– Он мёртв, – напомнил я, указывая на труп, – расслабься.

– Надо было полуавтомат брать, – сказал он через минуту, – что это?

– Я бы сказал, что это генно-модифицированные пауки, довольно странные, всего с четырьмя лапами, но выглядят страшно.

Я поймал себя на мысли, что готов преодолеть отвращение, взять нож и поковыряться в потрохах у твари. Профессиональный, так сказать, интерес. Пауки, в силу некоторых причин, не могут быть слишком большими. А эти были размером почти с меня. Вот только времени на это у нас нет. Вообще ни на что нет, только бежать впереди своего визга.

– Весь город теперь знает, что мы здесь, – напомнил я, – надо бежать.

Моё предложение было одобрено единогласно, мы побежали по улице, не забывая вертеть головой во все стороны, высматривая следующих любителей человечины. Пока всё было нормально, но расслабляться не стоит. Выстрелы слышали все в радиусе пары километров и прекрасно поняли, где находится добыча.

Скоро показался памятник, довольно странное металлическое сооружение, представляющее собой парную хромосому. Подбежав поближе, я даже увидел, что сама хромосома выполнена с удивительной точностью, в виде свёрнутой спирали ДНК. А в самой спирали были отлично видны атомы. Если постараться, можно даже кусок кода прочитать, а если сильно постараться, то и понять, чья это хромосома. Нэнси на бегу вынула из кармана некий серебристый предмет, размером со спичечный коробок, и что-то нажала.

– Фото? – спросил я.

– Да, я и тварей сняла, лишним не будет.

Долго разглядывать скульптурный шедевр, было некогда. Где-то поблизости слышен был чей-то топот, визг, хрюканье, кто-то бежал по параллельной улице, на очередном перекрёстке мы увидели новое творение генетиков. На этот раз им оказался представитель млекопитающих. Огромный бык с мощным мускулистым телом покачивал головой, увенчанной массивными рогами, прямыми и острыми. Смотрел он на нас весьма недобрым взглядом. Я ещё подумал, что в местной экосистеме травоядным, даже таким крупным и сильным приходится нелегко, но бык тут же открыл пасть, полную острых крокодильих зубов, чем сразу развеял миф о своей травоядности. То есть, траву он, возможно, ест, но, за неимением таковой, не побрезгует и мясом. Нашим мясом. Взревев как-то совсем не по-бычьи, он кинулся в атаку.

Мы, трезво оценив свои шансы, бросились убегать, надеясь, что такая махина просто не сможет быстро бегать. Увы, неизвестные создатели надругались над природой от души, расстояние сокращалось стремительно.

– За тем поворотом, – сказал я, задыхаясь, – врассыпную и стреляем, цельтесь в шею.

Так мы и поступили. Миновав очередной перекрёсток, бросились в разные стороны, одновременно вскидывая оружие. К счастью для нас, даже лучшим генетикам и вивисекторам не дано менять законы физики, поэтому тонна разъярённого мяса, разогнавшись до приличной скорости, остановиться быстро уже не сможет.

Рога пронзили пустоту, ещё через секунду в бычий мозг пришла мысль о том, что добыча ускользнула, он сделал ещё несколько шагов, остановился и начал резко разворачиваться. В этот момент первая порция картечи прилетела ему в толстую шею, а поскольку он продолжал поворачиваться, то второй выстрел ударил в левую половину морды, превратив её в кровавое месиво. Пуля Шурика ударила ему в брюхо.

Тем не менее, зверь был ещё жив, из него текла кровь, много крови, пуля, пробившая внутренности, его скоро прикончит. Вот только это скоро наступит только через пару минут, а за это время он успеет нас растоптать. Объектом атаки он выбрал меня. Единственный оставшийся глаз навёлся, словно прицел, и он снова начал набирать скорость.

Руки мои судорожно перезаряжали ружьё, а чтобы не попасть на рога, я отступил назад и встал у столба, справедливо рассудив, что свалить железную трубу толщиной с меня даже такому монстру не под силу. В последний момент, когда он был уже рядом, я метнулся за столб и рога пронеслись мимо. Тут же выстрелил, один раз, поскольку второй патрон выпал из трясущихся рук и лежал на дороге. Выстрел пришёлся в ту же изувеченную половину головы, из кровавого месива были видны раздробленные кости, но и это его не остановило. Пригнув голову, он изготовился для нового броска.

