Осталось несколько штук. Сложили на тарелочку. Ида спрашивает: – "это кому?" – "завтра я съем за завтраком перед службой" – отвечает Нина. Ида сделала такую удивительную рожицу и нашлась только сказать – "все ей?"

4.01.38. Утром Нина села пить молоко с оставшимися оладышками. Ида пришла позже и спрашивает Нину – "Мама, ты что же не все съела оладушки?" – "не хочу", – "ну вот, и мне не дала вечером и сама не ешь"…

Она наблюдательна: взяла флакончик из-под одеколона и, наклоняя его то вверх, то вниз, говорит, что мешает молоко.

Вчера получили от Воли письмо. Она его спрятала за передничек, чтобы отдать Нине за конфеточку. – "Ты что мне, мама дашь?" – Нина, прыгая от радости, отвечает – «конфеточку». – "Мало!" – Та прибавляет, остановились на 12. Конечно, этой торговле подучила я. Она ещё все-таки плохо усвоила, в чём тут дело, но скоро поймёт.

Сегодня Боря испугался воздушного шара, а прошлый раз играл.

24.01.38. Вчера заболел Боря. Настроение убийственное. Возможно, что к зубкам – прорезывается шестой, к дыбкам или начинает что-то такое болтать, вроде – "атя-тя!" или издает какие-то гортанные звуки, которые у него обозначают, видимо, тоже какие-то фразы.

Разговоры с Идой трудны: на всякие ответы она задает вопрос – зачем? Например, разбирает игрушки резиновые и говорит: – "Бабуся, надо опять послать Юрочке в Горький!" – "Юрочке уже послали, не надо." – "Зачем не надо?" – "Ему купит его папа." – Зачем он ему купит?" – "Т. к. он его сыночек." – "Зачем он его сыночек?" – сказка про белого бычка. Нина говорит, что это – зачем изводит. Где-то я читала, что эти вопросы ребенка не являются… (не хватает страничек).

… стал поправляться, но капризов прибавилось на 100 % – умеет выскальзывать из рук, падать неожиданно на спину и чуть ли не стучать ногами.

Речь Иды: – "ну ухаживай" – (уходи), – "я послуху" – (послушаю).

30.01.38. Неужели Ида видит сны? Как будто рано. Как то приходит и рассказывает, что ее схватила за ногу собака и укусила.

А вчера, среди ночи, раздался визг: – её схватила мышка за ногу и хотела стащить с кровати. Я ее взяла к себе, предложила ей – "на горшочек", она отказалась и так промаяла меня до половины пятого. Я уже не могла уснуть и встать боялась, т. к. Ида влезла мне на шею и обняла руками и ногами, пока не попросилась, а после этого уже уснула.

Когда захочет спать днем, страшно капризничает. Возможности никакой нет. Только кричит, что она плачет. Поправить это дело очень трудно: надо её уложить на руках. Раза два так сделала Нина, это привилось, и исправить теперь трудно, а у меня на руках Боря: вот и начинается ломка ребёнка…

Как Ида чутка и деликатна. Взявши как-то, после всех дневных мытарств, в руки свежую газету (это такая роскошь!), я уселась в кресло читать, а Ида начала мне мешать. Раз, другой я её предупредила. Действия никакого. Я свернула газету и ушла ("недалечко"). Так Ида буквально замучилась: куда я ушла? приду ли?…И когда я пришла, она не знала, как приласкать меня.

30.01.38. Наконец, мы получили долгожданную посылку из Средней Азии от Воли. Она пришла удивительно скоро – чуть ли не за 9 дней. У матери дрожали при распаковке руки, у Иды разгорелись глаза. Тобик почему то встал на задние лапки, вероятно из уважения к общему напряжению. Хорошо, что Боричка спал.

Как полагается, не находились ножницы, чтобы разрезать бечёвку, разрезался палец, не вовремя закричал Боря, а нетерпение выросло до предела.

