– Привет, – крикнул я в открытое окно, остановившись напротив нее. Она демонстративно отвернулась. Забавная игра начинается, она будет делать вид, что не хочет, что б я её подвез, я буду настаивать, она будет ломаться, но и я не отступлю. Кто же сдастся? Времени у меня достаточно, ехать в пустую квартиру нет никакого желания, завтра выходной, так что сыграю по её правилам.

– Привет, – повторил я и отключил звук магнитолы, – послушай, это элементарно невежливо. Я тебя приветствую, а ты воротишь носик…

– Я ни с кем не знакомлюсь это раз, в чужую машину не сажусь – это два.

– Меня зовут Вова, а ты – прекрасная незнакомка. Видишь, мы уже почти знакомы, – сказал я и вышел из машины, – но если ты не хочешь садиться в машину, то я постою с тобой на остановке.

Мы простояли молча с полминуты.

– Мы ждём первый троллейбус? – спросил я в шутку. Она недовольно поджала губу. Первое очко в мою пользу. – Они с шести ходят или позже?

– С шести, – недовольно выдохнула она.

– Нужно было теплее одеваться, я теперь простужусь, и всё из-за тебя, прекрасная незнакомка, – сказал я, и она заулыбалась, всё еще не глядя в мою сторону.

– Как тебя зовут?

– Ксюша.

– Вова.

– Ты только что придумал это имя?

– Нет, его придумали мои родители, а я за ними повторяю.

– Редкое имя.

– Конечно, такое только у меня и президента.

– Ещё у Высоцкого.

– Точно, чуть не забыл. Видишь, плохого человека Володей не назовут. Так что, поедем? Ну, поехали. Отвезу тебя домой, приставать не буду, обещаю, – умоляющим голосом, но, не теряя достоинства, сказал я. Она посмотрела мне пристально в глаза. Щёчки, ушки и кончик носа раскраснелись, она скривила ротик, покусывая губы изнутри. Красавицей её не назовешь, но было в ней что-то, чего мне так не хватало в тот вечер. Что-то очень простое, неуловимое глазом. От нее веяло теплом человеческого тела. Может быть, я почувствовал это из-за того, что просто не хотел оставаться в одиночестве.

– Хорошо, – сдалась Ксюша, – но знай, что я отправила подруге номер твоей машины.

– Какая ты молодец. Всё правильно сделала. Теперь и подруга узнает, что я порядочный человек, – съязвил я и услужливо открыл ей дверь, она села и пристегнулась ремнем безопасности.

По пустому городу быстро приехали к её дому. Она не спешила уходить, ожидала, что попрошу чего-нибудь взамен. Мы обменялись телефонными номерами и договорились ещё встретиться.

Ксюша была младше меня на два года. Милая, но наивная и скучная девочка, серая мышка. В свои восемнадцать она выглядела младше. Одевалась несуразно, подчеркивая недостатки фигуры, и почти не пользовалась косметикой. Она совсем не привлекала меня, и это было взаимное чувство.

За два года мы виделись не более десяти раз. Дважды ходили в кино на какую-то любовно – сиропную блевоту, ужинали в кафе, но чаще гуляли, взявшись за руки, по городу. Она была активистом молодежно-политического движения. Остро беспокоящие её вопросы лежали далеко за границами моих интересов. Ксюша не понимала, как можно быть безразличным к проблеме бездомных животных, отсутствия детских площадок, пандусов и велодорожек. Меня же заботили дела насущные, отсутствие парковок, например.

– В чём смысл этих твоих велодорожек? С каких пор велосипедистам понадобились специальные дорожки. Да гнать их в шею нужно. Кидаются под колеса, олени.

– Как можно быть таким недалеким? Вокруг велодорожек вырастет велосипедная инфраструктура. Это же станции проката, сервиса, лавочки, ларечки с мороженым…

– Какие лавочки? Какое мороженое? Что ты несешь, Оксана? Знаешь, как они строят парковки? Ставят автоматы для оплаты на существовавших всегда стоянках. Всё, справились. Молодцы. Строительство твоих дорожек пойдет также, и за мои же деньги, власти отхапают добрую половину проезжей части, или тротуара, в лучшем случае.

