень, взмахнул рукой и кинул, что есть силы в одного из них. Камень набрал большую скорость, при этом, размером он был не маленький, но и не большой. Камень попал прямо в голову хулигану, и после этого на моего дядю пожаловались родители этого хулигана, но все обошлось оплатой медицинских услуг. Между ними была невероятная связь до тех пор, пока их мать не умерла. С этого момента они редко виделись и созванивались. Отцы у них были разные, отец моей мамы умер, когда она была в подростковом возрасте, а отец дяди Августа ушел еще до его рождения, поэтому он его никогда не видел, но по словам моей бабушки, он ушел, потому что это было необходимо.
Лицо дяди стало угрюмым и неразборчивым, он отвернулся от меня в сторону окна и смотрел просто через окно, пытаясь разглядеть все объекты в нем. Солнечный луч, проходя сквозь стекло попадал ему прямо на шрам на щеке, о появлении которого мне всегда отказывали рассказывать. Еще некоторое время он молчал, но тишина прервалась, когда из его уст прозвучали слова: «Флэй, сильно не переживай, с ними все будет в порядке»
– Они ранены, они здесь, в больнице?
– Да, они в больнице.
– Я могу их увидеть?
– Нет, Флэй, пока не можешь, тебе нельзя вставать.
Когда мне стало лучше, и я уже мог шевелить конечностями, я попытался встать и пройтись, первые разы получились неудачными, но я не сдавался и повторял попытки до победного конца, и наконец-то, у меня получилось, я справился, я смог преодолеть расстояние от кровати до окна, а потребовалось то всего немного времени и усилий. Я гордился собой очень сильно, а также я очень сильно хотел увидеть своих родителей, от мысли, что за эти три недели пребывания здесь, они меня ни разу не навестили, мне становилось страшно, что возможно с моими родителями произошло что-то страшное, а может быть мне даже врут насчет них, может быть они погибли, прогрессия этих мыслей довела меня до слез, но я собрался и сказал себе, что это всего лишь мысли, дядя не стал бы так долго скрывать от меня, случись бы с ними что-нибудь ужасное. Спустя еще неделю, когда мой организм уже окреп, мои ноги перестали болеть после каждого проделанного шага, я решился сам найти их в больнице, но пока правда не знал, как это сделать, и еще подумав, остановился на мысли, что нужно надавить на дядю жалостью, может тогда он мне расскажет все о них.
Когда дядя Август вернулся, его лицо светилось, как и солнце в зимний день, его мимика выражала счастье, радость, тогда мне пришла в голову мысль, что может быть с моими родителями все в порядке, и я спросил у него: «Дядь Август, я уже почти полностью восстановился, врачи мне говорят, что скоро уже можно выписывать, скажи мне, пожалуйста, только честно, почему мои родители меня ни разу не навестили, с ними что-то ужасное случилось, они умерли, почему ты мне так ничего и не рассказал?»
Наверное, именно мои вопросы и явились причиной смены его жизнерадостной мимики на ту, которая была его образом, более угрюмую и задумчивую, он смотрел на меня, и по его выражению лица я понимал, что он подбирает более лучшие слова, чтобы сказать мне, до меня дошли слова его мимики, с ними все таки случилось что-то плохое, осталось лишь дождаться того, что же с ними случилось, он перестал просто смотреть на меня, его рука села мне на плечо, а губы промолвили: «Флэй, пора рассказать тебе правду, я не хотел тебе говорить, пока ты не поправишься, врачи говорили, что тебе лучше находиться в состоянии полной умиротворенности и не волноваться, короче, твои родители после того дня, когда вас затянуло в смерч, находятся в коме….» , – его голос был тихим, но в то же время очень расслабленным, я прервал его словами: «В коме? Что с ними произошло?»
