И замолчал. Я не знал, что ещё добавить, а ему и вовсе нечего было говорить. Так и шли, каждый думая о своем.

Признаюсь, слова Ричарда затронули какие-то глубины моего сознания. Где-то там, глубоко внутри, я был полностью согласен с ним. Ну, по сути, кто я такой? Жалкий человек, не проживший и полвека. А с кем решил тягаться? С силами, которым, возможно, не одна тысяча лет. Да и я ли его провел? Что, если всё, с самого начала, с того момента, как я попал сюда, было лишь игрой? А если копнуть глубже, то как я вообще попал сюда? Может, и это тоже часть плана? Я ведь даже не удивился, не задался вопросом, как такое вообще возможно? Я просто смирился, приняв это как данность. Случайно ли я встретил Ричарда? Случайно ли Косой так легко нашёл меня в кустах, будто только того и ждал?

От таких мыслей хотелось прямо сейчас развернуться, послать к чёрту Глыбу и всю его компанию, пожелать удачи Ричарду, и броситься бежать. Неважно куда, неважно, что будет, лишь бы не чувствовать себя марионеткой в этой дурацкой игре.

Но всё это было где-то там, глубоко внутри меня, а на поверхности был разум. Умеющий быстро приспосабливаться разум человека из двадцать первого века. Мы давно привыкли считать себя верхушкой эволюции. Возомнили себя чуть ли не богами, а на деле не видим дальше своего носа. И как вы думаете, я поступил? Молча шагал дальше.

Солнце постепенно скрылось за горизонтом, наступили сумерки, а следом за ними ночь. Ночью в лесу жутко, скажу я вам. За каждым кустом мерещится какая-то нечисть. Каждый шорох заставляет вздрагивать. Деревья с кривыми ветвями оживают, тянутся к тебе своими костлявыми руками-ветками, норовят схватить. За каждым темным кустом видится притаившаяся тварь, которая только и ждет, пока ты подойдешь ближе, сделаешь неосторожный шаг. Жуть, иначе и не скажешь.

Я порадовался своему решению не ходить через лес в одиночку после захода солнца. Видимо мое настроение передалось остальным, даже бандиты притихли.

– Эй, как тебя там?

Первым не выдержал Гнилой.

– Скуал, – подсказал я, – Зови меня просто Скуал.

– Скула? Имя какое-то дурацкое.

– Не Скула, а Скуал. Ударение на «а». Хотя кому я объясняю.

– Вот я ж и говорю, Скула. Ты мне лучше скажи, далеко нам ещё топать?

– Нет, – прикинул я про себя, – Если будем шагать в том же темпе, за час доберемся.

– Ага, ясно.

Я оказался прав и точен как швейцарские часы. Через час мы, наконец, выбрались из леса, и я услышал знакомое журчание ручья.

«Ну вот, сейчас всё и решится».

– Ричард, – шепотом позвал я компаньона по несчастью, – ты помнишь, что я тебе говорил? Постарайся не лезть в пещеру. Если выпадет случай, беги в лес. В темноте они не найдут тебя.

– Ты лучше о себе подумай, – также шепотом ответил он, – мне уже терять нечего. Либо эти прирежут, либо демон сожрет. Назад дороги мне нет. А вот ты ещё можешь себя спасти, подумай…

– Вы чего там шепчетесь?

Крикнул за спиной Глыба, и я с ужасом услышал, как натягивается тетива. Мерзкий звук, больше похожий на хруст или треск. Я с ужасом представил, как Ловкач разжимает пальцы, и всё напряжение тетивы передается стреле, та срывается в безумный полет, попадает мне между лопаток…

– Говорю, мы почти свободны. Там, за ручьем, вход в пещеру. Тайник там.

– Что-то не вижу я там никакой пещеры, – недовольно пробурчал Гнилой. – Ты, видимо, за дураков нас держишь?

– А ты думал, – наплевав на предупреждения, я резко развернулся на месте, – что золото будет ждать тебя в лесу, на пригорке? Давай, стреляй, и можешь топать обратно ни с чем!

– Борзый да? – Вынимая кинжал и направляясь ко мне, прошипел Гнилой. Вернее, он хотел прошипеть, казаться грозным, но на деле вышел смешной истерический писк. – Все Скула, ты договорился. Сейчас я тебя…

– Остынь Гнилой, – придержал его Глыба. – Сам слышал – недалеко осталось. Если он нам лапшу на уши вешал, лично его исполосуешь. Давай, веди к своей пещере.

