====== 1. Loaded gun ======

Комментарий к 1. Loaded gun В главе используются строки из Siouxsie Sioux & Brian Reitzell – Love Crime.

Oh, the skies, tumbling from your eyes

So sublime, the chase to end all time

Seasons call and fall, from grace and uniform

Anatomical and metaphysical

Вы когда-нибудь встречали плохих людей? Я имею в виду, плохих по-настоящему – после встречи с такими отпрысками рогатого хочется лишь забыться, утратить знание о том, какой мусор носит Земля, и какое зло допускает его главный антипод с нимбом и бородой. Чтоб вы знали, мои дорогие, мне как-раз не посчастливилось.

Это был ясный солнечный день, ничем не предвещающий шторма фекалий, хах. Я курила «Мальборо 1988», жевала банановую «Баблл трабл», и сама, что весьма иронично, была проблемой – девчонкой, которая, только закончив школу, решила как следует оторваться в последние летние каникулы, устроенные самолично для себя-любимой.

Душные классы, надменные обрызгшие лица учителей – это было не для меня. Нет уж. Никогда впредь. Отринув чужие идеи о поступлении в блевотно-престижные заведения, я наслаждалась свободой – и будущим официантки. Уже представляла, как буду ставить на место безумных от похоти посетителей и есть сочный бургер бесплатно в часы обеда.

Я не искала для себя многого. Мой внутренний мир был многим – просмотренными записями концертов, мечтами о мотоциклах, презрением к правилам, обожанием к тяжёлому року. Бунтарка против всего и вся, я была похожа на падшего ангела – снежно-белые кудри, синее пламя в глазах, джинсовые шорты, рваные чулки, татуировка в виде чертихи. Мужики смотрели на меня как на добычу, а я на них – как на кучу дерьма.

В тот ленивый и безмятежный денёк мне хотелось сделать что-то безумное. Мой взгляд приковал сияющий «Форд», машина мечты, и я не преминула возможностью этим воспользоваться. Я не задумывалась о последствиях – мне казалось, что в крайнем случае водила прискачет орать на меня, но, увидев моё декольте, скорее предложит мне выпить. Мне было похер, я была дурой и поплатилась за это сверх меры.

Когда я села за руль, хохоча под визги сигнализации, кто-то схватил меня за плечо.

- Вылезай, сумасшедшая, – хмыкнул он – загорелый бугай, видать коп в гражданском. – Только без глупостей.

Мне ничего другого не оставалось, ведь верно? С неохотой я вылезла из салона и пошла с ним – ноги заметно дрожали, как я уверяла себя, от слишком высокой платформы. Я не забывала выказывать недовольство – дула небрежные пузыри из жвачки, но проглотила её, когда, преодолев все препятствия, очутилась в просторном кабинете главы департамента. Какого чёрта?.. Кто все эти бугаи, уродцы и прочие котики?

Передо мной, как вы поняли, были другие копы – они сидели и стояли, кто где, вразброс, и, стоило мне зайти, впились взглядами, от которых мне поплохело. Это мало походило на разборку со взломом ебучей дверцы машины вчерашней школьницей – точнее, не походило совсем. Мой вопрос опередил гнусно хмыкнувший парень с дредами:

- Какого хуя, Бенни? Шефу не понравится, что ты таскаешь в его кабинет своих шлюх.

Я рванулась врезать ему – и мне было плевать, что он со мной сделает, ярость срывала крышу. Амбал остановил меня, не церемонясь – паскудно дёрнул назад за локоть.

- Ему куда больше не понравится, что она попыталась угнать его тачку.

Упс...

- Ну понятненько. Жесткачок, – парнень откинулся на стуле, а мне так хотелось, чтобы буквально...

Я стиснула зубы. От страха все мышцы посводило с невиданной непривычной силой. В висках колотилась, как жилка, одна только мысль – убежать, бежать что есть сил...

- Пошли вы, – процедила сквозь зубы я и ринулась к двери, но та вдруг открылась...

О, это определённо был «шеф» – идеально выглаженный костюм, уверенная походка, пугающая безмятежность – он даже не удивился, увидев меня, разве только развёл руками в немом вопросе.

Один из парней подоспел тут как тут – что-то прошептал ему на ухо, глядя на меня настороженно и отчасти как будто... с неодобрением? Словно ему не нравилось происходящее. Вау. Неужели не все тут конченные моральные фрики?

Главный хлопнул в ладоши, заставив меня содрогнуться.

