– Докладывай!
Йец, одолев наконец растерянность, начал что-то чётко барабанить про курс, скорость, высоту и третью юго-западную посадочную трассу.
– Масса какая? – потребовал уточнить Сержант, ткнув пальцем в отделившуюся от звёздного корабля точку, которая всё больше от него отставала.
– От восьмисот килограммов до тысячи… Потеря массы корабля была больше килограммов на сто…
– Это ясно, сопутствующий выброс газа… – прервал его шеф. – Удаление от побережья сейчас какое?
– Корабль уже прошёл Наветренные горы…
– Да я не про корабль спрашиваю! – я чувствовал, что Сержант начинает сердиться, глядя на наши сонные и слегка растерянные морды. Про корабль всё было и так видно на голограмме – он, опережая сброшенный груз, уже пересёк береговую черту и уходил вглубь континента, к далёкому пока ещё Космодрому.
– А оно… – Йец слегка запнулся, так как название для того, что отделилось от корабля, он пока даже сам для себя не подобрал, однако тут же продолжил, без дальнейших колебаний перепрыгнув через невнятное местоимение и вытаращив глаза от усердия. – Сейчас оно над Ласковым берегом…
– Рассчитать район падения! – последовал чёткий приказ, словно Сержант не агентами сейчас командовал, а огневой батареей.
Йец тут же бросился к пульту, пальцы его забегали по сенсорам, и от коварной красной точечки, укутанной в огненное кружевное гало из выданных контрольной системой Космодрома предупреждающих надписей, протянулась вперёд и вниз оранжевая ниточка параболической кривой. В конце её, там, где линия коснулась объёмной карты побережья, синей кляксой расплылся неровный эллипс ожидаемой зоны падения. Это оказался глухой район в нескольких десятках километров от побережья. Ласковый берег, в силу своих природных особенностей, место малонаселённое. Но загадочный объект метил просто вообще в никуда.
– Что-то поздно сбросил… Ни на берег, ни в прибрежные воды не попадает… – вполголоса высказался Красен. – На контрабандистов не похоже. К чему так? Там же ни посёлков, ни дорог…
– Верное замечание! – повернулся к нему Сержант.
Но во взгляде командира явно читалось, что в этот раз он ожидал от своего агента несколько большего. И от Красена это не ускользнуло.
– Это должна быть маневрирующая цель… – неуверенно добавил тот и посмотрел на Сержанта.
– Уклоняется в сторону! – тут же, словно эхо, выкрикнул Йец из-за пульта.
– Цель маневрирует! – поправился он, с благодарностью подхватив подсказанное товарищем слово.
Видно было, как скомканная под рельеф местности синяя клякса района падения поехала в сторону от линии изначального курса.
– Меняет траекторию с перегрузкой пять! Поворачивает западнее! – в голосе Йеца звенело волнение.
– Что-то я такого пока не видел… – напряжённо вздохнул Красен.
– Это только пока! – сказал Сержант и подошёл к двери оружейки, которая предусмотрительно выходила в комнату дежурной смены. Командир приложил ладонь к панели управления замками, и по ней пробежала голубая волна считывателя. Пискнул контроллер, лязгнули запоры, и Сержант решительно толкнул дверь рукой.
– Дежурной смене получить карабины и боевое снаряжение! – приказал он.
Такой приказ «на боевую» мы слышали впервые. До этого – только на тренировках. Обычно достаточно было личного оружия. Ну, брали иногда с собой в засаду один-два карабина, контрабандистов стращать – те, когда попадались, в бой обычно не вступали.
Йец удивлённо обернулся к командиру.
– Ну, ты же объявил тревогу! – чуть усмехнулся Сержант, заметив его взгляд.
Потом шеф повернулся к Састу, который встал и разглядывал нас через бронестекло комнаты оперативного дежурного.
– Поднять по тревоге вторую смену! – приказал ему Сержант.
– Докладывай, Йец, не молчи! – потребовал Сержант, когда мы вытащили из оружейки каждый свой кокон и принялись обмундировываться. Коконы Йеца и Саста мы тоже вытащили и положили на пол посреди комнаты. Коконом мы называли нехитрое солдатское сооружение – тактический шлем и импульсный карабин, просунутые внутрь кирасы и перетянутые ремешком. Действительно внешне напоминало кокон с не вылупившимся пока солдатиком.
