Литмир - Электронная Библиотека

Неужели сегодня солнцу удалось пробиться через этот проклятый смог? Это хороший знак…

Утро нового дня в этом новом безумном мире. Я снова проспала. Хотела выйти ещё до рассвета из этой полуразваленной квартиры, чтобы ещё по темну пройти через опасный район – там, где постоянно происходят стычки группировок или же нападки на таких одиночек, вроде меня.

Там, где у людей не осталось ничего, кроме животных инстинктов, где они готовы вгрызаться в глотки друг друга ради еды и лекарств. Хотя, такое давно уже происходит везде, просто в некоторых районах интенсивность нападений больше, так как люди сбившиеся в эти самые группировки, считают, что они этими самыми районами управляют.

Сегодня идти куда-то уже опасно, да и не так необходимо, ведь припасов до следующего дня у меня ещё достаточно. Не сложно проспать, когда привык просыпаться всю жизнь по будильнику. Сейчас ни будильников, ни средств связи, ни выхода в интернет нет, ничего нет.

А ведь раньше я и не могла подумать, что когда-нибудь этого не будет. Ведь это было уже само собой разумеющееся – с утра взять телефон, проверить социальные сети, ответить на непрочитанные сообщения, прочитать новости. Теперь новости можно узнать только от других людей. Если конечно встретишь человека, который захочет с тобой поговорить, а не стукнуть трубой по голове, что уже само собой разумеется, сейчас не является редкостью.

Раньше никто и не мог подумать, что придется шастать по опустелым квартирам в поисках еды. Куда, например, делся хозяин квартиры, в которой я сейчас нахожусь и чьими припасами я питаюсь? Умер от вируса? Или же он как-то неудачно сходил на улицу и встретил злых людей? Сейчас все люди злые. Их можно понять, они злы из-за неизвестности. Они не знают, как жить и что будет дальше, многие из них всего лишь стараются выжить любой ценой.

При начале эпидемии правительство ещё как-то пыталось помочь народу: были и гуманитарные поставки, и заболевших хотя бы забирали в больницу. Пусть они там и умирали, но хотя бы инфекция разносилась по улицам не так быстро.

Был и ежедневный набор из лекарств, который необходимо было забирать в определенное время на главной площади, хотя, как мне кажется, именно в этот момент люди и заражали друг друга.

Были и военные, которые следили за порядком на улицах, отлавливали мародёров, патрулировали магазины и регулировали ситуацию в государстве в целом.

Однако, когда эта самая армия поняла, что им никто уже не заплатят и что правительство вот-вот падёт, то они и стали самыми опасными мародёрами.

Если в начале эпидемии мародёры были какие-то бывшие уголовники и шпана, которые ходили максимум небольшими группами и боялись порой даже обычных прохожих, то потом на их место пришли бывшие военные-дезертиры.

Отлично вооруженные и натренированные убивать бойцы в первые же дни после падения правительства заняли все точки, где было больше всего провианта и медикаментов.

Сейчас прийти на какой-нибудь склад или то, что раньше называлось супермаркетом – всё-равно что самоубийство. Легче уж сразу спрыгнуть с высотки, хоть идти далеко не придется. Они ведь даже не говорят, сразу ведут огонь на поражения. Видимо рассчитывают прожить дольше остальных и готовы убить за каждую крупинку зерна.

Одиночкам вроде меня остаётся лишь искать заброшенные квартиры, вроде той, в которой я сейчас нахожусь, если хозяина в ней нет, то он вряд ли ещё живой, скорее всего его постигла та же судьба, что и большинства – умер от инфекции или словил шальную пулю, выйдя на улицу, а поэтому и припасы ему уже не особенно понадобиться, живым нужнее.

День уже вошёл полностью в свои права, небо на удивление светлое, местами пробивается солнце. Если посмотреть в окно, то на первый взгляд кажется, что на улице никого нет. И нет ничего полезного, кроме разбитых машин и кучи мусора.

Но это не так, там есть люди, просто они ходят в тени, в переулках. Опасно просто так взять и выйти на просматриваемую дорогу, не пройдешь и пары минут – заметят. А дальше молись, чтобы заметили не дезертиры, потому что от других убежать ещё возможно.