- Ах, ну надо же! Здравствуй, проказница. Как сраное твоё имя?

- Ника, – мой голос звучал неестественно громко от напряжения. – Ника Дарксоул.

И все эти козлы заржали как не в себя.

- Никки, родители не научили тебя, что чужое лучше не трогать?

- Нет. Их давно нет в живых.

- И ты хочешь присоединиться к ним? – его взгляд задержался на мне, и я только тогда поняла, что за мразь предо мной – по неясным, жестоким глазам. А затем он вновь напустил на себя притворные бодрость и дружелюбие. – Я шучу – разумеется, ты этого не хочешь. Не в том месте и не в то время, да? Трудно было предугадать весь масштаб... последствий. Где ваши манеры, ребята? Засранцы, вы даже не предложили девушке сесть!

Мне не нравился этот сладкий мурчащий тон. Мне не нравилось то, как он наклонил свою голову вбок, к плечу. Я не прогадала.

Сперва было опешившие, его грязные пацаны загалдели, когда он достал из-за пояса пушку и, встряхнув ею, как будто она – дозатор, а он торопится смахнуть лишние капли, направил её – прямо мне в лицо, а затем на пол.

- Стэн, – глухо произнёс мужчина, в какой-то момент поразившийся мне слегка обеспокоенным. – Ты, блять, уверен?

- Я, блять, уверен, – передразнил его Стэн уже новым, раздражённым тоном – было похоже, что его злило не это, а то, что я всё же осталась стоять на ногах. – Если ты не сядешь, я посажу тебя, но тебе это не понравится.

Что бы вы думали? Мне пришлось. Мне пришлось опуститься напротив него на колени, но, несмотря на дрожь в них, я уже смотрела на этого Стэна-хрена в упор.

Я не солгала – мои родители умерли. Я давно сама по себе, так что не привыкла полагаться на чью-либо помощь – поэтому мне не пришло на ум закричать и кого-то позвать. Я была в кабинете шефа полиции в блядском Нью-Йорке. Безопаснейшее место в стране, казалось бы, да? Ха, смешно.

Безумный ублюдок отвёл стволом пушки прядь моих белых волос с лица, подпёр под подбородок, чтобы я не опускала голову. Я решила – он не дождётся. Он тоже что-то решил для себя.

К моему отвращению, дуло ткнулось мне в губы.

- Если хочешь уйти, позабавь меня, синеглазка.

Дредастый вскинулся, как наверняка вскинулся и его гнилой жалкий отросток:

- Да! Пускай сучка пушку сосёт!

Как же выводил из себя этот мерзкий слизень, о, вы бы знали... Не цени я тогда свою жизнь так сильно, отобрала б пистолет у Стэна. Навеки заставила бы замолчать. И его, и, скорее всего, себя.

Кажется, даже шефу не очень понравились его выкрутасы – он перевёл пушку на моментально затихшего блондинчика-клоуна, а затем выразительно кивнул на дверь, обводя взглядом всех присутствующих. Помимо меня, само собой.

Что ж, ему не пришлось повторять своё дважды. Ему даже вслух не пришлось ничего говорить – все эти служители закона, как один, покинули кабинет, оставляя меня наедине с психопатом-садистом. И весь мой мир, весь мир вокруг окончательно ебанулся в этот момент. Мне было бы легче, будь рядом хоть кто – только бы не остаться один на один с самым страшным из всех мерзавцев, кого я встречала – а их, к слову, было немало.

- Я рассчитывал на «спасибо», Никки. На худой конец, на «простите, мистер, я была жопоголовой тупицей, когда полезла в вашу машину», – он состроил невинное, насмешливо-обиженное лицо – я заметила, что он в бешенстве, по тому, как дёрнулся край его рта, на мгновение уничтожив улыбку. – Но ты любишь по-плохому. Честно говоря, не могу сказать, что мне это не нравится. На носке моего ботинка пятно – я хочу, чтобы ты его стёрла своим молчаливым ротиком. Ты поняла меня? Никки?

Его голос всё больше походил на шёпот, на шелест – обманчиво нежный, участливый. Даже интимный. Таким уговаривают робких девок на что угодно. Но я никогда не славилась робостью, и я знала – змея зачаровывает перед самым броском. Меня было не запугать. Почему? Да, казалось бы, пару минут назад я едва дышала от страха... И всё же всему есть лимит, господа. На растоптанной гордости вырастают цветы отчаяния. А отчаяние – лёгкий путь к безрассудству.