Вадим Панков

Игры

Клотоида, или спираль Корню, - кривая,

состоящая из двух ветвей, симметричных

относительно начала координат.

Отходя от начала координат, эти ветви

спиралями навиваются на одинаково удаленные

от него особые точки, приближаясь к ним

асимптотически.

Толковый словарь математических терминов

СЛЕЗТЬ СО СТЕНЫ

Они не прошли.

Все чернильницы были разбиты, а ручки у портфелей оторваны. Откатившаяся армия угрюмо сопела, лихорадочно искала выход из создавшегося положения и строила замыслы отмщения один коварнее другого.

Краснощеков обежал всех.

- Отходим, - шептал он в вымазанные чернилами уши. - Надо пополнить запасы оружия и продовольствия. Мы победим! Салют!

Потрепанная армия перестроилась и организованными колоннами отступила к реке. Уходивший последним Краснощеков не удержался, и оглянулся, и зловеще рассмеялся, увидев то, что ожидал: не было больше заслона бежавшей на уроки неприятельской армии. На крыльце топтались два самых рослых школьных детдомовца, только что, казалось, державшие в руках блестящую победу, а теперь оставшиеся ни с чем, - звонок прозвенел давно, путь на уроки отрезан, а перед глазами - поле боя, усеянное мешочками с разбитыми чернильницами, да удаляющаяся в неожиданном маневре армия.

- Не хотел бы я быть на их месте, - сказал Краснощеков, и его воспрянувшие духом воины одобрительно загудели. Они видели, что враг растерян, а следовательно, наполовину повержен.

На коротком привале у реки они деловито смыли с себя следы кровавого боя, перевязали раны, привели в порядок обмундирование и походным шагом направились вдоль обрывистого берега Кутума в сторону вокзала.

На площади у родильного дома они увидели танк. Лихим налетом танк неприятеля был захвачен, башня развернута, и пушка наведена точно по цели. Крутивший маховики Краснощеков заглянул в дуло и увидел, что школу загораживает какое-то желтое здание. Он крякнул с досады, но тут же отдал приказ обстрелять врага "навесными залпами". Дуло подняли кверху и дали несколько залпов разрывными. Воздушные наблюдатели доложили, что обстрел был удачным и в стане неприятеля паника.

Рейд продолжала армия, закаленная в боях и уверенная в победе, - теперь с ними был танк. И на вокзале, похожем на голову сказочного витязя в остроконечном шлеме, им делать нечего, пусть хоть под этой головой лежит волшебный меч Черномора! Их цель - продовольственные пакгаузы.

Они обогнули вокзал слева, скрытым маршем подошли к пролому в стене и окопались.

Краснощекой провел рекогносцировку.

- Так, - значительно сказал он. - Какие будут предложения?

Военачальники, как положено, задумались. После короткого обсуждения военный совет принял тактику захвата продовольствия, соответствующую обстановке. И она тут же блестяще себя оправдала!

Малыми летучими отрядами - по одному - они прорывались сквозь пролом, на огромной скорости огибали грузовую эстакаду, подхватывали с пола куски жмыха, отколовшиеся от сложенных штабелями плит, пересекали несколько железнодорожных путей и исчезали в ржавых лабиринтах металлического лома, приготовленного для переплавки. Охрана кричала страшными голосами, топала ногами, широко растопыривала руки, но операция была проведена столь молниеносно, что противник даже не успел развернуть орудия в их сторону.

После короткого отдыха, во время которого жмых был братски поделен, рейд продолжался.

Они миновали Вороний бугор, действительно похожий на ворону. Пошел легкий снежок. Чтобы спутать карты противнику, который мог опомниться с минуты на минуту, было решено идти гуськом - след в след. Пусть гадают, сколько людей прошло здесь!

Настроение было великолепное. Ветер дул в лицо. Воины бодро шагали под звуки боевой песни "Звезда победы, нам свети!". Вдали показалась конечная цель их рейда - самолетное кладбище.

Самолеты были боевые. Если как следует потрудиться, из нескольких подбитых машин можно собрать отличную эскадрилью! В армии Краснощекова не хватало самолетов.