Из запасов я нашла немного макарон, вот это подарок свыше! Кто-то собирал еду в спешке и в ящике рассыпал почти половину упаковки! Видимо не стали собирать, а я не побрезгую. Всё-равно в воде вся грязь сварится и нейтрализуется. Это Лёша так часто шутил, когда я возмущалась, что мы порой едим не свежие или грязные продукты.

Вчера вечером выставила ведра на балкон. И на моё счастье, дождь моросил почти всю ночь!

Хоть холодно, но зато нет проблем в поиске воды. Набрала кастрюлю дождевой воды. В ванной я устроила импровизированный костер, над которым можно повесить кастрюлю. Конструкция ужасно ненадежная, но вроде пока не рухнула. Собрала остатки газет и документов, которые нашла в доме и разожгла их, сверху подкинула остатки шкафа. Завтра уже точно надо уходить из этого места, а поэтому можно тратить всё без остатка, вряд ли я когда-нибудь сюда ещё вернусь. В последнее время не думаешь даже о том, что будет через неделю, надеешься лишь дожить до завтрашнего дня и не более.

Вода закипела, закинула макароны. Соли нет, и это странно, обычно в других домах всегда находилось что-то, хоть крупицы… Хотя это не имеет значения, я уже не помню, когда последней раз ела что-нибудь вкусное.

Когда-то я была ещё тем гурманом, могла есть что-то только потому, что мне нравится вкус еды. После начала эпидемии я ем только для того, чтобы утолить голод.

Раньше людям сложно было заставить себя есть одну гречку или другие крупы, всем нравился фастфуд, пицца и прочая современная еда. Сложно было представить, что кто-нибудь, кроме больных анорексией со своими безумными диетами и совсем бедных, будет питаться лишь гречкой и водой.

Нет, ещё год назад люди питались только тем, что им нравилось, тем, что вкусно. Мясо, сыры, шоколад. Где всё это теперь? Сейчас даже тот, кто раньше жил в достатке, голодными и полными радостями глазами смотрит на пакет крупы или булку черствого хлеба. На то, что раньше они с брезгливостью называли едой для собак, теперь от голода готовы сами набрасываться, как звери.

Эпидемия сравняла многих людей, в тот момент, когда деньги обесценились нищие и миллиардеры стали одинаковыми. И тут даже большее преимущество было на стороне простых людей, ведь они умели работать руками, жизнь многих из них заставила научиться этому с самого детства. Богатых же, кому удалось выжить, жизнь научила работать руками сейчас.

Макароны уже почти были готовы, я смотрела на то, как они мирно плавали в кастрюле и напевала свою любимую песню. Многое я бы сейчас отдала за возможность снова послушать музыку не у себя в голове, а в наушниках или из динамиков.

Музыка всегда спасала в те времена, когда было грустно или просто скучно, она наполняла жизнь. Жаль, что всё что осталось теперь – это воспроизводить в своей голове мотивы любимых песен, которые въелись туда наизусть, но и этого порой хватает. Надеюсь у кого-нибудь ещё остался работающей плеер и мои любимые песни на ноутах или в телефонах, с радостью бы хотела встретить такого человека.

Теперь телефоны работают только как средство сохранения памяти. Фотографии, музыка, видео… Передать теперь их никому уже невозможно. Да и заряжать от аккумулятора довольно дорогое удовольствие.

Наверное, странно в такое время думать о музыке, но честно говоря, если постоянно думать о том, как выжить и что будет завтра, то можно сойти с ума.

Теперь я понимаю людей, которые смеялись над шутками по поводу вируса в самом начале эпидемии – это некий защитный рефлекс, лучше забыться в шутке, чем всерьез осознать, что это проблема и она нерешаема.

А возможно они как раз и поняли, что ничего уже не изменить и, чтобы раньше времени не вскрыться от неизбежности происходящего, успокаивали себя шутками, пытаясь убедить самих себя, что этот вирус сам по себе большая шутка, которая вот-вот пройдет и жизнь снова примет привычное русло.

Но как бы много и часто люди не называли вирус незначительной угрозой – ею он от этого не стал. А ведь многие даже уверяли что весь этот вирус – способ государств отвлечь население от каких-то политических или экономических махинаций. И что в итоге? Где теперь эти государства?

6
{"b":"684446","o":1}