В этот раз я заигралась. Когда Толя объяснился мне в любви, правильно было бы оборвать наши отношения, как я уже раньше делала не раз. Я даже не знаю почему, я этого не сделала, а, наоборот, поддержала его намерения надеждой на что-то большее.
Почему? Бло много жизненных обстоятельств, в которых мне надоело находиться. Продолжать жить в семье с мачехой не хотелось. А это означало, что нужно было прощаться с Шатурой, чтобы получить независимость и свободу. Хотя что я имела в виду под словом – «свобода», я не задумывалась.
Приближалось время окончания техникума. Если – не Шатура, может быть – Орехово-Зуево? Есть друзья, которые помогут… Я – будущий строитель – по специальности по крайней мере. И Толя Гейбер – работает на стройке. Поможет с работой…
И вот однажды он мне сделал предложение – выйти за него замуж.
Такое у меня уже было, когда Виктор Рябчиков сватался ко мне. Не знаю почему, но у меня где-то проскользнула мысль – «А почему бы и нет?» Скоро окончится учёба. Можно будет никуда не ехать по распределению. Опять же – не нужно жить в Шатуре с мачехой, а можно создать свою семью… И я размечталась.
Совершенно не представляя, что такое собственная семейная жизнь, да ещё и без захлёстывающих тебя чувств?!?! Не имея, пардон, кроме голой жопы, никаких материальных средств, я, как с головой в омут, сказала – ДА…
А сказав – да, я поняла, что заигралась, и ходу назад нет.
Толик пригласил меня к себе домой познакомиться с родителями. Родители его были уже не молодыми.
Папа – полноватый, среднего роста, держал собственную вещевую палаточку, где-то на центральном рынке. Мама – седоватая, вся какая-то светлая и спокойная женщина, домохозяйка. Братишка – Виктор. В отличие от Толи – яркий блондин, младший в семье.
И ещё была сестрёнка – Валя, тоже светленькая. В этом году она кончала институт. В честь меня был накрыт стол, приготовлен вкусный обед.
Меня немного смущала белая скатерть и торжественность обстановки. Все смотрели на меня с любопытством, хотя и старались это скрыть. Потом Толя поднял тост и объявил, что этот момент – наша помолвка…
Я поняла, что назад хода нет… И всё пустила на самотёк.
Следующий шаг – Толя написал письмо моему отцу.
УВАЖАЕМЫЙ ВЛАДИМИР ВАСИЛЬЕВИЧ!
Простите меня за то, что не посоветовавшись, и даже не познакомившись с Вами, я упросил Вашу дочь пойти на столь серьёзный шаг, но мы любим друг друга. Я убеждён, что Ира будет счастлива со мной.
Я думаю, Вы согласитесь с тем, что настоящая любовь (пусть начавшаяся с некоторыми отклонениями от общепринятых норм житейской этики) заслуживает прощения.
Вам, Владимир Васильевич, вероятно, интересно знать, кто я такой и «чем дышу». С другой стороны, я бы очень хотел познакомиться с Вами.
Поэтому назначьте любое воскресенье, и я приеду.
С ПРИВЕТОМ – Анатолий.
В это время у нашего курса началась преддипломная практика. Как и в предыдущем году, я привезла справку о согласии принятия меня на работу, на стройку, в Шатуру, на период преддипломной практики. Справку мне, естественно, сделал отец. И я, на период практики, в Орехово почти ездить перестала.
Толя звонил каждый день. Дома телефона не было, поэтому вызовы приносили с почты. Он настаивал, чтобы я приехала в Орехово. Я обещала. Тем более, что наступали первомайские праздники.
Но поехала я в Орехово на день победы. Вот точно не помню, но мне кажется почему-то, что мы расписались не то 8-го, не то 9-го мая. Хотя были праздники, и ЗАГС не работал. Ну, в общем всё-таки расписались.
Пришли к Толику домой. Нас опять поздравили, накормили обедом, после которого я извинилась, и сказала, что обязана быть дома, что это временно, а потом, позже, когда кончится практика, я переду в Орехово насовсем.
Я вернулась в Шатуру, а новоиспечённый муж остался у себя дома.
