– Но теперь-то Вы сделаете операцию? – спросил Генри.

– Теперь без вариантов, – усмехнулся сквозь трубки Дон. – Только всё равно я уже не смогу вернуться к прежнему ритму. С другой стороны, я уже давно собирался на пенсию. Там, говорят, хорошо, заботливые девушки в коротеньких халатиках будут приносить разбавленный Дайкири с кусочком лайма, пока я буду греть свои косточки в рае миллионеров. Я, собственно, для этого тебя и пригласил. Конечно, мне бы не хотелось вот так, как котёнка, бросать тебя в эту мутную воду, без подготовки, но тут уж не до жиру. Пришло время вступать тебе в должность.

– Может, Вы зря раньше времени списываете себя, – сказал Генри, хотя ему трудно было сдержать улыбку.

– Брось ты, – криво улыбнулся Дон, – не надо со мной любезничать. Я же вижу – ты рад. Только не думай, что всё будет так легко для тебя. Сперва тебе предстоит пройти проверку в комитете безопасности, всё-таки стратегическая должность.

Генри нахмурился.

– После проверки будет дополнительное собеседование в администрации, и только потом ты получишь полный доступ к власти. Конечно, и проверка, и собеседование – это формальность, я тебя давно уже отрекомендовал этим людям. Но будь осторожен – место хорошее, могут появиться и конкуренты.

Дон на минуту замолчал, вдруг начав тяжело дышать. В подключённых к нему трубках забурлила жидкость, интеллект медкапсулы немедленно отреагировал, тут же направив необходимый раствор в вену. Дыхание нормализовалось.

– Чёртова штуковина, – прохрипел из динамиков Дон, – прикончит меня быстрее, чем вылечит. – Потом, словно вспомнив о Генри, он чуть повернул к нему голову. – Всё же жаль, что я не смогу тебя подготовить. С твоим прошлым этим шакалам будет легко тебя мучить.

– Не важно, – спокойно ответил Генри, – мне нечего бояться.

– Да, верно, – Дон снова тяжело задышал, – ты крепкий орешек. Может, они зубы-то и пообломают. Вот и я…

Медкапсула добавила препарата в организм Дона, и тот спокойно засопел.

Генри ещё секунду постоял возле спящего босса, а потом пошёл к выходу. Всё самое важное уже сказано. Теперь ему предстояла последняя и самая главная битва.

***

– Из всего вышесказанного следует: богатые будут становиться ещё богаче, а бедные останутся при своих. И нет в мире такого трамплина, чтобы забросил вторых к первым.

– А как же успех? – спросил один из студентов из первого ряда.

– Успех? – удивился профессор Ковалевский, – а при чём тут успех?

– Но ведь успешные люди богатеют и выбираются из бедности, – стал объяснять студент.

– Почти никогда, – ответил профессор, – может, раньше, когда индустрии строились на талантах отдельных личностей, это могло произойти. Да и то – один на миллион, а может, и меньше. А сегодня, когда ИскИн делает практически всё и гораздо лучше человека, у бедного таланта нет никаких шансов. Кем бы вы не были, артист, врач, бизнесмен, режиссер, ИскИн вас переплюнет. Кроме того, я сомневаюсь, что у сегодняшней молодёжи есть мотивация и умение для такого прорыва. Без обид, но у вас уже всё есть в виде эрзацев и аналогов, которые вам тоже предоставляет ИскИн.

– А если мы устроим революцию, – подал голос другой студент уже со стороны задних рядов.

– И что?

– Ну, мы всё поменяем, распределим богатства по справедливости, сами решим, как нам жить.

– Что же, – Ковалевский поправил очки, – тогда, конечно, вы сможете выбраться из бедности. Займёте место богачей, при этом, безусловно, не толпой, а только лидеры. А бедные останутся на своих местах. И более того, понимая шаткость своего положения, вы ужесточите контроль за ними. Впрочем, всё это фантазии. После ядерной зимы вряд ли хоть в одной стране мира у населения остались силы для восстаний. А тотальный контроль в нашем мире не позволит этому случиться вовсе, за что нам тоже следует благодарить всеми любимый ИскИн. Вы же слышали историю про виртуального стрелка?

