Под скрипы и тяжелый стук у соседей за стеной, там явно двигали мебель, я поковылял на кухню и затем в ванную. Решительно перекурив и ополоснувшись, кое-как выполз обратно. Не полегчало. Полоска выносливости, опустившись однажды, держала меня в полумертвом состоянии и отпускать не собиралась. На часах было уже девять вечера, онлайн в приложении окончательно скатился до жалких четырех тысяч, а у соседей истерично кричал звонкий женский голос.

– Почему я не могу двигать мебель в СВОЕЙ КОМНАТЕ?! – задавала резонный вопрос молодая соседка своим родителям.

«В самом деле, почему бы не подвигать мебель перед сном?!» – соглашался уставший я, подозревая в говорящей очередного конкурента.

Прежде чем открыть дверь и спуститься на лестничную площадку «подышать свежим воздухом», пару раз наклонился-разогнулся у компьютерного стола, открыл-закрыл штору, включил-выключил свет. В общем, поделал движений. Чуть не помер, но результат того стоил. Полоска выносливости даже не дернулась, что, на мой взгляд, объясняло принцип работы системы. Не ищешь «предмет», не выполняешь квест – хит-бар не расходуется. Облегченно выдохнув, да похлопав сонными глазами, поплелся курить. Спать после ванной хотелось неимоверно, вся эта ситуация уже начинала казаться абсурдной и глупой, но установка закончить начатое, была настроена загодя и упорно двигала меня вперед.

На лестничной клетке было холодно, через разбитое окно с его трухлявыми рамами сквозил январский ветер, молодая соседка волком смотрела в мою сторону. Когда она тут успела оказаться – не знаю, выглядела жутко злой, курила и чем-то напоминала мне продавца Аллу. Наверное, взглядом.

– И ты! – злобно фыркнула в мою сторону эта особа, стоило мне выползти из дверей.

– М-М…Ы-Ы! – утвердительно-вопросительно промычал я, не понимая претензий.

– Козел! – объявила она свое решение, резко затушила сигарету и продефилировала мимо меня к себе в квартиру.

Я потер глаза, спустился к окну, вспоминая её нижние девяносто в коротких шортах и уперся лбом в холодное стекло. О-о, кайф. С соседкой отношения у нас не ладились, причин я не понимал, как-то наладить диалог не пытался. Может, оттого и не ладились. Возраста в ней было двадцать лет, спортсменка, комсомолка и вообще. Одевалась броско, за словом в карман не лезла, из универа её подвозили на дорогих спортивных машинах. Я же, грязный и в дешевом, часто уходил-приходил на завод работать, изредка пил у этого окна пиво, молчал и курил. Имени её, кстати, я не знаю. Чисто теоретически у нас могло бы что-нибудь сложиться, но фактически, реально, мне ловить нечего. Уверен, молодая особа если и не считает меня человеком второго сорта, то уж точно не своего полета птицей.

Я затушил окурок, с кряхтеньем поднялся, проковылял в квартиру. Заглянул на кухню включить чайник и пока закипает вода вернулся в комнату, уселся за компьютер проверить хит-бар выносливости. Шкала по-прежнему не восполнялось, семь из десяти ячеек были пусты, а я думал над тем, существуют ли методы это как-то исправить. Логика подсказывала, что существуют и первое, что приходило в голову – адреналин. Окрыленный догадкой, я быстро загуглил препарат и ближайшие аптеки. Расстроился. Адреналин и его аналоги отпускали только по рецепту. Можно было бы попробовать обойти аптеки, всеми правдами и неправдами вымаливая у продавцов покупку, но… Устраивать концерты и корчить из себя клоуна – нет уж, увольте. Да и вообще, что это со мной? Надо успокоиться, а то придумал тут иглу под кожу ради какого-то задания… Пойду лучше кофе сделаю.

С огромной чашкой кофе (специально отыскал в шкафчике), разбитый и хмурной, я таращился в чат. Время стремительно убегало, онлайн скатился до рекордно низких тысяча двести, но самые стойкие всё пытались разгадать загадку «воздушного кулака» и «предмета» из квеста. Часы показывали практически полночь, сосед напротив по-прежнему играл в приставку, под окна нашего дома высыпала молодежь. Несмотря на то, что завтра понедельник, народ безмятежно отдыхал, в социальных сетях про незеррилм теперь иронично шутили, а потолок у меня над головой начал ходить ходуном. Следом полилось «белые розы, белые розы…» и «сделай погромче!», на лестничной площадке вновь послышался голос соседки (обсуждала по телефону «придурка из соседней квартиры»), а я, как шизоид, всё пялился в экран монитора и вновь думал про адреналин.

