– Да нам тут много кого надо вызвать, – кивнул Паша Третьяков. Он стоял на входе в командный отсек в ожидании возвращения связистов и Лазаревой. – Ань, нужно, я думаю, установить наши датчики и видеокамеры в сонном царстве, – он кивнул на ярусы чаши, где в глубине спали мегистотерии.

– Зачем? Я всех вижу, – сказала Анна.

– Ты да, – кивнул Паша, но ты – нарасхват, то туда, то сюда тебя дёргают, а скоро и спать захочешь. Если такая потребность у человеческого организма. Нужна подстраховочка.

– Ладно, мысль здравая, – согласилась Лазарева. – Что тебе нужно?

– Галю мне давай, – уверено произнёс Третьяков, вызвав улыбку Анны, и добавил: – Техник нужен. Я сейчас соберу своих, и спустимся.

Анна отыскала Галю взглядом. Понева, пока появилась минута, села на пол отдохнуть. Работа не прекращалась ни на секунду, но вошла в спокойный темп.

Контроль за тактико-аналитической группой – ТАГ, в отсутствии большого начальства лежал на родном и всем знакомом полковнике Олеге Муне. Да и лейтенант Лазарева чутко реагировала на все нужды. Подходила к каждой команде, как только требовалось открытие новой директории в системах корабля.

Через пару часов ТАГовцы нашли ремонтно-восстановительный модуль. Почти целый «луч» компьютера корабля был отведён под эту систему. Её задача заключалась в управлении ремонтными средствами для устранения повреждений. Поэтому в ней оказалась подробная «карта корабля» – схемы абсолютно всего. Находка была жизненно важной.

Все данные копировались. Пластиковые коробки с жёсткими дисками выстраивались друг на друге вдоль стен. Названия писали маркерами: «система вооружения термо-световой удар: схемы», или «топливная система: хвостовой блок», «топливная система: схема трубопровода». И так бесконечно много. Инженеры ТАГ называли всё прямо сразу на месте, подбирая слова.

– Чёрт, народ, как назвать? Вот смотрю: корабль рассчитывает объёмы питательной субстанции для экипажа. Или для личного состава?

– Для личного состава. Какой экипаж из мегов?

– А как назвать: система расчёта запаса питания?

– А там запас?

– Нет.

– Тогда объёма питания.

– Так: система расчёта объёма питания для личного состава. Кухня, короче! Куда положим?

– С центром выработки субстанции связана?

– Конечно.

– Конечно, блин, схемы смотрел?

– Связана. Через узел расчёта субстанции. Тут к нему вообще всё подведено.

– Тогда в коробку: «центр выработки субстанции: узел расчёта».

ТАГовцы ползали вдоль нижних секций лучевой конструкции компьютера на коленях, а если надо было подняться к верхним секциям, то в отсутствии лестниц пока приходилось сесть друг другу на плечи. С ноутбуками и планшетами сидели на полу.

Большое начальство – министр обороны Дубравин и командующий центральным округом генерал Королёв, отбыли, чтобы обстоятельно доложить обо всем президенту и дать команду на организацию мобильной базы недалеко от улья.

Она была нужна по многим причинам, во-первых – связь. Требовался комплекс подземных средств, чтобы взаимодействовать с командой в ИОСе. Во вторых – выход. Вертолётная площадка под землёй, организованная майором Бестужевым, подходила только для экстренных целей. А чтобы спокойно ездить в улей и обратно, нужен был другой вход. Незаметный для охотников.

Сейчас ждали первый сеанс связи и едва заработали антенны на куполе улья, мониторы отразили входящий сигнал:

– ИОС «Костанай-1», это станция «Ливень-2», как слышите? – раздался в динамике голос. И следом возникла картинка с видеокамеры – лицо оператора боевой машины связи, занявшей позицию в пяти километрах от улья.

Мун нацепил гарнитуру на ухо, подвёл микрофон к губам:

– Слышим «Ливень-2», «Костанай-1» на связи. Готовы соединить нас со штабом округа?

– Так точно, готовы! – за радостным лицом оператора втиснулись лица остальных членов экипажа. Все хотели увидеть улей внутри.

– Соединяйте, – сказал Олег. – Кабинет генерала Королёва.