Часовых сняли бесшумно. Зубоврачебные щипцы, реквизированные на нужды армии Юркой Тропининым у матери, переходили из рук в руки, каждый находил и отвинчивал необходимые для постройки эскадрильи детали, а когда дело было сделано, они бесследно растворились в степи. Ищи ветра в поле!

К вечеру все собрались в угрюмом дворе в центре города у стены полуразрушенного демидовского лабаза. Трофеи были разложены и оценены. Лучшим был признан трофей Краснощекова - плоский механизм с двумя выступающими крючьями. Если потянуть за рычаг с небольшой дырочкой, от которой, по всей вероятности, отходил трос управления, крючья выдвигались из механизма, и если на них было бы что-то подвешено, например две небольшие бомбы, то они непременно упали бы вниз. Ни у кого не было сомнения, что в руках у них "бомбосбрасывающий механизм"!

Трофеи до лучших времен решено было ненадежнее спрятать. Краснощеков уже придумал как. А пока они по-походному обедали - грызли жмых, заедая его снегом. Снегу выпало мало, но, если осторожно провести ребром ладони по земле, набиралось вполне достаточно для одного глотка, пахнущего походными ветрами и мужеством.

Трофеи уложили в портфель, перевязали веревкой, петлю Краснощеков забросил за шею, и портфель увесисто улегся у него за спиной.

По торцу разрушенной стены лабаза Краснощеков взобрался на чердак. В самом темном углу он аккуратно выложил трофеи на стропила, вернулся к пролому в крыше и неожиданно поскользнулся на обледенелой доске. И тут он понял, что игра кончилась.

Далеко внизу, наверно метрах в десяти, прямо под торцом стены, по которой он так легко сюда взобрался, громоздилась куча битого кирпича, слегка припорошенная снегом. Тонкий слой снега покрывал и выступы стены, и слезть с нее, не упав и не разбившись, было совершенно невозможно.

Его армия, оживленно жестикулируя, обсуждала подробности удачного рейда, а он стоял наверху и, пытаясь побороть смертельную тоску, вдруг охватившую его, думал: "Какие же они... маленькие..."

Кто-то поднял голову и крикнул:

- Димка! Слезай скорее и домока!

"А-га, - как-то спотыкаясь, подумал Краснощеков. - "Димка" - это я... Так. Правильно... А "домока" значит "все по домам, а то влетит"... Странно..."

Неверными движениями он снял с себя портфель и бросил его вниз. Портфель громко шлепнулся о камни. Краснощекова передернуло. "Хуже всего, ничего-то они не понимают", - подумал он и на четвереньках подполз к краю стены. Он лег на живот, развернулся лицом к чердаку и, осторожно поводя ногами в воздухе, нащупал опору. Затем другую. Верхняя часть стены была сравнительно отлогой, но когда его пальцы ухватились за выступавшие обломки кирпичей, на которые он ставил ноги при спуске - на тонком слое снега отпечатались следы его ботинок, - ноги его уже только чудом держались за стену, круто уходившую вниз.

"Вот и все", - спокойно подумал Краснощеков. Он никакими усилиями не мог заставить себя передвинуть куда-либо ни руку, ни ногу, ни подбородок, которым уперся в острый край известкового шва. "Чего это они там кричат? А..."

- Димка! Слезай скорей! Чего ты копаешься!

"Все правильно. Копаюсь", - подумал он, не дрогнув ни одним мускулом, и отчетливо увидел кривую.

Кривая уже несколько дней не давала покоя Краснощекову. Началось все со школьной карты полушарий, которая висела на стене недалеко от его парты. По полям карты были расположены цветные рисунки, соответствующие различным частям света. Самый интересный рисунок изображал джунгли. Веселые обезьяны, уцепившись хвостами за лианы, дразнили палками крокодилов, которые высовывали из воды свои пасти. Краснощеков никогда не видел обезьян и был поражен их длинными хвостами, закрученными в правильные спирали.

Обезьяньи хвосты Краснощеков рисовал во всех тетрадях и учебниках, закручивал их то вправо, то влево, приставлял один к другому. Получалось смешно: два обезьяньих хвоста, концы которых закручены в разные стороны. Дались ему эти хвосты!