Остановила его пуля Шурика, пробившая навылет толстую шею. Отбросив карабин, он начал стрелять из пистолета, каждый раз попадая в голову. Я и Нэнси свои пистолеты не зарядили, запасных обойм не было, а вставлять патроны на бегу было не лучшей идеей. Монстр, окончательно потеряв ориентацию, только встряхивал головой при каждом попадании, издавая при этом булькающий звук. С последним попаданием, когда затвор пистолета встал на задержку, бык рухнул сначала на колени, а потом завалился набок, продолжая дрыгать ногами.

Я подобрал патрон и вставил его в ствол, потом достал из кармана формы ещё один, теперь уже с пулей, как знать, вдруг пригодится. Только сейчас заметил, что правый рукав разорван, а по руке стекает струйка крови из небольшой ссадины. Задел рогом вскользь.

– Надо валить, – сказал Шурик, показывая на быка, под которым растеклась огромная лужа крови, – есть небольшая фора.

Первая часть его высказывания вопросов не вызвала, а вторую я понял, когда на бегу оглянулся назад. К трупу со всех сторон сбегались мелкие твари неизвестной биологической принадлежности, чтобы поскорее сожрать ещё тёплое мясо. Несколько крылатых существ спикировали сверху, а следом притопал кто-то крупный, размером с медведя, который быстро разогнал мелочь по сторонам. Мелочь, впрочем, не особо расстроилась, просто зашла с другой стороны. Зачем утруждать себя погоней за непонятными существами, которые, к тому же, неплохо огрызаются, если прямо под носом лежит гора парного мяса. Хватит всем. Сильные поедят первыми, слабым достанутся объедки.

Пиршество местной фауны мы наблюдали с приличного расстояния, собственно, мы были уже у цели, бетонный забор, высотой в три метра, с «Егозой» по верху. Где-то есть ворота, но периметр велик, отыскивая нормальный вход, можно нарваться на кого-то ещё. Шурик вынул из рюкзака кусачки и протянул их Нэнси. Я подставил обе ладони, на которые она встала ногой и быстро дотянулась до проволоки, которая здесь отчего-то не подверглась коррозии, видимо, делалась из нержавейки. Кусачкам она, к счастью, поддалась, через пару минут, когда у меня уже начали отваливаться руки, Нэнси проделала проход, шириной в метр, через который тут же и перелезла. Немного отдохнув, я перекинул через забор рюкзаки, следом аналогичным же образом поднял на забор Шурика, а он, оседлав бетонную стену, протянул мне руку. Хоть и с трудом, но забраться получилось.

Внутри мы увидели комплекс зданий разной высоты и площади, соединённых переходами на уровне третьего-четвёртого этажа. Сами здания были странными, окна разбросаны хаотично, сказать, сколько там этажей, было затруднительно.

– Куда? – я повернулся к Нэнси.

– Где-то в центре комплекса, – неуверенно сказала она, – у меня есть план, сейчас.

Она достала из кармана какой-то мелкий предмет и вставила себе в глаз. Это был монокль странного коричневого стекла, который непонятно, как держался. Прислонив к стеклу палец, она несколько секунд подождала, потом, кивнув сама себе, уверенно показала направо.

– Туда, там лестница.

Пройдя метров пятьдесят, мы вошли в распахнутые двери, на этот раз простые фанерные, после чего оказались в просторном холле, где была стойка, напоминающая то ли бар, то ли регистратуру в поликлинике. На одной из стен побелку украшало огромное бурое пятно, словно здесь слона из гранатомёта застрелили. Но никаких костей на полу не осталось, возможно, местные хищники более щепетильны в этом вопросе.

Осмотревшись по сторонам и не обнаружив опасности, мы пошли в другой конец холла, где находилась лестница на второй (или третий, понять было трудно) этаж. Оттуда по переходу перебрались в следующее здание, где, немного поплутав по коридору, остановились.

– Ничего не понимаю, – призналась Нэнси, – по плану выход должен быть здесь.