Фридрих II Великий (1712^-1786), прусский король (с 1740 г.), которого считают величайшим монархом своего времени, известен широкому кругу российских читателей как государь, во время правления которого русские войска занимали Берлин, столицу Пруссии, как государь, преклонение перед которым Петра III не позволило России в полной мере вкусить плодов победы в Семилетней войне, как военный теоретик, воинский устав которого связывался в России с бессмысленной муштрой. Все эти представления не соответствуют подлинному величию Фридриха II.

Объяснение этого феномена можно обнаружить в различии и сходстве между государствами, которые составляли политический театр XVIII века. Когда Россия вела Северную войну с Карлом XII, Франция воевала с Англией и Австрией за испанское наследство. Какая война была более важной? Вопрос этот может показаться неуместным, однако близость одной войны, подкрепленная реформами, оказавшими столь мощное влияние на судьбу России, невольно отдалила от нас другую, более значительную и драматическую. Чем была Европа для России? Пространством, которое ограничивало огромную территорию евразийского континента. Чем была Европа для европейцев? Землей, за пределами которой невозможно культурное и цивилизованное существование. Отсюда уезжали либо отчаявшиеся, либо те, чей религиозный фанатизм и чья непримиримость не позволяли идти на компромисс с власть имущими.

Европа в XVIII веке становится тесна для ее обитателей. Это уже не пространство, разделяющее города и поселения, но четкая структура дорог, складов, крепостей, которая стала необходимой в связи с развитием торговли и промышленности, с появлением регулярных армий и тактики линейного боя. XVIII век демонстрирует нам возможность приведения в движение стотысячных армий – война превращается в профессиональное занятие. Теперь уже воюют не граждане и наемные войска, но армии, которые пребывают в боевой готовности и в мирное время. Эта война изменяет социальный облик государств и, опять же, способствует бурному развитию промышленности и торговли.

Интендантская служба становится основой вооруженных сил европейских государств. Война не только ускоряет прогресс в области науки и техники, она создает европейские государства в полном смысле этого слова. В XVIII веке во Франции слово «интендант» ассоциируется с чиновником, состоящим на жалованье у государя и, следовательно, полностью от него зависимым. Таким образом, именно в этом столетии начинает появляться слой людей, обязанный своим благосостоянием не доходу от землевладения, не бенефициям от должности, но непосредственно государю. Создание национального банка и государственного бюджета создает фискальную бюрократию; чиновничество, составляющее костяк исполнительного аппарата, привязывается к интендантской службе. Таким образом, война рождает не только дороги и мануфактуры, она создает профессиональную армию и профессиональное чиновничество.

Эта Европа и была Европой для Фридриха II Прусского. Он довел до совершенства искусство ведения боевых операций и все, что с этим искусством было связано. Исходное представление о военных навыках возникает из простого единоборства. Нельзя воспитать военачальника без практики непосредственного боевого столкновения. Еще будучи принцем, Фридрих II проходит эту школу, сопровождая легендарного полководца принца Евгения Савойского во время Войны за польское наследство (1734 г.). Его отец, Фридрих Вильгельм I, заботится о том, чтобы именно эта сторона жизни стала главной в воспитании будущего короля Пруссии. Сначала войны за австрийское наследство 40-х годов XVIII века, а затем Семилетняя война покажут, что Фридрих Прусский был блестящим учеником у своих наставников, предпочитавших военный мундир всему остальному. Это был король исключительной отваги, которому сопутствовала редкая удача. Бывало, что в сражении под ним погибало по нескольку лошадей, бывало, что его чуть не захватывали в плен. Однако на протяжении всех кампаний судьба неизменно благоволила к нему. Она отворачивалось иногда от него как от военачальника, но никогда как от простого солдата. Именно поэтому он и стал «Фрицем» – солдатским королем. Этот человек являлся символом солдатской удачи, словно ему удалось ее заговорить. Глядя на своего бессмертного «Старого Фрица», солдаты верили в то, что и они будут причастны удаче этого воина, имеющего королевское достоинство. В самые тяжелые времена Семилетней войны Фридрих отправлял вербовщиков по всей Германии. Успех этого мероприятия был во многом обеспечен славой короля-солдата. В конце Семилетней войны, когда в Пруссии уже не было рекрутов, народ стал оставлять свои промыслы и вступать под знамена Фридриха II.

Однако государю мало солдатской удачи, ему необходимы искусство управления войсками и та удача, которая выковывается объективным духом истории на полях сражений. Что значит управлять войсками? Это значит уметь их организовать, превратить разношерстную толпу в единый организм. В тексте своего «Анти-Макиавелли» Фридрих дает отнюдь не блестящую характеристику тем, кто попадает в солдаты. Это люди без определенных занятий, ибо в солдаты не идут те, чей труд необходим обществу. Безделье способствует у них развитию всевозможных пороков. Для того чтобы создать из этого сброда армию, необходимы железная дисциплина и постоянная муштра. Ни минуты в мирное время солдат не должен предаваться безделью. Заполнять время солдата необходимо строевой подготовкой, которая является основой для совместных действий войсковых подразделений. Все эти принципы до сих пор лежат в основе организации службы в современных вооруженных силах. Прусский строевой шаг и сегодня является главным зрелищем военных парадов.

Строевая подготовка отнюдь не была предназначена для демонстрации слаженности подразделений на парадах. Основное ее предназначение – бой. Огнестрельное оружие, которое являлось основным вооружением солдата, требовало введения линейной тактики боя, когда успех зависел от умения подразделений перестроиться из колонны в цепь и обратно. Главная цель таких перестроений – достижение максимальной плотности огня на отдельных участках и умение своевременно подготовиться к штыковой атаке или к ее отражению. Эффективность жесточайшей муштры Фридрих доказал лучше всего в сражениях Семилетней войны, где ни разу его войско не обладало численным перевесом над противником. Однако прусская армия являлась единым организмом, который умел взламывать боевые порядки противника. На войне не бывает чудес, и победы Фридриха стоили ему сотен тысяч погибших и раненых. Очень часто исход сражения решался не удачным маневром, доставлявшим чудесным образом победу в руки прусского короля, но долгим и кровопролитным противостоянием и беспощадной резней. Фридрих умел использовать удачу, но даже тогда, когда ее не было, он начинал бой в невыгодных условиях, зная, что в упорстве противостояния его солдатам нет равных.

Семилетняя война была самой кровавой из всех войн XVIII столетия. Налаживанием систематического снабжения армий, организацией транспортной инфраструктуры европейские государи добились возможности создания стотысячных армий. В этих условиях приобретало особенное значение умение маневрировать. Полководец-тактик должен был подчиняться полководцу-стратегу. Войска не могли уходить более чем на четыре дня пути от своих складов с питанием и боеприпасами, которые иначе могли быть потеряны. Поэтому кампании превращались в бесконечное маневрирование, цель которого заключалась в том, чтобы отрезать армию противника от складов и навязать ему невыгодные условия боя. Войска встречались редко, но тем кровопролитнее была каждая битва. Отступая, войско рисковало потерять все позиционные выгоды, которые оно получало в результате целого ряда передвижений. Разойтись в этих условиях было почти невозможно.