События и персонажи вымышленные, все совпадения случайны.

Облака висели над городом необычно низко, наполняясь свинцовой тяжестью, они надрывно поливали землю дождем. Это было не характерно для этого времени года, потому что погода менялась достаточно часто. Асфальт становился темным, а в свете фонарных столбов он отражал только мрачное небо.

Позавтракав, Кирилл взглянул в окно, было совсем не многолюдно, а детские площадки отмечены специальной лентой как огораживают место преступления в криминальных сериалах. Он вспомнил сразу Си-А-Сай, когда-то давно он с огромным интересом увлекался просмотром этого американского сериала, где криминалисты с небывалой ловкостью расследовали самые невероятные преступления. Но ведь это не место преступления, думал Кирилл.

Выход из дома в эти дни не предвещал ничего хорошего. Но люди выходили, боясь заразиться страшной болезнью или быть оштрафованными полицией. Про этот страх, про эти переживания Кирилл уже где-то читал. Да, это были романы Ремарка, где главные его герои описывали страх и оцепенение, когда они общались с людьми в нацистской форме, которые проверяли их документы. Эта аналогия совершенно не нравилась Кириллу, он понимал, что весь мир переживает эту историю, весь мир находится на самоизоляции, чтобы жить.

В эти необычные дни у Кирилла было много разных переживаний по поводу тех обстоятельств, заложником которых он стал и эта, будь она проклята, эта эпидемия, только обострила уже имевшиеся проблемы. Сейчас нужна мобилизация, убеждал себя Кирилл, мобилизация физическая, духовная. Представляя с каким героизмом преодолевали лишения и трудности советские люди в годы войны, он постепенно смирился со своим положением, и с теми мерами, которых должен придерживаться в целях своего же блага. С другой стороны, все мы смертны, рассуждал он о неизбежности смерти и конечности бытия. Эти инфернальные мысли периодически брали в плен Кирилла, заставали его врасплох. Он находил какие-то безумные символы, нелепые доказательства своих страхов, тем самым, еще больше терзая душу. Вот "задержали Иисуса", а уважаемый политолог с фамилией Демоновский с экранов телевизора, улыбаясь всех успокаивает. Ну не может человек с такой фамилией всех успокаивать, думал Кирилл, что-то здесь не чисто, в смысле "нечистая сила" какая-то работает…

Вдруг течение мысли Кирилла остановил звонок мобильного телефона.

– «Добрый день, это ваш куратор, нам необходимы электронные документы по вашему прошению. Вышлите на почту сведения, которые мы вам указывали. До свидания».

Как неожиданно, подумал Кирилл, ведь этих изменений он ждал целый год. Целый год он не мог пересилить бюрократическую машину для решения своих вопросов, и вот этот вирус выбил наконец-то канцелярскую пробку, проблема сдвинулась с места. Двойственные чувства захлестнули его, с одной стороны, он понимал, что положение общее вовсе не приносит радости, с другой стороны это ожившее старое дело как-то прибавило ему оптимизма. Неужели для того, чтобы проблема была решена, нужна такая катастрофа. Но хватит уже, оборвал себя Кирилл, в конце концов, это лишь начало, неизвестно чем все закончится, и может он, понапрасну только тратит эмоции. Слишком часто так было в его жизни, что аванс радости позднее не окупался и приносил только сплошные разочарования. Кирилл решил позвонить своему старому приятелю…

"Добрый день, как твои дела? – спросил Кирилл у Святослава".

"Эта какая-то авантюра, розыгрыш всемирный начался – заикаясь и глотая слова, встревожено говорил на том конце провода его старый друг". У Кирилла тоже разные мысли были по этому поводу, но большинство людей смиренно воспроизводили гипнотические речи ведущих с экранов новостей – "Вирус опасной, много смертей, сидеть дома, сидеть дома!"