Последнее относилось ко мне. Я кивнул, делая вид, что уважаю его мудрое решение, и зашагал дальше. Глыба только что дал Гнилому разрешение прирезать меня, как только доберемся до места. Понимать это стоило именно так, без всяких «если».

Вот показался ручей, блеснув серебром и отражая миллионы звезд. Я, невольно вспомнив как это красиво, задрал голову. Пока любовался звездной бесконечностью, чуть не влетел в свой же костер. Если бы не Ричард, вовремя пихнувший меня плечом, точно бы влетел.

– Ты что там увидел? Под ноги лучше смотри.

– Красиво как.

– Ты о чем это?

–О звездах. Ты разве не замечал?

Ричард глянул на небо, потом на меня, оглянулся назад и сокрушенно покачал головой.

– Юн ты ещё совсем. О звёздах мечтаешь, с демонами в игры решил поиграть. Юн и глуп. Жаль мне тебя. Ладно, что-нибудь придумаем.

Последняя фраза прозвучала как-то двусмысленно. Я уже хотел уточнить, что именно он собрался придумать, а, главное, с какой целью, но было поздно. Мы уже поднялись к камню, обозначающему вход.

– Всё, мы на месте, – произнес я во всеуслышание, – Дело за малым. Верни мне меч, и я открою вход.

Вопрос был адресован Глыбе, поэтому на скептические ухмылки остальных, я не обратил ровным счетом никакого внимания. Однако Глыба не торопился возвращать меч, не совсем понимая, что я задумал.

– Послушай, – вздохнул я обреченно, – мы можем до утра играть в гляделки. Вход запечатан, открыть его можно только этим мечом, сам же видишь, не простой это меч. Либо ты отдаешь его мне, и я открываю вход. Либо можешь зарезать нас, и хоть насквозь продолбить эту гору, а тайника все равно не найдешь. Решай.

– Глыба, да чешет он всё. Дай я ему глотку перережу, а вход и так найдем.

– Лучше помолчи, – осадил его Глыба. – Гнилой, дай-ка свой меч.

Тот молча протянул ему меч, некогда принадлежавший Ричарду, а взамен получил мой, перламутровый.

– Отдай ему. Ловкач, если что, сделай так, чтобы он умер не сразу.

Оба кивнули, и Гнилой направился ко мне. Ловко подбросил меч, поймал за лезвие, и протянул мне рукоятку с двумя перекрученными змеями, которых я раньше и не замечал.

– Змеи, символ мудрости.

Многозначительно изрек Ричард.

Конечно, меч был вовсе не обязателен. Чтобы открыть проход, мне нужно было всего лишь мысленно позвать Калхена. До тех пор, покуда не выполнены условия сделки, я был связан с ним. А меч мне нужен был только для одного: отдать его Ричарду, если он не сможет сбежать и все-таки попадет в пещеру.

Я понятия не имел, как обращаться с холодным оружием, и, уж тем более, с мечом. А вот Ричард – другое дело. Он рыцарь, или воин, или паладин, кто их разберет, как у них тут всё устроено? Одно я знал точно. Попади эта железяка в его руки, и людям Глыбы мало не покажется. В пещере начнется паника, а он знает обо всем, и будет готов. Передать ему меч, труда не составит. Хотя я всё же надеялся, что до этого не дойдет.

Подойдя к камню на расстояние вытянутой руки, я поднял меч над головой и бросил через плечо:

– Внутри лабиринт, так что не советую бежать сломя голову. Я запомнил дорогу к тайнику, но что в других тоннелях, мне неведомо, так что лучше следуйте за мной.

Теперь можно было не волноваться, что стрела прилетит мне в спину, стоит только открыться проходу. Пока я им нужен, смерть нам не грозит.

– Готовы? Сим салабим, ахаляй махаляй, крикити пакити бум…

Я нес полнейшую ахинею, но для них это должно было звучать как заклинание, или что-то вроде того. Проговаривая вслух эту нехитрую формулу, я мысленно связался с Калхеном, возвещая о своем появлении.

Договорив, я коснулся камня кончиком меча, но ожидаемого чуда не произошло. Не было молний, искр, фейерверков. Я, правда, не знал, как должен открыться проход, но ожидал чего-то особенного. А на деле, не произошло ничего. Совершенно. То есть ровным счетом ничего. Проход не открылся.

«Спит он там что ли, – в панике подумал я, – Эй, Калхен, просыпайся, твою дивизию. Я пришел, как и договаривались».