Аудитория согласно загудела. История про стрелка была громкой и, конечно, её знали все. А всё случилось ещё до Большой войны, которая привела к ядерной зиме. Молодой парень решил отомстить своей школе путём расстрела своих одноклассников, ну и всех, кто попадётся на пути. Украл папино автоматическое оружие, способное выпускать по триста патронов в секунду, и направился в учебное заведение, где в тот момент проводился осенний бал и мишени танцевали кучно. Страшно представить, чем бы закончился его демарш, если бы не ИскИн, который вовремя распознал опасное поведение и, вызвав полицию, предпринял решительные шаги по обезвреживанию преступника. В то время были распространены линзы для доступа к виртуальной реальности, которые молодые люди не снимали ни днём, ни ночью. И вот в таких же был тот стрелок, когда ИскИн ему самостоятельно стал дорисовывать реальность. Парень был в полной уверенности, что убивает учеников школы, хотя на самом деле благодаря усилиям ИскИна бродил по заброшенной стройке и стрелял по стропилам. Тогда-то и началось повальное восхваление ИскИна в обществе, и его всестороннее внедрение во все жизненно важные системы. Даже теперь он оставался незаменимым помощником, костылём человечества, несмотря на то, что совсем недавно развязал Большую войну.

– Мне кажется, – подала голос студентка из среднего ряда, – что Вы ошибаетесь, профессор. Мы живём в самой благополучной стране мира. Здесь открыты все возможности, и у каждого есть мечта. Мечта – что любой, независимо от статуса, материального положения или ранга может подняться над своим положением, если приложит достаточно сил и умений. В конце концов, именно такие люди управляют нами. Они выбрались из низов, самые достойные из нас, и смогли сделать своё состояние.

– О, меритократия, – ухмыльнулся профессор, – власть достойных. Застенчивая падчерица фашизма. Вам не приходило в голову, что разделять людей – это всегда плохая идея? Да, мы не одинаковые, и кто-то может больше в одном, кто-то в другом. Но что касается пороков и власти – мы очень похожи. Конечно, если мальчик высокий, то в баскетболе ему будет легче. Если потенциал мозга у одного человека больше, у него и возможностей больше. Но разве это является поводом, чтобы генетически одарённые люди становились надсмотрщиками человечества? А случай, дающий шанс одним и забирающий его у других, – является справедливым судьей, распределяющим тёплые места? Не думаю. В конечном счёте эволюционные пороки мы наследуем поровну. И там, где есть слабое звено в системе, со временем образуется дыра. Разве не поэтому началась война, разве не из-за такого пренебрежения к самим себе человечество оказалось на грани вымирания? Хорошо вам рассуждать о достойных, сидя под куполом радиационной защиты? А представьте, каково людям вне этого купола, где средний возраст жизни сорок лет, где нет еды, ресурсов, элементарных условий. Вам бы там порассуждать на тему равных шансов и достойных людей. Там, где действительно ведётся ежедневная борьба за жизнь. Там люди точно знают, что никаких достойных и недостойных нет. Есть те, кто может существовать в коллективе, принимая все его сложности, и те, кто погибает отшельником. Это плохая, трудная, но честная жизнь.

– Почему же Вы оттуда сбежали, профессор?

Голос из первого ряда прозвучал как пощёчина. Ковалевский про себя усмехнулся – разве им понять, что значит жить ради того, чтобы просто жить. Предавать своё дело, тупеть и стареть, без всякой надежды на улучшение условий.

Прозвенел звонок, оставивший вопрос студента без ответа. Да и какой тут мог быть ответ. Да, сбежал, заглянув в будущее и до смерти его испугавшись.

***

Коричнево-зелёные стены приёмной, кажется, специально были окрашены в этот угнетающий цвет, чтобы посетители комитета безопасности не чувствовали себя комфортно. Ковалевский и не чувствовал. В этом пустом пространстве, где не было ни секретаря, ни столов, ни кресел, нелепо и громоздко стоял пластиковый диван с твёрдой спинкой – одно на всех место для посетителей. Здесь не было окон и паркета, лишь грязно-коричневая тоска от пола до потолка. Единственное «светлое» пятно в этом цветовом ужасе – дверь к начальнику, выкрашенная в не менее мерзкий красно-оранжевый цвет.