– Есть!

Прошли ещё секунды, пока сигнал перебрасывался на узел связи штаба округа, и, наконец, возникла брифинг комната, смежная с кабинетом командующего. Валерий Михайлович Королёв и министр обороны Сергей Васильевич Дубравин были здесь.

– А вот и они! – довольно произнёс Королёв, увидев лица людей на экране. – Наконец-то, докладывайте!

Мун набрал воздуха в грудь, всё-таки первый доклад:

– Товарищ генерал, ИОС «Костанай-1» под контролем, происшествий не случилось, готовы начать прокладку дороги к временной базе, просим координаты.

– Ох, как звучит, – засмеялся Дубравин.

– Как вы там? – спросил Королёв. – Как наша Альфа?

Лазарева встала перед камерой:

– Всё отлично, товарищ генерал.

– Освоились?

– Да.

Валерий Михайлович кивнул, ободряюще улыбнулся Анне.

– Говорили с главкомом три минуты назад, – сказал Дубравин. – Просил всем объявить благодарность. Так что, товарищи, объявляю благодарность. Это первое. Второе: когда планируете начать разбор корабля?

– Пока точно сказать не можем, – покачал головой Олег.

– Полковник, а надо, – надавил Дубравин. – Мозг у вас под контролем, пора начать вскрывать тело. Президент спрашивал, когда ваша группа доберётся до двигателей и топлива?

Мун нахмурился, уже собрался ответить, но Анна вступила в разговор. Тут ей было сподручнее объяснить сложности. Именно этим вопросом они с Олегом занялись сразу после отбытия генералов. Самим хотелось понять, могут ли они прямо сейчас свободно открыть ходы к двигателям и топливным бакам корабля. Оказалось, что не могут. По крайней мере, не прямо сейчас.

– Товарищ генерал, мы не готовы к физическому разбору корабля, – сказала Лазарева. – Копирование компьютера ещё идёт, а у меня в БПУ часть систем закрыты.

Анна с Муном составили отдельный список того, что явно носило характер важных системных установок. И того, что не отражалось в операционном поле деятельности Альфы. В общем-то, ничего удивительного, что системы управления двигателями и доступ в их секции оказались в этом списке.

Полётом корабля управлял компьютер, а не главная особь. Это были чисто автоматические системы, работающие без какого-либо вмешательства.

– Так, и? – уточнил Сергей Васильевич.

– И прежде, чем я дам команду открытия некоторых отсеков, мы должны быть уверены, что эта команда не запустит какой-либо защитный протокол, – ответила Лазарева. – ТАГ скопирует компьютер, воспроизведёт его в модель и попытаемся сначала на ней.

– Лазарева, ты знаешь, сколько это займёт? – возмущённо спросил Дубравин.

– Неделю минимум, – кивнула Анна. – Но либо так, либо каждое наше движение приближает нас к тому, что корабль распознает в нас угрозу.

– Лазарева, приказ верховного главнокомандующего нужно выполнить прямо сейчас, – сурово заметил Сергей Васильевич.

– Товарищ генерал, сейчас – невозможно. Потому что корабль вообще не предусматривает доступа к энергосистеме извне, – резонно возразила Анна. – Но мы выведем алгоритм действий и команд, при которых открытие этих отсеков будет безопасным. Нам нужно время.

– Ладно, понятно, – сдался Дубравин. – Не обрадуем президента, не обрадуем.

Он обернулся к интерактивному столу, нажал значок отправки файлов:

– Держите. ЦРК прислал.

Центр разведки космоса полчаса назад передал свою сводку.

– Скорость кораблей упала, – сказал Дубравин. – И довольно резко. Останавливаются. Пока сделали предположение, что остановка нужна для приёма на борт армии мегов. При той скорости, на которой «хозяева» рассекают, к ним вряд ли можно пристыковаться в движении.

В улье, на экране оперативного пункта управления, собранного из наших мониторов и компьютеров, засветились присланные фотографии. В основном запечатлели точки кораблей «хозяев». Только на одной засветилось облако. То были летящая вместе тысяча транспортных «колосков» с земли. Не точки, только единое пятно. Но даже оно всколыхнуло тоску Анны по Бестужеву и Косте.