Наконец, готово! Посыпались подарки… Чего – чего тут только не было! С какой радостью, с какой любовью, видимо, собиралась посылка! Я всегда ценю это больше всего. Разве перечислить все богатства? 2 пары красивых туфлей, длинные шерстяные перчатки с обшлагами, кашне, три пары шёлковых носочков для Иды, изюм, 4 груши (замёрзли), 20 катушек белых и черных ниток, узкой резинки. Игрушки: лото, резиновая лягушка – надувающаяся и умеющая плавать, эмалированная посуда (прелестная, ах если бы мне в детстве такую!), стиральный набор, металлический утюг, умирающий черт – прыгунчик. Может еще что-то забыла…

При распечатывании я, сама того не замечая, ела изюм. Наверное, переела, уж очень вкусно! В общем, все были в восторге.

02.02.38. Ида говорит: – "бедный папа! Как он устал! Он собирал нам посылочку." Первое употребление эпитета. Еще как-то сказала: – "мама принесла мягкого хлеба".

Сейчас она занялась мытьем посуды. Все за собой убрала – даже вытерла пол и табуретку, т. к. налила везде воды, но очень, очень аккуратно.

04.02.38. Иде запрещаю дергать занавески. Карнизы приделаны так «устойчиво», что кажется летящая муха может их уронить. Милые родители рассуждают "по обыкновению" в данном случае: – "пока еще не вышло ничего серьезного", а только упавшим карнизом ударило Идочку по голове…

Сегодня она дернула занавес, карниз упал, но благополучно. Она отчаянно закричала, Боря проснулся, начал кричать, Тобик в этом случае начал лаять – началась истерия! Ребёнок не выспался, начал блажить, дел по горло, заходили нервы…

Правильное воспитание срывается! Ида была удалена в залу – этим я положение не спасла, но была ли она виновата? А возможно, этот случай у неё запечатлится навек. Ни один обед у неё не проходит спокойно. К приходу Нины Идка доходит почти до ненормального состояния – хочет спать. Капризничает весь обед, никакие уговоры и угрозы не помогают. Боря в это время тужится, крякает – надо сажать на горшочек. и т. д. и т. п…

Принимаю меры, чтобы выйти из положения, но условия таковы, что, видимо, всё так и останется, пока они не будут побольше.

Вечером совершенно неожиданно получили снова от Воли громадную посылку. Повторилась прежняя история распечатывания: прыганье от восторга самой мамаши, странное растерянное состояние Идки, лай Тобика и равнодушие Борички.

Но вот, наконец, посылка на столе, вытаскиваются подарки и гостинцы (я снова, забыв все предосторожности, уписывала немытый изюм) и вдруг!…

Наш малыш стоит на столе, держась за ящик посылки, и вытаскивает чулки. Никто в своей ажитации и не заметил, как он вылез из своего стульчика на стол. Это случилось в первый раз.

07.02.38. Спрашиваю Иду: – "Куда ты поцелуешь папу, когда он приедет?" – "в губки", – "а ещё?" – "в глазки, носик, щёчки". За обедом, уже при матери задаю ей тот же вопрос. Она отвечает: – "в морду." Нина не удержалась и фыркнула. Я употребила все усилия, чтобы не последовать её примеру, справилась. – "А ещё куда?" – так мне удалось отвлечь её внимание. Если бы и я рассмеялась, ну тогда – готово! Запечатлелось бы навеки, как уже было, когда она сказала, что Боричка поворачивает свой крантик налево. Все рассмеялись… и пошли десятки повторений…

Пока я пишу, она ставит пупсику клизму. Пришла и принесла конверты. Стала вкладывать один в другой. Нина спрашивает, что она делает? Та отвечает, что вкладывает конверты. Нина спрашивает – "какие?" – "какие, какие! Вот возьму ремень и нашлёпую" – отвечает дочка.

…Неожиданно возникло желание почитать письма Тони. Несмотря на все прямо-таки неприличие тона этих писем, мне сделалось страшно грустно при мысли, что даже «таких» писем я теперь не получаю. Не умела во время ценить. Будь Тоня сейчас жива, может быть, во многом и я была бы другой. Может быть, не приходилось бы так часто казнить себя! Ведь, она искренне любила меня. Во многих письмах говорит: – "можешь не писать, если не хочешь!" И тут же выговор, почему письмо опоздало на один день? Ревновала меня ужасно. За это и мужа моего невзлюбила, и ребёнка. А я вовремя не поставила себя, как нужно, вот и моя вина и вина большая.