Когда мы расписались, пошли на переговорочный пункт и позвонили отцу, о том, что «оно, т. е. событие свершилось». Перед телефонными кабинками стояла скамейка, на которой сидел мужчина. Он обратился к нам – «Я из вашего разговора правильно понял, вы расписались?» – «Да» – «Вы сделали ошибку. В мае нельзя было принимать таких решений. В лучшем случае, вы скоро разведётесь, в худшем – будете маяться всю жизнь. Поверьте мне. Я всё это прошел на собственном опыте»…
Мы отшутились – «Жизнь покажет!»…
Дальше наступил период писем, и редких встреч. Толе я говорила, что жить вместе с родителями неудобно, что жить с моими – тем более. Нужно снимать комнату, пока не получим своё жильё…
Письма из Шатуры в Орехово-Зуево – «Орехово-Зуево, Кировская 5/15, кв. 7 Гейбер Анатолию».
ТОЛИЧЕК, ЗДРАВСТВУЙ!
Пишу на работе. Какой? Начальник растворного завода на несколько дней, пока заболела К. Н. А вообще – мастер 8-и квартирного дома. Должна произвести все отделочные работы и сдать дом – «ПРОИЗВЕСТИ» – будто бы я сама их буду делать. Но, между прочим, все прорабы и мастера всегда говорят: – «Я построил, я сделал…».
Сегодня ты уже получил моё письмо. Значит, 10-го жду утром с Валей. Вообще, рады были бы видеть всех, если это возможно.
Толя, у меня неприятности с мачехой. Дай мне слово, что даже познакомившись с ней, ты не будешь слушать ни одного её слова. Хорошо? Видишь ли, хоть отец с ней и не живёт, она всё-таки на что-то ещё надеется. А в воскресенье папа отправился с некой Е. Д. и с сотрудниками в лес, на пикник, а вечером в кино. И на основе этого у бывшей мачехи разразился припадок ревности. В потоке изрыгаемых ею проклятий, сверкнули местью слова такие – отцу она выжжет глаза, Бориса посадит, а мне постарается испортить личную жизнь, познакомившись с тобой, и, может быть, с твоей семьёй. Это просто взбалмошная женщина, которой Шатура не верит уже, и знает, что она из себя представляет. Она всё время терроризирует нашу семью и провоцирует.
Толя, я уже просто не представляю – какое это счастье – вырваться из этой обстановки. Ты должен понять, насколько меня трогает дружба вашей семьи и чуткое отношение ко мне.
Пожалуй, я кончу писать, а то могу написать о том, о чём только что думала, что не имея права доставлять тебе хоть и неумышленно, – неприятность (в смысле бывшей мачехи), – можем развестись.
Папа хотел бы, чтобы ты написал фельетон. Тема хорошая – все её похождения, кляузы и т. д. Он бы тебе всё подробно рассказал.
Толя, извини, что написано грязно и небрежно, но приходил главный инженер, пришлось… смазать.
Толя, делаю приписку на почте – ещё раз извини за ужасное письмо, но представь себе растворный завод, и ты извинишь.
Кстати, был суд, который отказал мачехе в комнате в нашей маленькой квартире.
Привет всем, всем, всем…
Целую. Твоя – И. Степанова.
5.06.56 г.
ИРОЧКА, МИЛАЯ, СПАСИБО ЗА ПИСЬМО!
Твои приветы передал, то же самое сделай с моими.
У нас всё нормально. У отца – благополучно. Мама чуть-чуть прихварывает. Валька целыми днями сидит на балконе – учит. Кажется, она теперь больше похожа на жертву, чем её унылый приятель. Не претендуя на амплуа провидца, можно уже предполагать, что мы с тобой на их свадьбе погуляем раньше, чем на своей собственной. Витька сдаёт – осталась география. Молю за него небо, ибо сам он не молится, ни (тем более) учить не умеет. Я здорово скучаю, Ира.
Жизнь проста: гиря, работа, немецкий – гиря. Сегодня официально со всеми справками подал заявление на жил. Площадь. Думаю – дело выгорит. Уже подыскиваю «вигвам», а в августе буду создавать тебе уют.
10 июня в 6 с чем-то сяду в автобус «Орехово – Куравское». Один, так как у Вальки экзамены.
ЛЮБЯЩИЙ ТЕБЯ БЕЗ ЗАЗРЕНИЯ СОВЕСТИ – ТОЛЬКА.