Лозунг "Сидеть дома" – воспринимался Кириллом как понуждение к домашнему аресту, а потом это так настойчиво говорили все, что ему казалось он один остался наедине с ересью, со священной инквизицией как в свое время Джордано Бруно. Иногда Кириллу слышался с экрана немецкий язык: "Achtung, Zuhause sitzen, zuhause sitzen… sonst Tod" Это были какие-то страшные и зловещие слуховые галлюцинации.

Поэтому голос друга его взбодрил, это как голос Бруно для Коперника, казалось, еще не все потеряли разум…

– Спасибо! сказал Кирилл своему другу за такую моральную поддержку.

Они еще несколько минут поговорили, после чего вынуждены были вернуться к своим делам.

Полуденные новости то и дело сообщали, что в разных частях города задерживают лиц, которые без необходимости совершали прогулки. Их количество с каждым часом росло, как собственно говоря, и страх, экзистенциальный страх Кирилла оказаться привлеченным к административной ответственности. Хотя в его голове совсем не укладывалась прогулка по городу и преступление, тем не менее, он решительно отказывал себе в удовольствии задержаться в городе на несколько минут дольше обычного. Чтобы не вызвать подозрений со стороны полиции, Кирилл постоянно находился в движении.

В эти последние дни, много было сделано домашней работы впрок, которая все время откладывалась по разным причинам. Много возникало разных мыслей про свое настоящее, прошлое и будущее. Кирилл размышлял о своей непростой жизни, о своем беззаботном детстве, о судьбе, которая его привела в большой город. Первый раз в жизни, когда он жалел, что находится в этом городе, а не в далекой и безлюдной деревушке, где много воздуха, природы и бесплатной возможности неограниченно выходить из дома. Пожалуй, именно сейчас он понимал ценность свободы как никогда. Раньше ему казалось это какой-то правовой абстракцией, которую декларируют где-то в законах. Эти сильные волнения Кирилл старался сначала вытеснить, но у него не получалось и он стал больше отвлекаться. Одним из таких успешных занятий, хобби, стал творческий процесс рисования, написания примитивных картин. Он даже привлекал своего сына Гришу для этих совместных занятий. Кирилл стал замечать, что в процессе творчества тревога отступала, появлялось состояние облегчения, временного выхода из кризиса и фрустрации.

Эти дни заставили Кирилла взглянуть на свою жизнь, на свою семью и брак по другому. Появилось время, чтобы осуществить анализ тем особенностям, которые преобладали в отношениях с Юлией. Юлия была прекрасной женой и матерью его ребенка. Кирилл в отличии от своих друзей и знакомых, которые пытались спрятаться от семью, брака, укрыться на работе, в делах, в барах и кабаках, – не боялся один на один быть с трудностями и возникающими конфликтами. Его друзья, как ему казалось, откладывают конфликт, как в банках реструктуризируют кредит, дают рассрочку платежа, также и они свои проблемы откладывают на будущее. Поэтому эта ситуация не застала Кирилла врасплох, для него ничего не изменилось. Единственное, он мог лучше присмотреться к своим чувствам, своему состоянию влюбленности. В тоже время кризис семейно-брачных отношений обострялся по причине ограничений конечно. Кирилл вспомнил как у Ремарка в его романе описываются душевные переживания простого человека. Ремарк писал, что мир уже не кажется таким прекрасным, как в то мгновение, когда вы прощаетесь с ним, когда вас лишают свободы. Если можно было ощущать мир таким всегда! На это, видно, у нас не хватает времени…

Юля застала Кирилла в гостиной в позе мыслителя.

«Юля, как ты считаешь, институт брака и семьи у нас в стране и в мире переживает непростой период?»

«Да, согласна, в Китае, например, после снятия карантина, увеличилась статистика бракоразводных процессов». Кирилл понимал, что это положение не только характерно для Китая, современный мир ждет настоящая «эпидемия» распадов семьи и вообще краха детско-родительных отношений, социальных диад и общин, которые не испытывали социальной разобщенности.