Так мы спорили почти каждый раз, когда виделись. Она обижалась, мы прохладно прощались, не виделись месяцами, потом я звонил ей, мы снова встречались, и всё повторялось. Был ли у неё кто-нибудь ещё? Не важно. Никогда её не ревновал.

Она любила целоваться. При каждой встрече жадно впивалась, то и дело, стукаясь зубами о мои зубы, и, что особенно меня бесило, никогда не позволяла касаться своей маленькой груди под толстым свитером и плоской попы. Я не настаивал, не видя в ней ни своей девушки, ни будущей жены, ни матери своих детей.

Забыл бы про нее, но ребята собрались ехать с девчонками на море. У меня же никого не было, разве что Ксюша. Её придурковатый отец заявил, что отпустит дочь только в сопровождении старшей сестры. Нянька в планы не входила, но отступать было некуда. Так я познакомился с Яной.

Глава третья

Вы слышали когда-нибудь про любовь с первого взгляда? Это была она. В машине Ксюша сидела рядом, а Яна на заднем сидении. Не мог оторваться от её отражения в зеркале заднего вида. Она будто сошла с разворота эротического журнала. Кожа гладкая и загорелая, длинные каштановые волосы, узкие прямые плечи, правильные черты лица и пропорции тела. Густые брови, холодный и циничный взгляд карих глаз, четко очерченные губы. Она эссенция порока.

Ей было чуть за тридцать, а может меньше. За плечами неудачный брак и две дочки, о чем я узнал позже, когда это уже не имело значения. А тогда я видел только шикарную женщину. Знаете, чем отличается женщина от юной девушки? Это как лучи солнца, на водной ряби. В полдень они своим мерцанием режут глаз, но позже свет становится ровным, глубоким и мягким. Видевший такое меня поймет. Как же она умела себя подать! Мимика, жесты, осанка. Да, она знала, что выглядит на миллион.

Мы приехали в Геленджик. Ребята уже расселились в гостинице и забронировали для нас просторный номер из двух комнат. Компания собралась немаленькая. Там был мой друг Макс со своей девушкой Кариной и его друзья по спортзалу, с которыми я тоже общался, но не близко. Заметил парней, когда парковал машину. Они спорили о чем-то на широком балконе, а когда вышла Яна, трескотня мгновенно стихла и десяток глаз с обезьяним восторгом пялился на неё.

Перенес вещи, оставил девочек в номере отдохнуть с дороги и пошел к ребятам курить кальян. Каждому крепко пожал руку, а Макса поцеловал в щёку. Мы всегда так здоровались. Мой отец так приветствовал близких друзей. Во времена, когда был популярен сериал «Спрут» это смотрелось эффектно, по-сицилийски, но папа объяснил, что такое приветствие скорее дань традициям кавказских народов, и нет тут ничего мафиозного. Это он мог объяснить мне, но не соседям, которые породили миф о его криминальных связях. Приезжавшие к отцу бородатые морды на дорогих машинах подпитывали их воображение сверх меры, к тому же, соседям было приятно думать, что они бедны не от своей глупости и лени, а потому, что честные и никогда ни у кого копейки не украли.

Я взял запечатанный в полиэтилен мундштук для кальяна и дожидался своей очереди. Ребята молчали, переглядывались. Тишина наполнилась гнетущим напряжением, перераставшим в недовольство.

– Володька, черт тебя подери, что за галлюцинацию я только что видел? – шутливо напирал Макс, ища поддержки товарищей, – ты говорил, что возьмешь с собой Ксюшу в это короткое приключение, но, либо у меня двоится в глазах, либо ты, подлец эдакий, что-то скрываешь…

– Господа, ей Богу, ведете себя как мальчишки, – с наигранным возмущением подогревал я интерес к теме, и, конечно же, в шутку обратился так к этому сброду, – позвольте, заочно, представить вам Яну, сестричку Ксюши, и, кстати, напоминаю, что все вы люди без пяти минут женатые, так что подберите свои слюни, пока никто не поскользнулся и не пострадал.

Спортсмены на балконе загудели. Они все, кроме Макса, испытывали ко мне какой-то священный трепет. Так повелось ещё со школы, каждый хотел быть другом сына криминального авторитета, я же, со своей стороны, не спешил их разочаровывать. Когда твой папа обычный коммерсант, то к тебе относятся как к кошельку, но мысль о том, что ты заботишься о сыне бандита, окрыляет их в собственных глазах.