– Цель набрала горизонтальную скорость! Примерно пятьсот в час! – отозвался Йец. – Держит курс почти точно на запад! Компьютер оценивает аэродинамическое качество не менее семи, так что пролетит километров сто пятьдесят! Это если у неё двигателей нет…
– Если она меньше тонны весит, то маршевых двигателей, скорее всего, нет, – сказал Сержант, загоняя боевую батарею в гнездо и ставя свой карабин на предохранитель.
Продолжение было шокирующим.
– Я думаю, это десантная капсула, – сказал Сержант и совершенно спокойно добавил. – Полагаю, к нам гости пожаловали… Диверсанты!
Да, вполне вероятный ночной бой с инопланетными диверсантами – это вам не контрабандистов по кустам гонять… Нервно хихикнув, я напялил армейский тактический шлем и по старой солдатской традиции хлопнул себя по затылку. Конечно, штуковина это была не ахти какая – со свободным дыханием, на лицевом щитке, кроме примитивного фотоумножителя и простейшей схемы боевой ситуации, считай, никакой индикации и не было. Но что поделаешь – мой шлем космического охотника и бронированный боевой костюм, подаренные косможителем Чактом, командиром рейдера «Звёздная искра», и спасшие мне жизнь при взрыве на таможенном терминале, пока так и не удалось починить. Мои планетянские косточки да шкура зажили гораздо быстрее.
Тут в комнату, где готовилась к бою дежурная смена, вошёл Уи́ц, наш пилот. В отличие от простых агентов, своё дежурство он мог проводить, мирно подрёмывая на койке в комнате отдыха. Кроме того, ему полагались дополнительные пять минут на сборы в случае тревоги. Но свою службу он знал хорошо – явился точно через пять минут, уже в лётном комбинезоне, полностью экипированный и с пилотажным шлемом в руках.
Человеком Уиц был, конечно, очень странным. Вот и сейчас, во время тревоги, на его сухоньком лице играла широкая кривая улыбка, почти оскал. Одно плечо он держал выше другого и смотрел куда-то мимо нас, в угол комнаты. Но Сержанта, нашего командира, это, казалось, вовсе не беспокоило.
– Заводи! – коротко приказал он Уицу.
– Есть, командир! – скрипучим голосом отозвался наш пилот, и его тщедушная фигура в лётном комбинезоне тут же исчезла за дверью.
– Штраф! – воскликнул Йец, указывая на чёткие строчки алого и фиолетового цвета, проявившиеся на краю сияющей посреди комнаты голограммы. – Космодром выкатил кораблю большой штраф за потерю массы на снижении!
– Угу, да ему плевать на это… – пробормотал Красен. – Всё проплачено, небось…
И только тут наш аналитик заметил, что все стоят вокруг него уже в полном вооружении, в кирасах и тактических шлемах.
– А я? – Йец вскочил на ноги.
Помню, в тот момент я ещё обратил внимание, что по росту он был чуть ли не выше нашего Сержанта.
– Принять пост оперативного дежурного! – приказал ему командир.
– Но… – парень сглотнул и заморгал.
– Это приказ! – отрезал шеф.
– Саст, сюда, с ключами, быстро! – повернувшись к бронестёклам дежурки, гаркнул он во весь голос.
В рекордные сроки преодолев две бронированные двери, в комнату влетел Саст.
– Сдать пост! – когда Сержант так командовал, хотелось как можно скорее превратиться в исполнительный механизм, который всё делает моментально и без ошибок.
Саст обеими руками протянул Йецу брелоки с перемигивающимися электронными ключами.
– Кокон! Экипироваться! – приказал Састу командир, и тот сразу бросился к своему снаряжению, вынесенному для него из оружейки товарищами.
– Сколько до падения объекта? – толчком в плечо Сержант вывел Йеца из трагического ступора. – Ну?!
Тот, едва не выронив вручённые ему принадлежности оперативного дежурного, снова бросился к локатору. Стоя в сторонке, я помалкивал и смотрел, как на голографической объёмной карте нашей зоны ответственности синее пятно вероятного района падения, всё сужаясь и растягиваясь в длинный эллипс, быстро ползёт по песчаным пустошам ненаселённого равнинного района за Ласковым берегом, приближаясь к лесам, покрывающим восточные отроги Наветренных гор.
