В первой части трилогии мы знакомимся с Алексеем Левиным, молодым предпринимателем, не обременённым жизненным опытом и страхом неудач. Он генерирует идеи и пускается в авантюры, как только они приходят ему в голову. Так в 2005 году он впервые в России, а возможно, и в мире, торгует «инопланетными продуктами». В качестве последних Левин использует семена гречихи с поля, на котором появились «английские круги». Интернет-торговля становится его профессией, и постепенно молодой человек замечает странную статистическую особенность, а именно: незначительная часть покупателей как будто осознанно стремится к неудачам.

В исследованиях Левину помогает его верный помощник и администратор «Ленка». Девушка выполняет роль личного секретаря и организует встречи с теми, кто может объяснить поведение энтропиков, а именно так Левин называет фатально невезучих покупателей.

Среди консультантов оказываются и физик-теоретик Аркадий Быстрицкий, и бывший философ Федоров по прозвищу «Садовник», служители культа, и даже одиннадцатилетний мальчик.

Все это приводит к смещению мировоззрения Левина, как нам кажется, он начинает понимать секрет везения и неудач, однако несчастный случай, произошедший с главным героем, резко меняет тему повествования.

Левин обращается к доктору Лоренцу и узнает о существовании чипа дополненной реальности, так называемой «Иглы». Оказывается, вся политическая и бизнес-элита уже обзавелась этим устройством. На процедуру установки решается и сам Левин.

Теперь можно не смотреть в монитор и проводить время в виртуальных путешествиях, не используя виар-очки. Есть множество других вкусняшек, однако существует и оборотная сторона. Как оказалось, на носителей «иглы», или в простонародье чиперов, объявлена охота. Тайная организация чистых организмов поджигает дата-центры и даже убивает владельцев чипа. По иронии судьбы знакомый Левина, «Садовник», оказывается одним из активных членов сообщества. Он выслеживает главного героя и, не раздумывая, пускает в ход оружие.

Все события, описанные в книге, являются вымыслом автора. Любые совпадения с реальными людьми и торговыми марками – случайны.

Права на использование обложки представлены художником Татьяной Михаль.

Кажется, совсем недавно Садовник рассказывал, что для моих экспериментов потребуется особая среда с большой энергией, большими скоростями и что пулевая стрельба подходит как нельзя лучше. А все потому, что полет пули невидим для наблюдателя, и, пока она не достигла цели, может находиться где угодно.

Садовник ошибался. Из ствола его старого пистолета распускался бутон дыма и огня. Увидеть пулю, разумеется, я не мог, но оставляемый во влажном воздухе инверсионный след был заметен. Мне даже подумалось: «Какой он безупречно ровный, несмотря на то, что состоит из мельчайших облаков пара».

Говорят, перед смертью в голове человека проносится вся его жизнь. Не помню ничего подобного, но время будто остановилось. Тело стало деревянным и неподвижным. Набегавшая трасса неминуемо настигала меня, и все же я сопротивлялся. Мышцы рвали шейные позвонки в надежде уйти с линии выстрела, отвернуться хотя бы на полградуса, отклониться на несколько миллиметров.

Чудес не бывает. Облаченная в медную оболочку свинцовая полусфера вошла в левую скулу с безжалостным хрустом. Наверное, из сравнимых впечатлений это больше всего похоже на удар ледоруба, хотя, конечно же, меня никто никогда им не бил.

В следующую секунду я забыл о неприятных ощущениях, как и обо всем вокруг. Мир развалился на куски. Показалось, будто кто-то растянул меха гармошки, так сильно, что они лопнули. Гармонь в последний раз взвизгнула, и из нее высыпалась пыль, пустота и тьма. Чернота заполнила все вокруг, и последнее, что коснулось моего сознания, были звуки двух выстрелов.

Я собирался подумать, что Садовник сделал «контрольный», но додумать эту мысль уже не успел.