Думал про него не я один, между прочим, в ленте сообщений обсуждали способы восстановить выносливость. Через час я уже примерно запомнил всех участников беседы, в программе нас осталось около двухсот человек и мне это всё напоминало какой-то сатанистский кружок. Периодически, кто-то новый подключался к диалогу, скринил беседу, бросал в чат «ХА-ХА, е*ать вы дауны!» и через минуту выкладывал этот скриншот в одном из пабликов ВКонтакте. Подобные заходы били по морали нашей «секты» и к двум часам ночи нас осталось пятнадцать. К этому времени я залил в себя девятую кружку кофе, израсходовал ещё два деления выносливости и максимально скупыми, обдуманными, рациональными движениями прошерстил ванную и кухню. Также, в целях лучшего поиска, вся мебель и техника были сдвинуты в центр комнаты, а я как сыч уселся на этой куче. Периодически, мне казалось, что я схожу сума. «Предмет» всё не находился, я даже не представлял где ещё поискать, но боевой дух во мне поддерживала конкуренция. Таких же упоротых как я в чате осталось семеро, активный диалог вели трое, остальные молчали и лишь изредка задавали вопросы. Народ бился до конца.

Хуже всего, на мой взгляд, приходилось товарищу ID:12122. Он честно признался, что практикант и сейчас дежурит в морге. Следовательно, подвал с умершими выпали ему в качестве «неисследованной области» и от мысли, где именно он там ищет «предмет» у меня холодели пятки. Медик и сам был в ужасе, уже признался, что осуществил вскрытие нескольких трупов, и теперь ему светят большие проблемы. Вся наша секта… тьфу, весь чат парню сопереживал, но помочь ничем не мог и, по правде говоря, не хотел. Но бедолага, надо отдать ему должное, неистово верил в апокалипсис завтра (прям как я), а потому продолжал резать. Последнее, что он оставил в ленте, это «теперь бабушку» и с тех пор не появлялся.

В три часа ночи я обнаружил щель под плинтусом. Щель достаточную, чтобы туда что-нибудь закатилось. Полы у меня в квартире старые, деревянные, плинтусы аналогичные. Помогая себе отверткой, я расковырял деревяшку как мог, обнаружил там десятирублевую монету и зазор между половицами. Неужели… там?! Судорожно хватая ртом воздух, передохнул, повалялся на холодном полу, пополз на кухню. Жадно попив из крана, вытянул из холодильника купленное пиво, на трясущихся ногах вышел из квартиры и поднялся этажом выше. Настойчивый звонок в дверь, слышен лязг ключей в замочной скважине и вот на меня смотрит пьяная рожа, а из квартиры ревет  музыка и звенят бокалы.

– Ты кто!? – мужик в одних трусах и алкашке выпученными глазами разглядывает меня с головы до ног.

– Сосед! – пытаюсь перекричать рев музыки.

– А?! Чё? – пьяный балагур переспрашивает, разворачивается, кричит куда-то вглубь своего жилища. – СЕРЫЙ, УБАВЬ!!

Загадочный Серый убавил, ибо рев музыки поутих, а я смог расслышать собственный голос:

– Дай фомку! – протягиваю мужику пиво, предлагая обмен.

– Нахрена?! – удивляется мужик, но пиво у меня забирает.

– Плинтус, – поясняю не поясняя.

– КТО ТАМ ПРИШЕЛ?! – верещит женский голос из квартиры.

– ДА ХРЕН КАКОЙ-ТО! – отвечает эта морда в трусах и тельняшке.

«Хрен» – это я, если кто не понял.

– ФОМКУ ПРОСИТ!

– ПУСТЬ БЕРЕТ! – вновь противно верещит бабский голос.

– Ща, – заявляет мне мужик, подтягивает трусы выше пуза и уходит куда-то вглубь своей алкогольной норы.

С чужой фомкой в руках, бешеным взглядом и красными от кофе глазами я спускаясь к себе на этаж, встречаю соседку. Соседка не спит, курит, тихим матом кроет «дебилов сверху». Возможно, в любой другой день я бы её поддержал в этом мнении, но конкретно сегодня в три часа ночи «дебилы сверху» подогнали мне фомку. Так что извините. Мы пару секунд смотрим друг другу в глаза. Я, в её кристально-голубые, чарующие глаза, и она, в мои ошалевшие, навыкате. Я протягиваю фомку, пытаюсь объяснить, зачем хожу-брожу в три часа ночи к алкоголикам сверху. Она пронзительно пищит, лепит мне затрещину и убегает. Обескураженный и с обидой, я вваливаюсь к себе домой и ползу ломать плинтус.