Их было только двадцать восемь,
А за спиной была Москва.
На них чудовища стальные
Ползли, стреляя на ходу
"Так защитим Москву, родные!" -
Сказал гвардейцам политрук.
- А вот ещё есть хорошая песня, "Огней так много золотых" - подала голос соседка Галя Цаплина - давайте споём, а?
Спели эту песню, потом "На улице дождик"
На улице дождик, с ведра поливает,
С ведра поливает, землю прибивает.
Землю прибивает, брат сестру качает,
Ой люшеньки, люли, брат сестру качает.
- Юра, а сыграй нам что-то повеселее - попросила Кривенчиха - да и отпустим вас, а то Таюшка наша, ваша мама, хмуриться начала. Вам спать пора, а мы ещё посидим.
- Хорошо. Мы тут готовим песню к школьному утреннику, думаю, что и вам понравится. Петь будет Ленуська, у неё голос подходящий. И мы исполнили "Крылатые качели".
Три дня спустя. ПГТ Троебратский, 6.50 утра
Приснилось мне, что роскошная женщина с выдающимся бюстом одарила меня ошеломляющим поцелуем. И только я собрался ответить ей на страстное лобзание, как женщина мяукнула, захихикала и.... пришлось открывать глаза. На подушке сидел Мурзик, и с энтузиазмом лизал мне нос, одновременно придерживая лапой слегка шевелящуюся крысу. Это он мяукал. А хихикала вредная Ленуська, глядя на такое великолепие.
- Мурзик, ты, конечно, молодец, что ловишь крыс, но таскать их мне в постель запрещаю. Понял?
Удивительно, но кот понял. Мурзик забрал свою крысу и потащил её к выходу.
- А ты чего хочешь, вредное создание? Мурзика с крысой ты наверняка специально запустила?
- Как тебе не стыдно, Юрочка на любимую сестрёнку такую напраслину возводить! - затарахтела Ленуська, но я её прервал:
- Ладно отпираться, врушка. Я тебя всё равно очень люблю, а потому всё прощаю. Чего разбудила, сестрёнка?
- Там мама заставляет папу надеть на работу его рабочий костюм, который мы с тобой шили, а он упирается. Пошли быстрее! Папа только тебя и послушается.
- Сомнительно, конечно, но пошли.
Я натянул выцветшие синие трико, майку, некогда бывшую голубой, и босыми ногами пошлёпал к родителям.
- Да не буду я этот костюм надевать! Вот на праздник какой, хотя бы и на Леночкин день рождения наряжусь, а на работу надо идти в рабочем. - упирался Владимир Алексеевич.
- Не болтай глупости, Вова. Дети тебе сшили одежду для работы, вот и носи на работу.
- Доброе утро, папа и мама! - объявил я себя, появляясь в дверях - О чём спорите?
- Юра, отец не желает одеваться в рабочий костюм. Хоть ты скажи, что надо одеться, как следует.
- Папа! - я немедленно включил режим обаяшки - Мама совершенно права, это рабочая одежда, и тебе её надо носить, и вовсе не потому, что она красивая, а потому что она удобная. Вот поносишь немного и убедишься. Да и Ленуська расстроится, а она знаешь, как старалась?
- А ты не расстроишься?
- Знаешь папа, я приму любое твоё мнение, но мне, как и Ленуське будет ужасно приятно, что ты будешь ходить в нашем костюме.
- Ладно. Так и быть, одену я этот костюм. Правда, мужики смеяться будут.
- Да ладно, папа, главное, что тебе будет удобно в этой спецовке.
- Какая ж это спецовка?
- Обычная. В Америке джинсы рабочая одежда, это только последние десятилетия её начали носить разные пижоны, но от этого джинса не стала хуже. Хотя нет, вру. Стала хуже и прилично: сейчас джинсовую ткань специально делают не такой прочной, чтобы чаще покупали.
- А сам ты откуда знаешь?
- Читал.
- Ну идите. Я переодеваться буду.
- Пошли, Ленуська, чем ты меня обещала на завтрак кормить, а, сестренка?
Я приобнял Лену за плечи, и мы отправились на кухню. Там я уселся за стол, а Ленуська стала подавать завтрак.
- Пока, дети, не скучайте тут! - донеслось из коридора и хлопнула дверь. Вскоре взрыкнул мотор ЗиСа, это родители уехали на работу.
- Что сегодня будем делать, а Юра?
- Забыла? Сегодня нас будет слушать Ирина Сергеевна, Гендос обещал её уговорить.
- Точно! - подхватилась Ленуська - Ешь скорей, нам надо ещё в парикмахерскую сбегать, не могу я перед Ириной Сергеевной появиться непричёсанным чучелом!
- Ты же её не знаешь?
- Ну так познакомимся! Кончай обжираться, времени совсем нету!
