Их было больше, человек сорок, пусть даже частично оглушённых раненых и обожжённых. Несмотря ни на что, это были профессиональные бойцы и в рубке были весьма опасны. Вооружены они были по большей части мечами и топорами, справедливо рассудив, что длинное древковое оружие в тесной схватке мало пригодится.

  События, как видел их Лео, закружились калейдоскопом. Вот высокий солдат в шлеме-горшке упал, поражённый в глаз стрелой Аскольда, вот другой солдат, комплекцией не уступающий Берту наткнулся на стоявшего у него на пути Сарима. Не посчитав пожилого низкорослого мужичка, пусть и с мечом, серьёзной угрозой, он даже не стал применять меч, просто оттолкнул его бронированным плечом. Это ему вполне удалось, капитан действительно отлетел в сторону. Вот только победитель не смог пройти и двух шагов. Он упал, безуспешно пытаясь зажать рану на бедре, из которой хлестала алая кровь. Вот Гарт, сделав красивый выпад длинным мечом, обезоружил очередного бойца, на голову которого тут же обрушилась секира Джумы, разрубая шлем вместе с головой. Вот Крыс упал с рассечённым лицом, впрочем, через мгновение его обидчик свалился следом, разбойник успел загнать ему нож между половинками кирасы. Схватился за живот и Тиль, пропустив укол острием меча, когда его, уже упавшего, солдат попытался добить, Лео словно очнулся. Приставив лезвие ятагана к незащищённой сзади ноге солдата, он резко дёрнул рукоять на себя, поворачиваясь всем корпусом. Отточенная уже техника и идеально острая сталь скомпенсировали недостаток силы в детской руке, солдат завыл и повалился на бок, нога была прорезана едва не до кости. Тут и Лео получил своё, топор солдата ударил его сзади, солдат целил в голову, но попал только в плечо, видимо, по причине маленького роста врага. Доспех, несмотря на всю свою кажущуюся убогость, удар выдержал, но боль была такая, что мальчик рухнул на колени, после чего, уронив ятаган, повалился на спину. Солдат не счёл нужным его добивать, да и не успел бы этого сделать. Радко с размаху вогнал острие протазана ему в незащищённое горло. А следом беда постигла и бывшего акробата, удар меча перерубил древко, которым он пытался закрыться от удара, а за ним и ключицу, защищённую одной только рубахой.

  От лютой боли Лео скрипел зубами, правая рука отказывалась повиноваться, но его друзья были в беде. Радко, весь залитый кровью, пытался уворачиваться от ударов топора, а капитана зажали двое в углу, он пока отбивался, но уже был ранен.

  Лео медленно поднялся на ноги, его сильно мутило, ноги слушались плохо, но левая рука, словно сама по себе, потянула из ножен рапиру. Пользуясь тем, что все рассыпались в поединках, он, никем не замеченный, подошёл сзади к солдату, который всё никак не мог добить Радко. Тот извивался, как змей, а топор раз за разом ударял по пустому месту. Когда он был зажат в угол, а солдат поднял свой топор для последнего удара, Лео, привычным уже движением ткнул рапирой в незащищённую подмышку. Клинок не упёрся в ребро, не соскользнул, не сломался. Он плавно и быстро проник глубоко в грудь. Торжествующий рёв солдата сменился хрипами и бульканьем. Но Лео он уже не интересовал. С чавкающим звуком выдернув клинок, он, словно во сне повернулся туда, где только что видел капитана, но помощь уже не требовалась, ран у Сарима добавилось, но оба нападавших уже лежали, один не шевелился, второй пытался руками зажимать рану на горле. Лео перевёл взгляд на новую цель, один из солдат поднял окровавленный клинок, чтобы обрушить его сзади на голову Берта. Не выдумывая никаких трюков, он просто ткнул рапирой в ногу. Артерия осталась цела, но глубокая рана заставила солдата промахнуться, поэтому меч, вместо того, чтобы разрубить надвое голову гиганта, только скользнул по плечу. Одежда Берта тут же окрасилась кровью, но он, будто не чувствуя раны, развернулся с нечеловеческой быстротой, а его алебарда снесла с плеч голову солдата вместе со шлемом.

  Дальнейшее Лео наблюдал краем одного глаза, поскольку просто упал лицом вниз, разбив скулу о каменный пол. Кто-то добивал кого-то, а подробностей он не запомнил, все люди стали трудноразличимыми силуэтами. А за этим наступила темнота.

  Глава двадцатая

  Когда Лео открыл глаза, было темно. Наступила уже глубокая ночь, но несколько светильником освещали площадку, позволяя Асмусу оказывать помощь раненым. А ранены были почти все. Сам маг отделался забинтованной рукой и синяком в половину лица. Остальным пришлось хуже. Тиль с забинтованным животом лежал в забытьи и тихо стонал. Рядом с ним молча лежал Гил с забинтованной головой, бинты уже пропитались кровью. Ждал своей очереди Крыс, прижимая к лицу окровавленную тряпку. Неподалёку лежал бледный, как полотно, Радко, бинты охватывали половину туловища. Точно так же выглядел и Берт, только у великана была забинтована не левая, а правая половина. Капитан, также раздетый до пояса, бинтовал себя сам. Так же поступали и другие, чьи ранения позволяли оставаться на ногах.

  Попытавшись пошевелиться, Лео испытал жуткую боль, от которой его раньше спасал шок и потеря сознания, зато теперь всю правую половину туловища словно в кипяток окунули. Мальчик застонал. Маг, только начавший зашивать лицо разбойника, услышал его стон и повернул голову.

  - А ты везучий, Лео, - сказал он, снова повернувшись к зашиваемой ране, - мне даже не пришлось тебя штопать, один только перелом ключицы и большой синяк, да ещё сотрясение мозга. Жить будешь.

  - Так и есть, - подтвердил капитан, - везучий и храбрый, я, хоть и был занят, наблюдал за тобой, ты прикончил двоих и ранил одного. Неплохо, для десятилетнего мальчика.

  Лео задумался, что-то подсчитывая в уме, потом сказал:

  - Мне уже одиннадцать, - и снова попытался встать.

  На этот раз ему удалось сесть и осмотреться. Взгляд сразу упёрся в двух человек, что лежали неподвижно, накрытые кусками ткани. Проследив за его взглядом, капитан объяснил:

  - Так и есть, парень, Буль уже никогда не споёт нам своих песен. Даже маг не смог его спасти, а Кардиф... он так хотел остаться на берегу, нужно было отпустить его, но я надеялся заработать побольше, потому и убедил его остаться. А теперь это уже неважно. Но ты это запомни, Лео, таков конец пирата, никто от этого не застрахован. Впрочем, лучше так, чем на виселице или на пыточном столе. Не знаю, в каких богов он верил при жизни, но пусть они принесут его душе покой.

  - Мы победили? - спросил Лео, поражаясь слабости и медлительности своей речи.

  - Отбили атаку, если ты об этом, - объяснил маг, делая последний стежок на лице Крыса и завязывая нить на узел, - и мы и другие, башни уничтожены, а противник сброшен со стен, армия герцога отступила и вернулась в лагерь, вот только далось это недёшево. Можно уверенно сказать, что гарнизон города умылся кровью. Нам ещё повезло, мы потеряли только двоих, в других местах погибло больше половины бойцов.