Возможно, она бы ответила что-то остроумное, если бы не начала так отчаянно краснеть.

-О, я думаю, я готова.

- Знаешь, одно дело говорить, но ты действительно понятия не имеешь, что это значит.

Они оба понимают, что он прав. Он всегда прав. Но сейчас это особенно раздражает. Раздражение даже сильнее стыда, не даёт отступить.

-Возможно. Так покажи мне!

Эли знает, что выглядит глупо. Красная как помидор, с огромными от ужаса и собственной наглости глазами, обычно гладкие волосы торчат из пучка во все стороны. Бык, конечно видел её и в худшие времена, но то был бой, а сейчас… Ох, Создатель….

Она даже не успела пожалеть о своём решении. Кунари в один шаг оказался рядом с ней, сжал её запястья до боли одной рукой и поднял. Наклонился близко, лицом к лицу. Вопрос - не вопрос вовсе - в глаза и губы:

-Последний шанс отступить…

-Пожалуйста, останься… -она надеялась только, что это прозвучало не слишком жалко.

И вот она стоит перед ним совершенно голая.

Он сам снимал с неё одежду. Это не было похоже на то, о чём она знала или когда-либо слышала. С каждой слетающей на пол деталью костюма, уверенность таяла.

Но Бык сказал не говорить ни слова.

И она молчала.

Последними полетели на пол шпильки, державшие её волосы. Она хотела прикрыться руками.

Но Бык сказал не двигаться пока он не разрешит.

И она стояла.

Она хотела бы провалиться сквозь землю. Но сама сказала, что готова. А значит, примет всё, что он захочет дать ей. Инквизитор Тревельян не привыкла, или чертовски отвыкла, сдаваться.

-Ты помнишь наш разговор?

Она кивнула.

-Умница. Возьми себя за локти за спиной и подойди ближе.

Осознание того, что это только начало прошивало ледяными иголками.

Вечерний воздух холодил кожу, но она не чувствовала этого. Бык гладил её тело легкими касаниями, давая привыкнуть, немного расслабиться… Она вся растворилась в ощущениях которые были непривычными, новыми, правильными и очень неправильными одновременно, такими невероятными, что иногда казались порождением другой реальности, которая грозила разлететься вдребезги в любую секунду, стоило только осознать где она, чем и с кем занимается.

Но пока она слушалась Быка всё было хорошо.

Она послушно стояла на постели, опираясь только на колени и плечи. Бесстыдство её позы переходило все рамки. Она старалась сосредоточиться на том, что чувствовала в этот момент, сделать вид, что не существует этих строгих внутренних голосов, которые заставляют её ненавидеть себя за свои желания. Но дело было в том, что она не знала, этого она хотела или нет. Единственное, что она знала наверняка -ей нужен именно Бык. Но сейчас он был вне поля её зрения.

-Эвелин Тревельян, благовоспитанная марчанская аристократка. Хорошая послушная девочка.

Проклятый бен-хаззрат. Его слова прокатываются по телу ледяной водой, но хлесткий удар по ягодицам отрезвляет. Это не больно, но неожиданно и очень реально. Эли вскрикнула и дернулась, но рук не расцепила и не изменила позу. А крик…Что ж, они договорились только о словах. Железный бык ждёт несколько мгновений, но она молчит, только дышит немного тяжелее. Он ласково гладит её спину.

- Девочка, которая решила жить так, как она хочет.

Следующий шлепок немного сильнее, но боль почти мгновенно сменяется приятным жаром.

Отвечать не нужно. Ожидание почти так же приятно, как само резкое прикосновение ладони. Несколько ударов, почти без перерыва, заставляют гореть всё её тело, не только зад. Она ведь уже перешла черту. Эли стонет низко громко и кунари правильно понимает её сигнал. Он наносит удар за ударом, чередуя их с нежными поглаживаниями. Она стонет и всхлипывает, подаётся за его рукой.

-Эвелин.

Он снова зовёт её полным именем, но ей уже всё равно. Всё, что мучило столько времени, стало пеплом под его руками. Сейчас Эли действительно наплевать. Если она может нести ответственность за весь мир, то за себя тоже сможет.

- Ты сейчас очень хороша. Если бы ты могла посмотреть на себя со стороны…

Эли представляет. Ей должно быть невероятно стыдно, она должна была умереть на месте от позора, но… Сейчас она точно знает чего хочет, каждой клеточкой своего тела, каждым миллиметром своей кожи она жаждет его прикосновений. Она получила так много, она хочет отдать что-то взамен. Но единственное, что можно сделать - ведь у них есть условия - это прогнуться в пояснице ещё сильнее и расставить ноги ещё шире. Кровать за ней прогибается под немалым весом Быка. И горячий влажный язык проскальзывает в её невероятно чувствительную сейчас промежность. Это больше, чем просто удовольствие. Ей кажется, что её кости уже расплавились и всё, что сейчас помогает не упасть - крепкая хватка чужих рук на бедрах. Голос Эли уже сорван стонами, когда пальцы Быка нежно проникают туда, где только что были его губы. Двигаться нельзя, но она хочет большего. Намного большего. Руки двигаются медленно и нежно, растягивая и раскрывая.

Она хочет умолять, но умолять нельзя.

Кунари находит языком ту часть её плоти, от прикосновения к которой удовольствие становиться почти невыносимым. С каждым движением волны жара накатывают всё сильнее, дрожь раз за разом прошивает всё тело Эвелин, пока не врывается бурей ощущений, выбрасывающей её за пределы реальности в первобытный животный восторг. Она надеется только, что магия ещё под контролем и не спалит к архидемонам половину Скайхолда.

-Ты можешь расцепить руки.

Может ли?

Кажется Бык понимает её без слов, помогает пальцам разжаться и переворачивает Эли на спину.

Кунари без одежды - совершенно особенное зрелище. Внушительные статуи у кровати теперь кажутся совершенно незначительными. Его тело расчерчено шрамами и от этого ещё более совершенно. он нависает над Эли и возбуждение снова наполняет низ живота. Ещё секунду назад она думала, что опустошена, но шепот в самое ухо снова затягивает её в этот огненный смерч:

- Ты можешь коснуться меня.

И наконец-то целует. Губы, немного солоноваты и Эли понимает, что этот вкус - её собственный. Это дико и великолепно. Руки блуждают по мощным плечам, рогам, спине и неконтролируемый стон вырывается из груди. Бык тихо смеётся и подносит свои пальцы к её рту, она слизывает с них свои соки. Больше нет никаких преград и ограничений, они почти одно целое, не хватает только малости. Но он всё равно спрашивает готова ли она. Вместо ответа она притягивает его ещё ближе, стараясь прижаться к нему так сильно, как это возможно. Его член, огромный как и весь кунари, влажно скользит по внутренней поверхности её бедер. Эли кажется, что проходит невероятно много времени прежде чем крупная головка раздвигает складки плоти и оказывается внутри. Бык не торопиться, но этого мало, он проникает всё глубже и глубже, наслаждение смешивается с болью, но эта боль необходима как воздух. Он замирает, давая привыкнуть и начинает двигаться медленно, ускоряясь с каждым толчком . Эли выгибается, царапает ногтями его спину, кусает плечи, рычит и двигается вместе с ним. Его пальцы снова там, между их телами, и взрыв ощущений снова накрывает Эвелин с головой, оглушая и ослепляя. Через несколько секунд гортанный рык Быка раздаётся рядом с ухом и по животу и бёдрам стекает его горячее вязкое семя. Её тело невесомо, будто вовсе ей не принадлежит и глубокий сон накрывает тёплым одеялом.