* * *

Я мало знаю о боли. В течение жизни почти не страдал и самым неприятным считал поход к стоматологу. Однако даже моего опыта хватило понять: что-то пошло не так.

Болело сильно, но почему-то в затылке. Я сразу вспомнил, что лежу на парковке с простреленным лицом, – и да, теперь перед глазами пронеслись годы жизни.

Вспомнилось, что я Алексей Левин, администратор интернет-магазина. Что, изучая своих покупателей, наткнулся на странные статистические закономерности. Что открыл среди клиентов незначительную часть фатально невезучих людей.

Вспомнилось, как назвал их энтропиками, как быстро потерял к ним интерес и переключился на везунчиков. Тогда еще я не был чипером, и знакомство с Садовником состоялось в парадигме моих изысканий удачи. Именно он подсказал мне, как стать везунчиком, что изучать и как это сделать.

Все-таки, какая ирония! Кто бы мог подумать еще полгода назад, когда Садовник называл меня Алеша, брал за руку и предлагал учиться стрелять, что наша очередная встреча пройдет на парковке: вооруженный до зубов Садовник хладнокровно выстрелит мне в лицо, причем дважды.

Я понимаю, организмы ненавидят чиперов, однако зачем такие крайности, и как Садовник узнал, что я сижу на игле?

Если читатель забыл, то напомню, что некоторое время назад вырастил в своей голове чип дополненной реальности. В среде носителей это устройство называется иглой. Оно соединено с моим глазным нервом и защищенной сетью, наподобие интернет.

В общем, я стал тем самым чипером, которых невзлюбили чистые организмы. Они образовали подпольное сообщество с банальным на первый взгляд названием «Организация» и преследуют нас. Покушение на меня – яркое тому подтверждение, хотя мотивы Садовника до сих пор не понятны.

Я обратил внимание на дебаф иглы: «Ситуационная рекомендация – не двигаться».

Что же, логично, чип продолжал работать, несмотря на мое ранение. Наверное, он отключится, лишь когда умру, а может, и тогда продолжит посылать сигналы в мой глазной нерв: «Немедленно выйдите из комы и продлите лицензию».

Я услышал – что меня совершенно не удивило – звук хлопающих по асфальту ботинок, и сразу стало понятно, что это бег немолодого уже человека. Через секунду он закрыл собой небо и с опаской уставился на меня.

– Эй, вы как? – спросил мужчина.

Он действительно был немолод, лет пятидесяти, может старше, с седыми усами, одет в черную форму ЧОПовца.

– Нормально, – сказал я и понял, что произнес это вслух.

– А чего лежите?

– Упал, – заметил я очевидное.

– Если вам плохо, вызову неотложку, – пообещал охранник.

Я протянул ему руку. Она слушалась, и мужчина помог подняться.

Меня пошатнуло, но, устояв, почти сразу я сделал шаг к автомобилю и, нагнувшись, заглянул в боковое зеркало. Искаженное, бледное и напуганное, на меня смотрело лицо человека лет тридцати пяти. Под правым глазом у него был короткий ровный шрам, как от удара ножом. Через левую скулу наискосок – косой и длинный, очевидно от задевшей лицо пули. Даже нет, это был не шрам, а синяк и небольшая царапина. Следов от прямого попадания не наблюдалось.

Мне понадобилось добрых десять минут, чтобы принять произошедшее. Ехать в таком состоянии было невозможно и, сев на водительское сидение, я пытался прийти в себя.

Последнее, что запомнилось, это как брал Садовника на прицел. Пальцем. Да, ничего же другого не было.

Мы целились друг в друга, затем одновременно выстрелили. Ну, я сделал вид, а Садовник стрелял по-настоящему. Затем – падение и еще выстрел.

Я покрутил головой. Кто-то был на стоянке, это очевидно. Он или она помешали мерзавцу и не дали возможности добить меня на земле. Именно это заставило Садовника промахнуться, ведь с такого расстояния не попасть мог только новичок.